– Я чувствую себя маленьким ветхим корабликом, выброшенным в открытое море и сбившимся с пути, – говорил Рудольф, ковыряя облупившуюся краску на столе, и, как будто, не замечая собеседника. – Он идет по наитию, теряясь в этой огромной синей бездне, которая его окружает. Небо сливается с морем, море становится небом. Всё превращается в одну солёную пучину, сквозь которую не видно ни одного просвета… Как я очутился посреди всего этого пенящегося безобразия? Кажется, мне уже не вспомнить. Где-то есть суша, зыбкая цель, к которой мне нужно добраться. Но когда корабль слишком долго находится в воде, когда он теряет счет времени, проведенного на волнах, суша превращается в мираж, а человек, мечтающий о ней, перестает верить в её реальность… «Может, никакой земли и нет? Может все эти воспоминания только плод воспаленного сознания, а я и мой корабль рожден этой громадой, именуемой океаном». В такие моменты начинает казаться, что нет ничего в этом мире. Одно только море, посреди которого микроскопической одинокой точкой маячишь ты… Мечтателям, туристам, восторженным путешественникам это показалось бы раем: приезжать к океану и чувствовать себя его частью, воображать, будто кроме него и нет ничего во всей вселенной. Вся вселенная и есть море… Но восторгаться подобным могут только те, кто раз за разом возвращается к морю из шумных, полных людьми городов, пропитанных холодом и хлопотами. Другое дело, когда ты одинокий кораблик, бессчетное количество времени проведший на волнах, потерявший всякую надежду на обретение покоя. Даже вера в сушу и та покинула тебя… Единственное, чему ты еще можешь удивляться, это то, что безжалостная пучина не раздавила твое хрупкое существо всей своей мощью… Ты просто плывешь куда-то, не ощущая ничего, не имея никакой возможности зацепиться даже за мизерный шанс. Я тот самый кораблик. Куда я плыву? У меня не остается сил даже задать себе этот вопрос…
– Но ты все еще движешься. Высшей точкой отчаяния становится бездействие. А ты плывешь, и какая разница куда? Даже если тебя просто несет ветер, задувающий в истончившиеся паруса, ты не стоишь на месте, а это значит, что рано или поздно ты достигнешь цели. Пока ты движешься, какой бы огромной силой ни обладало твое море, оно не сможет тебя поглотить, поэтому не останавливайся. Ни за что и никогда, слышишь? Остановишься – проиграешь. И всё будет кончено…
– А продолжу – выиграю? Какой в этом смысл?
– Не стоило и начинать, не стоило прилагать столько усилий, чтобы, в конце концов, сдаться. Ты так не думаешь?
Рудольф оторвал взгляд от стола и внимательно посмотрел на ухмыляющуюся физиономию друга. Черные, как смоль, глаза выражали усталость. Они были знакомы слишком долго, и это позволяло им понимать друг друга в те минуты, когда слова теряют смысл. Рудольф недолюбливал этот испытывающий взгляд собеседника и его вечную усмешку, но его всегда отрезвляло именно такое выражение лица друга. Рудольф тяжело вздохнул и, снова впившись глазами в стол, продолжил:
– Не волнуйся… У меня ведь все равно нет другого выбора… Корабль должен плыть, пока он жив. И я буду плыть. Чего бы мне это ни стоило…
©Агата Классен, 2017
