Почему наши похороны стали напоминать светское развлекательное мероприятие? Где отличительные признаки траура: тишина и печаль? Вместо них празднично накрытые столы, проворно бегающие женщины, разносящие горячие блюда и… море улыбок. Ведь где еще встретятся родственники и вдоволь пообщаются: только на похоронах и свадьбах. Обнимаются, целуются, громко приветствуя друг друга, широко улыбаются и просто тают от удовольствия. Море улыбок. И – галдеж. Рассказывают друг другу про достижения детей, урожай в саду, болезни коров, цены на выращенные туи, заработки в Якутии, взятки для поступления в вуз… а когда и где еще обменяться новостями? Есть селения, где в дни похорон не устраивают праздничную суету с горячими блюдами, например, в Верхней Балкарии. Близких родственников, которые, как правило, неделю живут в доме покойника и принимают соболезнования, кормят соседи. Но в большинстве сел и городов республики практика накрывания пышных столов сохраняется.
ПОМНИТСЯ…
Одно из ярких воспоминаний детства: сказали, что родственника отпустили домой умирать. Тогда слово «рак» звучало редко, и оно пугало. То ли соскучившись по родственнику, то ли потрясенная безысходностью новости, я, пятилетний ребенок, побежала к их дому, преодолела достаточно долгую дорогу без единой передышки и, задыхаясь, забежала в большую комнату. Там – кровать, кипельно белое белье, больной, а по обе стороны комнаты на скамейках старцы села. Почему-то я стала здороваться с каждым из них отдельно за руку, дошла до родственника, обняла его. В комнате стояла тишина. В тот день я поняла своим детским умом: там, где горе, люди замолкают, траур и тишина неразделимы. И даже когда время от времени прерывается молчание, все равно тишина беды, тяжесть потери как волна, накрывает беседы, гасит их. Так было прежде. Сейчас оживленность бесед на похоронах сопоставима с базаром. Гул, просто гул. Не раз была свидетельницей, когда члены семьи покойника то просили, то требовали замолчать присутствующих. Почему именно на похоронах надо друг другу все рассказать? Потому что родственное и дружеское общение сужаются как шагреневая кожа. У кого-то времени нет, у других время есть, но нет желания. По сути, близко и часто общаются только родные сестры и братья, двоюродные, троюродные и далее пересекаются редко. Однако надо же когда-нибудь друг другу все рассказать? Надо. Есть два варианта: на свадьбах и похоронах. Именно поэтому дом, где похороны, напоминает порой клуб общения.
А МОЙ, ПРЕДСТАВЬ, НАЧАЛЬНИК…
К сожалению, сейчас очень много смертей молодых людей. Это самое страшное, что может быть в жизни: родители хоронят детей. И даже на таких похоронах болтология процветает. Недавно стала свидетельницей такого кошмара: сидят рядом две учительницы и друг другу громко рассказывают об успехах внуков и это все слышит женщина, похоронившая в этот день сына. «Мой внук поступил в военный институт, у них высокие зарплаты и жилье через два года». «А мой в программисты пошел, они знаешь сколько зарабатывают? Нам и не снилось!».
Другие похороны: женщина на всю комнату кричит, хотя собеседница рядом, видимо, чтобы все другие тоже услышали: «Старший сын стал судьей, уже купил иномарку, второй – на двух работах, тоже на машине. И у меня своя, да так все сейчас живут, у каждого свое авто, а прежде на все село была одна машина». Прокричавшись и успокоившись, она с довольным видом встает, прощается со скорбящими близкими покойника и уходит. В таких ситуациях люди, на которых навалилось горе, просто бывают вынуждены просить: «Пожалуйста, замолчите. Разрешите поскорбеть». Большинство народа приходят на похороны на пятнадцать-тридцать минут. Неужели это так сложно: помолчать пятнадцать минут? Возможно, и сложно. Постоянное пребывание в социальных сетях, вообще, «жизнь в телефоне» вырабатывает людей, не способных сосредоточиться и глубоко переживать, тем более, сочувствовать. Сочувствие, сострадание, сопереживание исчезают. Если прежде шли на похороны, потому что сочувствовали, сейчас идут просто отметиться. Глубокое равнодушие друг к другу, душевная черствость поразили общество. И это видно невооруженным взглядом: много улыбок на похоронах, даже смеха! А одежда… Женщины могут прийти с непокрытой головой, в ярких одеждах, бриллиантах, макияжем и просто, не напрягаясь, сказать: «Да мы с работы…». Не надо «с работы»! Вызывающий макияж, огни бриллиантов и празднично-радостные одежды не очень гармонируют с трауром. Такое пренебрежительное отношение к смерти недопустимо. Есть и те, кто «прогуливает» одни и те же бриллианты и дорогие одежды и на похоронах, и на свадьбах: других выходов в свет нет.
ВОЗЬМИТЕ ЛОПАТУ, ДРУЗЬЯ!
Прежде в наших селениях и городах общинность была главной чертой, особенностью нашей жизни, предопределенной нашим ментальным мышлением: один – за всех, все – за одного. Это уходит. На похороны приходят далеко не все сельчане, особенно если это бедная семья. К зажиточным, статусным все побегут. И из отряда явившихся зачастую сложно бывает найти желающих взять в руки лопату и выкопать могилу. Все стоят, выжидают, уповая на чужие руки. И снова – тот неприятный момент, когда явно проявляется неуважение к уходящему. Ведь счет идет уже на минуты: человек стирается с карты жизни, со всех графиков, телефонов, дорог… неужели так сложно взять в руки лопату и выкопать могилу? Ведь человек уходит, не имеет значения, хороший или плохой, каждый из нас живет как может, как умеет, у каждого – свои благие деяния, дни света, и свои грехи, дни мрака. Человек уходит в мир иной – это важный момент, нельзя его опошлять, принижать пренебрежением.
Много проблем возникает и с омовением покойника. Имам селения Яникой Хасан ЭЛЕКУЕВ говорит, что по исламу человека в последний путь должны подготовить близкие ему люди, если они не разбираются, как это сделать, может присутствовать разбирающийся и давать указания. Это так логично! К сожалению, многие «близкие» ищут пути, чтобы переложить эту работу на чужих людей. И опять этот момент – пренебрежение к покойнику.
ПОМЯНИ МЕНЯ ДОБРЫМ СЛОВОМ
Ушедшего люди поминают по делам. И в исламе, по словам имамов, ничего не говорится о затратных поминках, возведенных в ранг обязательных в нашей республике. Да, поминать близких может каждый в течение всей своей жизни…когда есть возможность. Например, купить телевизор в интернат для сирот, устроить роскошный обед для пациентов психоневрологического интерната, купить школьную одежду детям из бедных семей… и вовсе необязательно, чтобы об этих благодеяниях в память об умершем близком человеке узнал весь свет. К сожалению, в Кабардино-Балкарии в плане поминок творится сущее безумие: почему-то раздают продовольственные пакеты своим обеспеченным родственникам, соседям, причем те в свою очередь заблаговременно сдают деньги. Эти денежно-товарные отношения бессмысленны и неуместны в дни скорби, однако же процветают, потому что все боятся осуждения общества. Лишь единицы осмеливаются лишить родственников ненужных им кульков и относят угощения в интернаты. Не лицемерить, проявлять друг к другу уважение – сложная, но достижимая цель. Воспоминания из далекого детства: соседка, пожилая женщина, сидит прямо на ступеньках летней веранды. Подавлена. Она не может двинуться. Говорит, что никто из близких не захотел омывать женщину – последнюю в этой семье: война и переселение всех выкосили. Ее дом потом благополучно поделили родственники. Но отдать свой последний долг – омыть ее – не смогли. Не посчитали нужным, ведь у нее не осталось детей, перед которыми надо было бы лицемерить. В свое время эта женщина жила в богатой, большой семье. Ничто не предвещало разрушение ее мира, а он разрушился. И был этот момент во время перехода в иной мир: момент пренебрежения к ней, когда соседке пришлось заменить ее родственников.
Лицемерие… к бедным приходят соболезновать кратно меньшее количество людей, чем к богатым. Зажиточные семьи задают планку бессмысленных раздач продуктовых кульков и празднично накрытых столов. Среднестатистическому жителю нашей республики эти расходы не по карману. Люди берут кредиты. И многие внутренне готовы к тому, что похороны будут связаны с неизбежным кредитом. Понятно, что все это абсурд. Человека должны похоронить и все, а поминать – по возможности, но это никак не должно быть связано с зажиточными родственниками. Раздавать еду, деньги надо бедствующим, голодающим, страдающим – их много.
…Как все быстро меняется. Не представляю, чтобы наши старшие вели праздные беседы на похоронах, чтобы шум стоял базарный в доме покойника. Это было невозможно. У наших старших не было наших многочисленных университетских дипломов, но была высокая внутренняя культура. Образование и культура не всегда связаны. Куда ушли трепет в отношениях, уважение друг к другу? Нет традиционно-дистанционного общения, все лоб в лоб, много грубости и хамства. У нас не принято было даже смотреть в глаза: дабы не смутить человека.
Умели хранить друг друга при жизни, умели и хоронить: с уважением к уходящему, потому что уходил один из общины, один из всех. В его последний день все были за него. Это было. Совсем не поздно все вспомнить.
Марзият БАЙСИЕВА.