Однажды на заседании кафедры стали спорить должен ли писатель быть социально активным или медийным.
- Ни в коем случае, - сказала Лена. - Писатель должен ходить в черной маске и отсутствовать в соцсетях. Писатель - тайна и пророк. Слишком малая дистанция уничтожает пиитет. Нереально уважать человека, которого хорошо знаешь...
- Да все есть в сети! Даже те, кого там нет! Потому что это удобно! - заспорил Костя Бобров. - Просто зовут его там, допустим, "Сладкий котик", стена пустая, а на аватарке качок из мультика. Все думают, что писатель в тайге сидит, ест сырое мясо и мыслит о судьбах человечества. А он сидит рядом с вами в "Шоколаднице" и ест кремовое безе с сердечком. Так что лучше уж быть самим собой, чем так!
- Ты, Костя, чушь говоришь!
- Это ты, Лена, чушь говоришь, - краснея, сказал Костя Бобров. - Хорошо, конечно, рассуждать со стороны, но если я не буду себя на форумах хвалить, меня никто не будет читать! Сейчас даже программа такая есть... считает количество упоминаний... Вот и упоминаешь: Бобров, Бобров... Авось хоть один издатель на эти форумы зайдет!
Доцент Воздвиженский брезгливо поморщился.
- Я понимаю твои мотивы, Костя... Но тут другая опасность... Ты теряешь фокусность, творческую энергию, не знаю даже... Ну, представь, Пушкин писал бы про себя на форумах: "Ай да, Пушкин, ай да классик!"
- Он по-другому писал, гораздо хуже! - злобно сказал Костя. - И тогда интернета не было. А сам бы не писал - Дельвига бы попросил. Они командой пробивались. Дельвиг, Жуковский и так далее. Настоящие друзья были, своих не сдавали! Не то, что некоторые!
И Костя недовольно посмотрел на Лену. Та отвернулась и опять забормотала про "тайну" и "черную маску".
- М-м-м... - протянул профессор Щукин. - Ну медийность - это хорошо, но времени сжирает много. Через какое-то время тебе уже неинтересно писать, а интересно только выступать, выступать, выступать... Зона кайфа смещается в другую область, а "это уже залет, воин"! Ни за что опять писать не начнешь. Писатель там - где зона его кайфа. Мне кажется, для медийности лучше изредка делать что-нибудь громкое. Ну там снять с ножа живого медведя или жениться на английской королеве. Все лучше, чем писать "Бобров, Бобров, Бобров"... Ха-ха! Бобров!
- Что вы к Боброву прицепились! - завопил алый, как пион, Костя. - А вот Лев Толстой ваш! Землю пахал, сапоги тачал, с медным чайником в лаптях по станции "Ясная Поляна" бегал! Дамы такие: "На тебе, милый старичок, пятачок!" - "Да это же великий писатель земли русской!" - "Ах, да что вы говорите!" А у самого, между причем, были две английские лошади! Это что, не пиар?
- Толстой он искренне... Ему просто наплевать на всех было. Он широкая душа! Хочу на английской лошади езжу, хочу с чайником бегаю! - сказал Щукин и погладил себя по бороде.
- То есть искренне с чайником бегать можно? - рассердился Костя.
- Искренне все можно! Только любя! Вот как сейчас, например! - Щукин взял кусок пластыря и тщательно заклеил Косте рот.
- Помолчи пару минут! А вот публицистика? Мне кажется, она в сто раз опаснее медийности. Журналистика - вот главный враг и одновременно искушение. Газетки всякие, интернет-порталы. Сил отнимают много, кажется, что ты в гуще борьбы, деньги даже платят, а ведь это ничто, пшик, симулякр, продажа пустоты!
- Ну тут еще от последовательности много зависит, - сказал Воздвиженский. - Если вначале ты пишешь статьи и публицистику, а потом понимаешь, что все это фигня, то это один путь. А если всегда писал книги, а потом вдруг статьи - это уже тревожный звоночек.
- Нет! - сказал Костя, языком отрывая пластырь. - Вот Чехов пробился с ежеденельных журнальчиков.
- Так говорят. Но это школьная версия успеха. По сути, его узнали после пьес и отчасти после "Острова Сахалина". А журналы дали ему стартовый рывок, краткость и поставили перо. То есть каждый путь уникален. Но все равно публицистика после книг низзя! До - можно, после - нельзя.
- А что? Многие на публицистику подсаживались? - спросила Лена.
- Да почти все. Вот Достоевский, скажем. Он горячий человек был, желчный, кипящий. Журнал издавал. Писал замечательные статьи про войны, про освобождение южных славян, боролся с западниками и т.д. Очень злободневные статьи. Ты эти статьи знаешь?
Лена замотала головой.
- Вот! А ведь сильные статьи, горячие, если все их вместе сложить, была бы книга толще "Братьев Карамазовых". А все в пустоту пролетело, получается, раз никто их не знает.
Маргарита Михайловна громко кашлянула и застучала по столу карандашиком.
- Так что в протоколе заседания кафедры писать? Что на английских королевах жениться можно, а статьи писать - это "залет, воин"? Только покороче! Я домой хочу! У меня сериал начинается.
- Да что тут писать? Пишите как всегда: "провели", "слушали", "присутствовали", "постановили". А в конце отметьте там где-нибудь, что писатель вообще никому ничего не должен. А что он должен, то он прощает. Надо, короче, жить, а там видно будет, куда тебя принесет! - сказал профессор Щукин.
Автор: Дмитрий Емец