Место № 3.
В предыдущих статьях я писала о своих жалких попытках найти работу в Петербурге, кто не в курсе. Так вот, продолжим.
Немного погрустнев из-за первых двух провалов, я уже решаю согласиться на ту работу, где точно не будет обмана — клининговые услуги. Проще говоря, уборщица. Деньги мне капец нужны, уже скоро жрать нечего будет. А у подруги не пожрешь, она на диете, в холодильнике вечно только кефир да фрукты, для меня это не еда.
А тут, в общем, откликнулась на заказ. Нужно сходить в квартиру с напарницей, сделать там уборку после ремонта. По времени это должно занять часа 4. Я не любитель слишком много работать, поэтому такое чисто ради быстрых денег пойдет. Повозил тряпкой, полы помыл — и все, наверное. Честно сказать, я ненавижу убираться, я вообще не хозяюшка ни разу, но все же соглашаюсь.
И вот я снова оказываюсь на каком-то проспекте — ну хоть не на Невском. Кто-то открывает массивную многовековую дверь, я погружаюсь в сырой сумрак подъезда, этаж, еще этаж, новая массивная дверь — я у цели. Мне открывает какой-то рабочий в синем комбинезоне, русский. В квартире пахнет краской и еще чем-то строительным. Блин, да она просто огромна! Я даже не знаю, нужно ли мне разуваться. Никакой мебели, никакого линолеума — сплошь голые белые стены, по углам стоят банки с краской, чем-то набитые синие мусорные мешки, стремянка. Из длинного просторного коридора я сразу попадаю в обширный зал с панорамными окнами, из него куда-то ведут еще штук пять дверей.
- А, вот ты где. Привет, — Вижу свою напарницу.
Женщина лет сорока, выглядит не молодо и не старо — нормально, в общем. Желтоватые волосы собраны в хвост, на лице минимум макияжа, одета в толстовку и джинсы. Вроде не злая. Ее зовут Ольга, так она у меня записана в телефоне.
- Добрый день, я Настя, мы на сегодня с Вами договаривались…
- Пошли, начинаем с ванной, — сразу приступает к делу она, и мы ныряем в одну из дверей.
Небольшое вытянутое помещение, в нем — окно и душевая кабина в углу. Других объектов, кажется, нет.
- Начинай с душевой, я начну с окон, — бросает мне напарница. Я натягиваю желтые резиновые перчатки и уже немного нехотя залезаю в кабину.
Она не то чтобы прям очевидно грязная, просто в каких-то мыльных потеках. Или не мыльных, черт его знает, что это вообще такое. Но оттирается оно плохо. Я еложу большой губкой и так и эдак, всеми сторонами, и той, что шершавая, и той, что не очень — и все равно как-то не заходит. Пока поверхность мокрая, кажется, что все нормально, потом высыхает — и опять эти потеки не пойми чего.
- Возьми другую губку, — говорит Ольга. — Сначала ей с раствором протрешь, а потом еще валиком пройдешься. А потом сухой тряпкой.
За два часа кое-какого результата достичь все же удается, но моя напарница все равно недовольна.
- Ладно, я сама доделаю. Иди стены отскребай от краски.
Беру какой-то острый маленький ножичек, иду в начало комнаты. Ну, поехали.
Еще спустя час понимаю, что, видимо, работать с буквами и словами мне легче, чем с ведрами и тряпками. Спину ломит так, что не разогнуться, голова кружится и болит ото всех этих строительных и химических запахов, руки покрылись гнойными волдырями, болят и щипят даже сквозь перчатки — у меня дисгидротическая экзема, контакт с водой и чистящими средствами крайне нежелателен, но кто ж знал, что это будет так долго… А между тем мы еще даже не на середине пути. Прошло больше трех часов, а мы так и не закончили с ванной. Помимо нее нас ожидают еще четыре подобных комнаты. Когда я вспоминаю об этом, мне становится дурно. Это ж сколько еще работы, я не выдержу…
- Так, полезай на стремянку, — командует Ольга. — Там у самого верха еще протереть надо. Сначала губкой, потом тряпкой…
Я лезу и внезапно захожусь кашлем. Сильным, даже напарница пугается.
- Надышалась химии! Иди к окну в соседний зал, отдохни, — говорит Ольга.
Выхожу, без сил склоняюсь над распростертой под панорамными окнами улицей. На ней мельтешат разноцветные прохожие в пальто и плащах. В основном идут неспешно. В Питере вообще не привыкли ходить быстро, как я заметила. Кашель проходит почти сразу, и в общем чувствую себя уже хорошо, но возвращаться не хочется.
Я им завидую — ну, всем этим неспешным прохожим под панорамными окнами. Тоже хочу так беспечно гулять. Эрмитаж, Кунсткамера, театры… а не вот это вот все. Надо уйти. Возвращаюсь.
- Полегчало? — интересуется напарница.
- Нет, — вру я. — Знаете, как-то прям совсем нехорошо, голова до сих пор кружится, тошнит, горло дерет… Я пойду все же, простите.
- Ну ты хоть номер свой оставь, может потом… Еще поработаем… — растерянно говорит напарница. Черт, а я думала, она меня уже ненавидит!
- Да-да, конечно, обязательно, я Вам еще позвоню, — тараторю я и поскорее сматываюсь. Чувствую себя совершенно свободно только после того, как за мной с треском захлопывается тяжелая дверь подъезда. Почему-то это уже третье место, из которого я сбегаю во всех смыслах этого слова.
Бреду по улице, не покупаю даже пирожок. Мне как-то неловко, что я так обманула эту женщину, но иначе я бы там просто умерла. А она хоть получит целую сумму, и ей не придется делить ее со мной: там выйдет что-то вроде двух тысяч. Хотя за такую работу нужно платить все пять, на мой взгляд…