Куда движется третий батальон стрелкового полка, известно было только командованию. Офицеры ничего не объясняли. Солдаты шли и шли, не понимая манёвра и замысла операций. Помнили одно – шли на запад и всегда во всеоружии. Немецко-фашистские войска отходили, а наши войска наступали им на пятки. Опасность подстерегала всюду и днём, и ночью. Преследование противника по неведомым дорогам обнажало преступные деяния коварного врага. Повсюду были видны поваленные опоры, порванные провода, сгоревшие дома. Все мосты взорваны. Вонь от погибших коров и лошадей коробила душу. Удручающая картина наводила тоску, но постепенно становилась привычной.
Алексей Галерин и Анатолий Иваньков могли видеться только днём, когда батальон отдыхал от ночного марша. И на этот раз друзья использовали такую возможность, чтобы встретиться, обмолвиться словцом. Анатолий запальчиво рассказывал Лёшке о том, что ночью их первый батальон прошёл по горящей деревне. Поляки бежали раздетые, обезумевшие от страха и что-то кричали. Сначала никто ничего не понимал: боёв не было, фрицы давно ушли, а деревня вдруг запылала. Оказалось, фашисты оставляли в деревнях и на хуторах тайных агентов-факельщиков, которые при подходе наших войск поджигали сразу все дома и сараи. Дворы горели, а поджигатели драпали...
Лёшка слушал своего земляка и тихо в сердцах шептал:
– Какая гнусная провокация! Это диверсия! Теперь поляки будут думать, что это мы сжигаем их деревни.
– В том-то и дело! Фашисты этого и хотят!
– Трудно нам придётся, если Польша не поймёт и пойдёт против нас. А ведь мы несём ей освобождение.
– Немцы мстят нам за своё поражение. Хотят отыграться на поляках.
– Причём здесь люди? Они совсем не виноваты...
– Ну, мне пора. Лёша! Бувай, я побежал! – Анатолий пожал Лёшке руку и посмотрел в глаза.
Земляки расстались с надеждой снова увидеться. Галерин следил за другом, пока фигурка Тольки не затерялась среди солдат.
Командование приняло контрмеры против поджогов: по маршруту движения скрыто выдвигались вперёд засады – "секреты". Они перекрывали отход диверсантам-факельщикам. Поджогов поубавилось, но провокации продолжались. Известно, как фашисты готовили взрыв Кракова, уничтожение Варшавы, Познани и других городов. На путях отхода они повсеместно устраивали заграждения, мины-сюрпризы, ловушки.
– Во, ребята, шмайссер новенький валяется, – обрадовался находке неосторожный солдат. Схватил автомат, а под ним мина, чека к автомату привязана. Поднял, чеку выдернул – взрыв! Открыл дверь – взрыв!
В одном доме пусто было. В спальне старик мёртвый в кресле сидел.
– Ребята, назад, здесь никого, на выход! – крикнул один, а другой в это время комод открыл, там мина стояла. Взрыв!..
Сколько солдат подорвалось на минах. Была такая "шпринг-лягушка" с двумя усиками. Чуть заденешь – сначала из земли выскочит, потом разрывается. Внутри двести сорок сплющенных шариков. Как даст картечью – многим доставалось. Историки подсчитали: в Польше погибло более шестисот тысяч наших солдат и офицеров. Ни в одной стране Европы при разгроме фашистов столько жертв не было...
Алексей Богдаев
(Из книги «Кинжальный огонь»)