Жук Иван Иванович, это пенсионер у нас во дворе на лавочке. Лет ему под 100, но, кто попадал под его взгляд поверх очков, в этом сомневается.
Сидит он всегда молча, читает. Иногда проскрипит что-нибудь короткое и опять в книгу. И очень редко доводится услышать полноценный скрип Жука - на минуту, а если повезет, то и нА две. Манера речи у него вежливая, но со странностями. Он со всеми исключительно на “Вы”. Только, среди научных терминов часто проскальзывают словечки, напоминающие феню. Авторитетом во дворе он обладает непререкаемым. Все споры - к нему. Вот вам пример. Подбегают два спорщика:
- Иван Иваныч! Иван Иваныч!
- Вначале Вы Николай. - скрипнул Жук.
- Ба-ба-ба, ба-ба-ба! - изложил свое видение проблемы Коля.
- Так-так. Как Вы сказали, Николай, так Вы правы. Теперь Вы Эммануил.
- Бу-бу-бу, бе-бе-бе! - проблеял свою версию Эммануил. .
- Так-так. Как Вы сказали, Эммануил, так и Вы правы.
- Так же не бывает! - влез кто-то третий.
- И Вы правы тоже. - Жук глянул на него поверх очков и после паузы нехотя скрипнул:
- У данной оптимизационной задачи в наличии система ограничений. Однако отсутствует целевая функция. Поэтому все допустимые решения приемлемы и оба фраера остаются при своём куше.
Кто-то скажет, что подобная ситуация уже возникала когда-то раньше, скажем, в Древнем Риме. Но это только подчеркивает эрудицию Иван Иваныча. Кроме того, о задачах линейного программирования римляне и слыхом не слыхивали.
Изначальный вопрос, собственно говоря, был о сериале, который с большим успехом шёл по Центральному телевидению. Нехорошие русские коммунисты нагло грабили добрейших зажиточных кулаков. Что характерно - нерусских. Да ещё и гнали их куда-то, куда Макар телят не гонял. Одним словом - звери. Все стали приставать: - “Иван Иванович! А Вы что думаете?”. Двор у нас, собственно, как и любой другой двор, был многонациональным. Русские, хохлы, Гительзон - да не один, ну и татары, само собой. На национальности, понятно, внимания никто не обращал. Примерно только знали кто - кто. И то, только из-за фамилий или имён. Так вот, среди татар была одна молодая симпатичная женщина-ветврач. По имени Зулейха. Не знаю почему, но Иван Иваныч выбрал центром аудитории именно её. Он пожевал губами и заскрипел:
- Как я вам заметил - правда у каждого своя. Была правда и у Советского правительства. Пахан головастый был - понимал, что после трехсот лет противостояния, да при такой разрухе, англосаксы нас в покое не оставят. Значит надо спешить. И первое - это собрать всех в единый кулак. Вот тебе индустриализация и коллективизация. С американцами заключили договор на поставку заводов. Чтобы золото для этого найти, начали распродавать музейные запасники. Жалко конечно, но делать нечего - времени нет!
Была своя правда и у мелкого аппарата, начиная от председателя сельсовета и далее. Каждый в отчёте хоть немного, но добавлял. Понять их можно. Орденами хотелось посверкать, да повыше взобраться. Отчетность и становилась тучнее раза в два, пока доходила доверху. Отдельно подчеркну. Вся эта мелкая партийная сволочь сплошь была из местных кадров. И хохлы, и мордва, и татары. ну и русские, само собой.
Тут у пиндосов беда случилась - Большая депрессия. Они от золота и отказались. Сказали - только хлебом оплату примем. А заводы как воздух нужны. Война - вот-вот. Посмотрел Пахан на отчёты. Говорит на Сходняке: “Всё, конечно, брать не будем. Если всего половину возьмём, уже достаточно будет!”. Никто и не думал, что половина это и есть всё.
Ну и двинули комсомольцы за хлебушком. И опять же среди них - и хохлы, и мордва, и татары, ну и русские, само собой. Пришли, а забирать нечего. Но никто в приписках не признается - сразу к стенке! Обделались начальнички - сдавать надо, а где взять?! Только у кого другого, у кого есть! Вот тут, как говорится, классовая борьба на местах и обострилась до предела. То есть, пошли шелушить зажиточных. Надо заметить что и среди зажиточных были и хохлы, и мордва, и татары. Ну и русские -, само собой.
И у них у всех тоже была своя правда. Попробуй отдай нажитое горбом. Не всегда, правда, своим. Батраки были, наймиты, ростовщичество. Но всё же… Порядка, однако, среди куркулей сроду не было. Закона никто не понимал - каждый сам по себе. Это тебе не обчество, где смотрящий сказал отстегнуть в общак и все понесли. Умри но сдай! А хлопать крыльями и рвать рубаху потом будешь. Куркули же упёрлись. Ну, понятно, пошли репрессии.
Сначала взяли упертых. Затем приписчиков. Ну, а потом уж, и особо старательных и отличившихся сотрудничков. Естественно, кое-кто проскочил.
Индустриализацию, однако, закончили. И вовремя. Удалось отбиться. Потеряли 27 млн человек. Интересно, какие потери мы бы имели, если бы не было 1 млн репрессированных? Может быть сдали бы мы Москву и Ленинград. С целью “избежания излишних потерь”. И кланялись бы мы сейчас в пояс, бормоча “Guten Morgen”. Но, конечно, далеко не все. - Иван Иванович глянул поверх очков на Гительзона. - Хочу напомнить, что из 27 млн погибших, военные потери - всего 8. Остальные же - гражданское население.
Что касательно зверств. О зверствах просвещенных европейцев я уже напомнил. Обратимся к нашим. Когда красные схлестнулись с белыми, были с обеих сторон и хохлы, и мордва, и татары. Ну и русские, само собой. Единственное чего не было, так это поколения советских людей. Все, до единого, выросли при царе-батюшке. Несмотря на это, мочили друг друга за милую душу. И зверств было не меньше, чем при Пахане или немцах. Как с одной стороны, так и с другой. Поэтому не на власть надо пенять и не национальность, а на себя в зеркало чаще смотреть. Ну и, конечно, уделять больше внимания изучению мозга, в том числе одного из его важнейших отделов - древнего, но идеально работающего, эмоционально-адаптивного механизма. Прорюхать фишку надо - откуда эти звери берутся. Что в Европе, что у нас.
Паханам и положенцам, конечно, баланс надо соблюдать. Качнись в одну сторону - ГУЛАГ, качнись в другую - и моментально все эти фруктовые либералы страну своим западным кураторам сдадут.
Учиться надо нам у Митьки- Мелкого. Бывший скокарь. Сейчас в цирке на Цветном выступает. Баланс держит на 8 бочках, да еще с сервированным столиком. Всё как полагается - графинчик, огурчик. Рюмочку дёрнул - и никаких эксцессов. Одни аплодисменты.
Иван Иванович глянул на Зулейху, как-то по особому добро, и уткнулся в книжку.