Глава 30. Хватай и беги!
Голос Пыха дрожал, гулкие удары снаружи частично его заглушали, но каждое слово было услышано.
- Вот и все, наша операция подошла к концу. Каждый из вас проявил невероятное мужество и самоотверженность. Вы сделали все, что было в ваших силах - никто не смог бы сделать это лучше вас! Но, к сожалению, все когда-нибудь заканчивается. Нам осталось завершить начатое, чтобы все наши усилия не прошли даром. Информацию, которую мы получили о логове Гаражей, необходимо во чтобы то ни стало доставить командованию. Поэтому, слушайте последнюю боевую задачу: все оставшиеся бойцы, занять оборону - дерёмся до конца! Гражданские: Аня и Сергей Александрович, когда Это начнется, - он кивнул в сторону двери, готовой в любой момент взобраться брызгами осколков, - вы уходите через запасной выход. Времени у вас будет немного - насколько нас хватит. Доставьте эту информацию капитану Караулову, позывной "гвоздика". Пых протянул Ане сложенный лист бумаги со схематичным изображением месторасположения адского лежбища безумных риэлторов-сатанистов. И пусть он знает, что мы дорого продали свои жизни. Это все. К оружию!
Гвоздь пожал плечами и проверил, сколько патронов осталось в магазине автомата. Грамульдос кордом привязал штык-нож к правой ладони, а в левую взял туристический топорик, найденный на одном из стендов заправки. Брага закусил губу и с обреченностью вперил взгляд в пол.
Аня взяла за рукав Сергея Александровича, который в нерешительности застыл посреди торгового зала, и испуганно переводил взгляд со срывающейся с петель входной двери на закрытую дверь подсобки. Наконец, он не выдержал, резко вырвался из Аниной руки и подскочил к Пыху, который, следуя примеру Грамульдоса, привязывал к запястью свое мачете.
- Товарищ Пых, я...я не могу уйти, - голос заправщика дрожал и он запинался.
Пых даже не посмотрел в его сторону:
- Ты Должен уйти! Это не обсуждается! Слишком много на кону.
- Я….я… У меня… моя жена, - Сергей снова испуганно обернулся на подсобку.
- Что? - Пых перехватил его опасливый взгляд и развернулся в сторону двери со значком ведра и швабры.
Сергей Александрович залился скупыми мужскими слезами:
- Моя Инна! Она приехала ко мне когда это все началось. Думали переждем - тут была еда, вода, топливо. Мы выпивали, она играла на гитаре, я плясал. Поймите, все было хорошо. Мне давно так хорошо не было. Я любил её, потом она любила меня...Пока она… её… - слезы заглушили его речь.
Пых мягко положил свободную руку ему на плечо и сильно сжал пальцы:
- Сергей, твоя Инна обратилась и ты запер ее в кладовке, вместо того, чтоб дать ей возможность обрести вечный покой? Ты понимаешь, что монстр в подсобке - это не твоя жена? Твоя жена ушла, и на ее место пришло другое существо, которое не помнит ни ваших плясок, ни чувств которые вы испытывали друг к другу. Иди, Серега. Я все сделаю сам. Иди, ради нее.
Сергей Александрович, рыдая, повис на Пыхе, и тот, не зная как себя вести в подобных сценах, неуклюже погладил его лезвием мачете по макушке.
Аня, слышавшая каждое слово, молча взяла Сергея под руку, и, встретившись глазами с Пыхом, кивнула, давая понять, что со всем разберётся.
Взявшись за ручку двери запасного хода, Аня приготовилась рвануть наружу, таща за собой поникшего и безучастного мужа гражданки Инны.
Дверь рухнула через минуту.
Твари молчаливым потоком ввалились внутрь, спотыкаясь о нагромождениях баррикад. Гвоздь, прищурив левый глаз, заработал одиночными. Грамульдос маятником вонзил нож в глазницу первого тубана. Мачете Пыха врезалось в мертвую голову пожилой мертвечихи в поношенном пальтишке. Аня распахнула дверь и исчезла в темноте, увлекая за собой всхлипывающего Сергея Александровича. Брага откатился за стойку ресепшена и, сжимая во вспотевших руках лопату с пожарного щита, приготовился к неизбежному.
В считанные секунды тесное помещение наполнилось горой мертвых тел. Тубаны упрямо перли в узкий дверной проем, и трое бойцов еле успевали пробивать их гниющие головы. Баррикада из неподвижных тубанов мешала новым волнам нежити, но так же заставляла обороняющихся отступать вглубь помещения.
Руки налились предательской усталостью, и Пых, тяжело дыша, бросил быстрый взгляд на Грамульдоса и Гвоздя. Александр Валерьевич был с головы до ног покрыт темной тубановской кровью. Лишь белки глаз на непроницаемой чёрной маске со злостью смотрели вперед, выискивая следующую цель. Гвоздь, отбросивший уже опустевший автомат на прилавок, тоже орудовал ножом. Пых взмахнул рукой и мачете с влажным всхлипом вошло глубоко в череп какого-то мертвого работяги.
- Ещё одного и все! - в который раз повторял себе Пых, - ещё одного! Мачете раз за разом опускалось широким полукругом на головы мертвых противников.
Поднимать руку становилось все тяжелей и тяжелей - ещё одного…
Внезапно раздался оглушительный рёв даб-степа, и усиленный динамиками знакомый голос продекламировал:
- Бесселя Рахма Рахим, товарищи мертвецы! Для вас играет бессмертный трек Продиджи "Смейк Май Бич Ап"! Парни, на землю и закройте глаза.
- На пол! - заорал Пых. Все рухнули на залитый кровью кафель. Снаружи ударили спаренные стволы ПКТ и КПВТ. И весь мир исчез в обжигающем, проникающем под плотно сжатые веки, свете бортового прожектора ЛУНА.
Куски разорванных тел, обломки стен, стекла витражей и бутылок, искры, высекаемые из стальных элементов конструкций, мгновенно заполнили утлое убежище. Ураган огня опустошил ряды осаждающих, превращая их в кровавые облачка. Сотни тяжелённых пуль, выпущенных практически в упор, пробивали насквозь прогнившие тела, которые даже не успевали разворачиваться на громовые раскаты ПРОДИДЖИ.
Спустя пару минут огненного безумия наступила звенящая тишина, разрываемая лишь шумом падающих обломков металла и кирпича. На месте входной двери образовалась кровавая дыра, освещаемая убавленным до минимума светом прожектора, откуда высунулась перемазанная кровью и грязью морда Грамульдоса.
Крышка люка откинулась и оттуда высунулась улыбающаяся всеми своими двадцатью зубами физиономия Эльдорадо.
- РАХМЕД! - заорал татарин-механик.
- КАЯ БАРАСЫМ? - не сдерживая смех проорал в ответ Грамульдос.
Отплевывая штукатурную пыль, с пола тяжело поднялся Пых, вытаскивая из-под развалов ресепшена, Брагу.
Гвоздь, как всегда непроницаемый, как будто ничего и не случилось, поднял чудом уцелевший в разгроме автомат, и сказал:
- Че как долго, малай? Нас тут командир хоронить уже собрался, - и полез через гору трупов на выход.