Я, Петрович с шестой квартиры и Генка с десятой – балагур, весельчак, любитель похохмить, сидели на скамейке, когда из подъезда, натягивая поводок, выбежал пудель Чарли, а следом, цокая каблуками, вышла сама Цаца, как ее прозвали бабульки с нашего подъезда. Цаца была женой бизнесмена Сидорова, увлекалась шопингом, гонялась за модой, почти каждый день меняла наряды и каждый год машину. Пудель, как всегда, облаял Генку, пометил кустик и побежал дальше, увлекая за собой Цацу.
- Ох, не любит тебя этот Чарли, Генка! – сказал Петрович.
- Противная собака. Не люблю я пуделей, - ответил Генка, а когда Цаца с пуделем, возвращаясь назад, проходила мимо, сказал:
- А за границей пуделей уже никто не держит. Там сейчас йоркширский терьер в моде. Я по телеку смотрел, голливудские звезды все уже йорками обзавелись.
В тот же день пудель Чарли был отвезен на дачу Сидоровых – охранять вместе с Тузиком огород. Сам же Сидоров получил от Цацы срочное задание - во что бы то ни стало найти и купить йорка.
Прошло два дня и, когда мы сидели вечером на скамейке, Цаца с гордым видом вывела из подъезда на поводке йоркширского терьера.
- Круто! – сказал Генка. – Как зовут пёсика?
Цаца открыла рот, но Генка опередил:
- Между прочим, самая модная кличка на Западе сейчас у йорков – Пажо, - Генка незаметно подмигнул мне. - На французский манер, с ударением на слоге «жо». У Мадонны – Пажо, у леди Гаги – Пажо. У Бритни Спирс тоже Пажо.
Я понимал, что Генка безбожно врет, но, в чем заключается подвох, сообразить не мог.
- Ой, а мы своего также назвали Пажо! - не моргнув глазом, ответила Цаца.
- Круто! – сказал Генка.
Генкин подвох выявился только через несколько дней, когда Цаца, выйдя во двор, стала звать сорвавшегося с поводка пёсика:
- Пажо, Пажо, Пажо, Пажо, Пажо!
- Ты что орешь, дура?! – шикнул на Цацу вышедший следом за ней из подъезда Сидоров. – Какая еще жопа?