Моих подзащитных двое. Два молодых шалопая пришли в магазин оргтехники и, пользуясь отсутствием работника , « увели» компьютер. Классическое хищение без взлома. Отягчало то, что это хищение государственного имущества и группа лиц. Оба холосты, привлекаются в первый раз. Парни собрали на себя характеристики очень хорошие. Ущерб отсутствует. Дело уже в суде. Предполагаю, что приговор будет без лишения свободы. Парням очень хочется это услышать от меня. Но адвокатский опыт научил меня : никогда не уверять клиента в «хорошем» приговоре и успокаивать его . Считаю это непрофессиональным. Все же меру наказания определяет суд. Позиция адвоката должна быть : я сделаю все, что зависит от меня , но решение выносит суд. Кстати, этому я также учила на курсах начинающих адвокатов — моих студентов.
Парни просят меня, поговорите с судьей «за трудами не постоим». Говорю идите сами и договаривайтесь Шла перестройка. Система вся пошла тартарарам и многие судьи перешли, как бы это мягче сказать, на бартер.
В назначенное время встретились в суде. Рассказывают - с судьей пили! всю ночь! и «договорились». Услышанным потрясена, но вида не показываю. Процесс начался вовремя, обоих допросили, выступил прокурор, как и положено, просит лишить их свободы, выступила я. Судья, выйдя с заседателями из совещательной комнаты, стал зачитывать приговор. В этот момент открывается дверь, и входят в комнату два конвойных милиционера . И, как и положено по инструкции, встали так, что заблокировали дверь, чтоб никто не сбежал. Мои подзащитные как будто стали меньше ростом, ссутулились, побледнели, уставились на судью и ничего понять не могут. У меня успела мелькнуть мысль, неужели так упился, что и не помнит что наобещал. Листок приговора в руках у судьи стал предательски трястись , видимо, решил что пришли за ним. Он прерывает оглашение приговора и почти шепотом спрашивает - в чем дело? Говорят: нас вызвали к судье - и называют фамилию его - взять под стражу. Кого? Выдавливает из себя судья. Не знаем нас послали. Немая сцена...
Тут секретарь вносит ясность: я никого не вызывала, это наверное к другому, и называет однофамильца нашего судьи, который этажом ниже. Надо сказать, что фамилия эта в Киргизии также распространена, как в России Ивановы. От пережитого страха ноги судью уже не держали, видимо, как в народе говорят, «стали ватными». Остаток приговора, вопреки всем процессуальным законам, он зачитывал уже сидя. Парни, довольные условными сроками, радостные, покинули здание. И все шумно делились со мной неожидаемым потрясением.. А судья потом пошел на повышение в этой же системе.
Но это было еще только начало.
Потом уже не удивляло как помпрокурора Свердловского района - молоденький сельский паренек, собрав на ступеньках суда толпу родственников подсудимых, выступал перед ними словно на сельском сходе, убеждая, что приговор зависит от него и от судьи, и назначал конкретные суммы. Не отдавая себе отчета - кто он такой? и вообще: что из себя представляет уголовный процесс. Не говоря уже о состязательности. Еще убеждал - адвокатам не платите - потом те от нас шарахались как от прокаженных. Бедные родственники, не надеясь на закон, собирали деньги, которых у них не было. Процесс из-за этого часто откладывался.
И все же порой теряла дар речи. Закончился очередной процесс, приговор судья огласил только в части меры наказания (!?). Тут бегут за мной родители подсудимого со словами «Эже, судья просил, чтобы вы написали сами приговор (уже оглашенный!), а то ему некогда, он уезжает на поминки родственника» (!?)
Значимость адвокатуры сводилась к нулю.
Начиналось то, что назвали перестройкой .... в умах, в душах, в делах. Наяву..