О чем поет Адам Драйвер и кто такой Стивен Сондхайм?
В одной из сцен «Брачной истории» Ноа Баумбаха, ближе к финалу, главный герой фильма, Чарли (Адам Драйвер), сидит вместе со своей театральной труппой в пиано-баре, пьет пиво и говорит о бытовых, финансовых и моральных последствиях развода с Николь (Скарлетт Йоханссон). А затем слышит знакомое фортепианное вступление, и делает тоже, что и многие кино- и театральные герои до него — идет к сцене, хватает микрофон и поет один из величайших номеров в истории музыкального театра.
Стивен Сондхайм — композитор, поэт, драматург, обладатель «Оскара» и легенда. Редчайший случай, когда автор музыки еще и либреттист (автор слов к песням). Он написал около 20 мюзиклов, некоторые из которых адаптировали (впрочем, не слишком удачно) и для большого экрана: «Маленькая ночная серенада» (1977) с Элизабет Тейлор (мюзикловое переложение «Улыбок летней ночи» Бергмана), «Чем дальше в лес» (2014) Роба Маршалла с Эмили Блант, Мерил Стрип и множеством других известных актеров, «Суинни Тодд» (2007) Тима Бертона с Джонни Деппом. Впрочем, были и более удачные примеры — «Вестсайдская история» (1961), например, для которой он написал либретто.
За что любят Сондхайма? За мюзиклы о дружеских компаниях, серийных убийцах, героях сказок и цинизме выражения «долго и счастливо». За его тонкое, искусное умение сочетать боль и радость, страшное и пугающее с искренним, трогательным и печальным. За умение в словах и музыке выразить вещи, которые порой невозможно объяснить — сложность и многогранность любви, юности, взросления и старения, примирение с миром и собственным местом в нем, неизбежность расставания даже с самыми близкими друзьями, боль надежды и смирение с утратой.
Наследие Сондхайма массово используется и цитируется в современном искусстве. По его мюзиклу «Мы едем, едем, едем» («Merrilly we roll along») готовит свой новый фильм Ричард Линклейтер (съемки займут 20 лет), Стивен Спилберг готовит свою версию «Вестсайдской истории»… В этом году Сондхайм отметил свой 90-летний юбилей, а в одном только 2019-м его песни исполнялись сразу в трех «оскаровских» фильмах (и двух сериалах).
В «Достать ножи» Райана Джонсона герой Дэниэла Крейга напевает «Losing my mind» из мюзикла «Follies» (можно перевести как «Варьете»), сидя в машине. Джонсон — фанат мюзиклов и Сондхайма в частности, и, по его собственным словам, он нон-стопом слушал запись «Follies», пока писал сценарий к «Ножам». «Losing my mind» идеально подходила к описанию морального состояния героя Крейга по ходу повествования. К слову, мюзикл основан на книге, которая по своей сути — детектив с убийством.
Что касается «Джокера», то здесь использование «Send in the clowns» из «Маленькой ночной серенады» казалось более чем очевидным. В мюзикле это была композиция об ушедшей любви и одиночестве — само выражение «выпускайте клоунов» взято из цирковой жизни: когда во время выступления происходит несчастный случай, на арену выпускают клоунов, чтобы быстро отвлечь внимание публики от инцидента. В фильме Тодда Филлипса песню угрожающе насвистывает подвыпившая троица бизнесменов в подземке, завидя героя Хоакина Феникса в гриме в одном из ключевых моментов — как раз перед первым убийством Джокера, что придает моменту еще более зловещий оттенок.
И, конечно же, «Брачная история», заимствующая сразу две песни из «Компании» Сондхайма — по одной на каждого героя. Первую (игривую «You could drive a person crazy») исполняет героиня Скарлетт со своей матерью и сестрой на вечеринке ближе к концу фильма. Используя эти маленькие музыкальные фрагменты, Баумбах показывает нам, как каждая из сторон справляется, и что обретает с разводом.
«Компания», написанная Стивеном Сондхаймом в 1970-м году, была первым концептуальном мюзиклом в истории — в ней не было стандартного сюжета как такового. По словам режиссера-постановщика Хэла Принса (в свое время именно он первым поставил на сцене «Вестсайдскую историю» и «Кабаре», придумав для последнего всю стилистику), «Мы хотели, чтобы зрители два часа хохотали до упаду, а по возвращении домой не могли уснуть, ворочаясь от собственных мыслей». В основе была очень простая идея: что такое современный брак, в чем состоит его значимость в XX-м веке? Нужен ли он вообще, а если нужен, то для чего?
Главный герой — Роберт, он же Бобби, а также его друзья, пять пар на разных стадиях отношений (одни только собираются пожениться, другие уже давно вместе, с детьми/без детей, женатые не в первый раз или на грани развода). Спектакль начинается с записей на автоответчике главного героя — ему исполняется 35, друзья звонят ему, чтобы поздравить, и заодно готовятся устроить вечеринку-сюрприз. Действие мюзикла — это, собственно, фрагменты самой вечеринки, а также отдельно показанные встречи героя с той или иной парой, либо с теми или иными девушками.
Сам Роберт никогда не был женат, и даже никогда не состоял в серьезных отношениях: вышеупомянутую развеселую «You could drive a person crazy» исполняют три девушки, с которыми иногда встречался главный герой, и которые решают с ним расстаться, перечисляя все его многочисленные недостатки.
Поэтому понимание брака и любви главным героем складывается из наблюдений за друзьями. Показанные пары — вовсе не плохие союзы. Просто, цитируя Сондхайма,«вовсе не разговоры о Боге или десятках лет вместе помогают пройти через худшие времена» — отношения держатся в том числе и за счет маленькой «повседневной» лжи, компромиссов, подавленного недовольства и скрытой агрессии, на том, чтобы «вместе выпивать, бросать курить, раздражать соседей, портить детей, отдаляться друг от друга, вместе лгать и вместе плакать, ругаться до хрипоты и стареть вместе». Это зачастую испытывать комплекс сложных эмоций — «быть счастливым и сожалеть одновременно». Естественно, со стороны это выглядит далеко не так мило и счастливо, как хотелось бы — а иной раз даже наоборот.
И потому в финале, в ответ на вопросы о собственном одиночестве, Роберт саркастично спрашивает, что же такого ты обретаешь в отношениях, и сам же устало перечисляет: «Кого-то, кто будет обнимать тебя слишком сильно, кого-то, кто ранит тебя слишком глубоко, кто будет занимать твое кресло и мешать тебе спать… Кто-то, кого придется впустить в душу, чьи чувства придется делить, кто, хочешь ты того, или нет, заставит тебя делиться — немногим и всем…» А вокруг, в его голове, раздаются голоса друзей — ободряющие, подначивающие, вопрошающие…
Нил Патрик Харрис исполняет Being alive
Сондхайм говорил, что старается писать каждую песню как отдельную пьесу — даже вне контекста она должна рассказывать историю и раскрывать героя. И, по мере исполнения, герой «Компании» приходит к собственному пониманию. И когда по окончании первого куплета голос одной из подруг просит его загадать желание и задуть свечи на торте, он закрывает глаза — и загадывает практически тоже самое: «Кого-то, кто будет обнимать меня слишком сильно, кто ранит слишком глубоко, кто будет слишком хорошо меня знать... Кто наполнит меня любовью, кто заставит меня понять, я всегда буду рядом, боясь также, как и ты, помогая нам выживать — чувствовать себя живым…»
Это и есть «Being alive» — финальный номер «Компании», который также был использован в «Брачной истории».
Мюзикл о браке в истории о разводе — прекрасный пример того, как некоторые эмоции куда лучше выражаются в песне. Создавая «Брачную историю», Ноа Баумбах говорил о том, что хотел, чтобы и здесь песня выполняла ту же роль, что и в мюзикле — по мере исполнения герой проходит сквозь изменения, и заканчивает ее уже немного иным человеком. Спонтанный музыкальный номер Чарли — самый откровенный и уязвимый его момент.
«Being alive» поначалу полна тоски и одиночества, но постепенно расцветает надеждой, даже ликованием, в ожидании любви. Однако в «Брачной истории» обстоятельства ровно противоположные — мы видим все, что происходит после ее окончания. То, что в мюзикле звучит как оптимистичная, торжественная клятва преданности любимому человеку, в фильме Баумбаха становится тяжелым открытием о том, что случилось и не случилось после того, как эти клятвы были даны. И в моменте, когда лирическая конструкция песни чуть меняется, в «Истории» просвечивает новая торжественность в каждой строке, которую поет Чарли, словно сам обдумывая каждое слово — он также совершает собственное путешествие. В конце концов, такой человек, который «знал его слишком хорошо, нуждался в нем слишком сильно и помогал, заставляя чувствовать себя живым», у него уже был. В фильме, в монологе Николь у своего адвоката, есть практически прямая цитата: «Я подстраивалась под его жизнь, потому что так хорошо было ощущать себя живой. Только потом я поняла, что никогда не жила сама, лишь посвящала себя его жизни».
Если до того Чарли только делал вид, что смирился, то «Being alive» — истинный момент прозрения. В диссонансе между текстом песни и обстоятельствами, при которых она исполняется в фильме, появляется новое осмысление — оплакивание и одновременно примирение с крахом отношений, которые не продлились так долго, как ожидалось. Вероятно, также осознание того, скольким пришлось жертвовать другой половине. В обеих историях — как в мюзикле, так и в фильме, — герой преодолевает собственный эгоизм, осознавая это или нет.
Но также мы наблюдаем, как контекст расширяет границы композиции. В то время как оригинальная «Being alive» говорила лишь о романтических отношениях, «Брачная история» — история семьи. Конфликт между героями разворачивается вокруг совместного ребенка. И, возможно, постепенно, по мере исполнения, слова о «том, кто нуждается во мне слишком сильно, кто наполнит меня любовью, кто заставит меня переживать — я всегда буду рядом…» для Чарли превращаются в обращение не только к Николь, но и к собственному сыну тоже. И, вероятно, именно это осознание позволяет Чарли примириться с разводом и всеми вынужденными переменами. Поскольку как решение начать новые отношения, так и закончить их, каждое по-своему оптимистичны. Для героев «Брачной истории» это не смерть любви, а шанс позволить ей превратиться в нечто иное — и даже надежда на новые отношения, вопреки предыдущему болезненному опыту.
«Being alive» в фильме — завершающая сцена и даже, в некотором смысле, лебединая песня для истории брака Чарли и Николь. Сцена, заканчивающаяся сдержанными слезами и вздохом облегчения. Всё последующее — уже эпилог. Жизнь продолжается.
P.S.: К слову, Грета Гервиг — также большая поклонница Сонхайма. Практически вся «Леди Берд» выстроена на его творчестве: герои разучивают и исполняют его песни для прослушивания, поскольку спектакль, который ставят в школе — тот самый «Мы едем, едем, едем..» ( «Merrily we go along…»)
Автор статьи — Ксения Ким.
Понравилась статья? Ставьте лайки, делитесь в соцсетях и подписывайтесь на канал! Также ждем в комментариях ваши отзывы, вопросы и советы!