- Первые генетически отредактированные дети родились в Китае в конце 2018 года. Близнецы Лулу и Нана имели особый ген, известный как CCR5, модифицированный во время эмбрионального развития. Цель заключалась в том, чтобы сделать их (и их потомков) устойчивыми к ВИЧ. По некоторым определениям, это было бы примером укрепления человека.
Несмотря на то, что еще предстоит пройти долгий путь, прежде чем технология станет безопасной, этот пример показал возможность редактирования генов, которые будут унаследованы генетическим потомством на протяжении нескольких поколений. Однако мы пока не знаем, какое влияние эти генетические изменения окажут на общее состояние здоровья близнецов на протяжении всей жизни. Потенциальные непреднамеренные изменения других генов - это серьезная проблема, которая ограничивает наше использование технологии генного редактирования в данный момент - но этот предел не всегда будет присутствовать.
По мере того, как мы все меньше ограничиваемся тем, что научно достижимо в области генного редактирования для улучшения, мы все больше полагаемся на этические - а не практические - ограничения наших действий. Фактически, случай Лулу и Наны, возможно, никогда бы не произошел, если бы и научные, и этические пределы были бы более прочными и соблюдались.
Но для того, чтобы определить эти пределы, экспертное сообщество нуждается в одном важном вкладе: общественном мнении. Без голоса народа правила вряд ли будут соблюдаться. В худшем случае отсутствие согласованных правил может означать появление опасных черных рынков для генетических усовершенствований. Это связано с вопросами безопасности и справедливости. Тем временем эксперты призывают к временному международному запрету на использование технологий генного редактирования до тех пор, пока не будет достигнут широкий общественный консенсус.
Каким должен быть этот широкий консенсус? В настоящее время в Соединенном Королевстве теоретически высказываются в пользу генного редактирования для целей лечения в будущем - при условии выполнения определенных требований, касающихся безопасности и намерений редактирования. Это включает устранение непреднамеренных изменений других генов в результате генетических усовершенствований, а редактирование служит благополучию соответствующих лиц. Но когда речь заходит об усовершенствованиях, этические ограничения определить труднее, поскольку люди по-разному смотрят на то, что лучше для них самих и для общества.
Одна вещь, которую следует учитывать при использовании такой технологии, как генное редактирование, заключается в том, что она затрагивает больше людей, чем просто человека, чьи гены были отредактированы - и в некоторых случаях те, у кого есть отредактированные гены, могут быть несправедливо лучше, чем те, у кого их гены не были улучшены.
- Например, если бы можно было улучшить гены, чтобы улучшить симметрию лица или сделать человека более уверенным в себе, это могло бы означать, что эти люди с большей вероятностью найдут работу на конкурентном рынке, по сравнению с теми, чьи гены не были отредактированы для этих характеристик. Будущие поколения также унаследуют эти улучшения в своей ДНК. В этих этических дилеммах, чтобы победить одного человека, многие люди должны (часто невольно) проиграть.
Для многих, а не для немногих
- Удивительно, но область экономики могла бы дать нам один полезный способ мышления через этику генетического усиления. В экономике преимущество, которое выгодно только одному человеку, потому что делает его относительно лучше, чем все остальные, часто называют "позиционным" благом. Позиционные блага зависят от того, что другим людям хуже. Это означает, что они менее полезны для человека по мере того, как другие люди становятся лучше, как в случае с конкурентной занятостью.
Типичным примером позиционного товара, связанного с улучшением, является рост. Было показано, что, особенно для мужчин, рост ассоциируется с лучшими результатами в жизни - например, с более высоким годовым доходом домохозяйства.
Но быть выше само по себе нехорошо. Например, высоким людям нужно больше есть, они занимают больше места и могут быть более склонны к остеоартриту и другим заболеваниям в более позднем возрасте. Если бы каждый получил доступ к повышению роста, то любые экономические преимущества, которые человек мог бы получить, будучи выше, либо перестали бы существовать, поскольку все остальные тоже были бы выше, либо, возможно, были бы перевешены этими другими недостатками, связанными с ростом.
Однако это касается не всех товаров. Говорят, что товары, которые могут принести пользу как индивидууму, так и другим людям, имеют "коллективную выгоду". Примером этого может быть прививка от гриппа или вакцина MMR. Если человек принимает меры по защите от подхвата инфекционного заболевания (или, возможно, в будущем, отредактировав свои гены, чтобы сделать их невосприимчивыми к определенному инфекционному заболеванию), этот человек также приносит пользу остальному обществу, не перенося и не распространяя это заболевание на других людей. Если каждый человек получит прививку от гриппа или укрепит иммунную систему, то общество получит еще большую выгоду за счет снижения бремени болезни.
Снятие запрета только на те улучшения, которые обеспечивают коллективную выгоду, может быть более нравственно оправданным, нежели позволять тем, кто производит только позиционные блага.