Я назвал эту работу "исповедь о любви" и посвящаю ее моей единственной И неповторимой любви. Пишу я это через два дня после похорон того, кто дороже всего была и есть для меня. Мне скоро 90 лет. Одолею я эту весть или нет - не знаю. Нужно ли, чтобы кто-то еще знал о моей безграничной любви к моему ангелу - не знаю. Но мне просто хочется выплеснуть горе, которое меня охватило. Поделиться, чтобы мне стало легче.
А началось все в далеком 1943 году. Жили мы в Тбилиси, ул. Сакарская дом 4. Комнатка, пристроенная к хозяйскому балкону. Стены тонкие из необожженного кирпича. Дождь проникает во все дырки. Все удобства и неудобства на улице. Комната около 12 м\кв. Пол дырявый, по ночам крысы соревнуются на коротких дистанциях. Война, голод, и моей матери предлагают отдать в сыновья одного из ее сыновей старому крестьянину, нашему очень далекому родственнику. Конечно, нас четверо. Две сестры по 5 лет и мой старший брат 14 лет. Мне пошел 13-й год. Мать моего старшего брата очень любила, а я всегда ел лишний кусок хлеба, по ее мнению. Меня в Тбилиси особо ничего не держало, и я согласился. Главное - обещали кормить. Я поинтересовался, будут ли меня учить в школе. Старичок дал полное согласие. А, на самом деле, меня взяли на время, чтобы виноградники обработать и другие весенние сельскохозяйственные работы провести. Идет война, люди гибнут, у одной жительницы этой деревни погиб брат на фронте. Похоронили в братской могиле в Цхалтубо. Мы с Женей (моей женой) позже ездили туда. Так вот, женщине надо идти на поминки в дом, где жил ее брат. Это около 30 км от этой деревни по горам и по полям. Автобусы тогда не ходили по деревням. А у нее тяжелый чемодан - там еда на поминки. Женщине нести его было тяжело, и она выпросила меня у старика, чтобы я понес чемодан. Вечером мы подошли к дому ее брата. Там уже куча женщин, все в черном. На меня уже никто не обращает внимание. Я стоял у окна и смотрел во двор. Домик небольшой, земляной пол, но чисто и аккуратно. Вдруг сзади подошла девушка. Небольшого роста, в ученической форме - и очень спокойно, заботливым голосом спрашивает: "Мальчик ты кушать хочешь?" Девушка симпатичная. Типаж чисто грузинский. Длинные черные косы, Очень красивой формы губы и зубы. Глаза грустные, черные. Я смотрю на нее, онп какая-то собранная, серьезная, и в то же время доброжелательная. Каким-то благородством светится изнутри. Она накормила меня. Потом куда-то определила меня спать. Утром встретились - она училась на класс младше. Я спросил, есть ли учебники для учебы. Оказалось, что учебников у нее нет. У меня вроде были какие -то учебники, и я пообещал выслать. Потом мы пошли гулять по деревне. Она меня повела к роднику, откуда берут питьевую воду. Оказалось, что родник не только далеко, но спускаться к нему было опасно. Крутая тропика, серпантин. Каждый день к этому роднику спускались местные жители за питьевой водой, буквально рискуя жизнью. Мы вернулись, и скоро ее тетя заторопилась вернуться домой - мне нужно было уезжать. Эта была моя первая встреча с моим ангелом. Но я тогда еще не осознавал, какая буря поселилась в моей душе. От этих "приемных родителей" я сбежал и пошел в родную деревню Джварис-Убани. Я знал, что в начале июня мои родственники уже в деревне. Сбежал, даже кусок хлеба не взял. Поздно вечером, прошагав около 30 км, я пришел в Ленин Горы. Это наш районный центр. Жила там моя двоюродная сестра. Думал, накормит... Не получилось. Зато мой двоюродный брат, мои ровесник тайком дал мне кусок хлеба. Я не буду ворошить, что потом происходило в нашей тяжелой жизни. Мы и по школам жили. Жили во Владикавказе прямо в местной школе. Отец вернулся с фронта и вернул нашу халупу, откуда нас выгнали к концу 1943 года. Я потерял два года учебы благодаря моей матери. Она меня все в сапожники или парикмахеры толкала.
К лету 1946 года мы вернулись в свою лачугу, и все соседи тоже в свои дома. И тут случилось следующее. Сосед наш Шаша 1939 году потерял жену в автокатастрофе, и был холостой. У него был сынок Тимур, с которым я иногда дрался. Так вот этот Шаша вздумал жениться, и женился в Квемо-боли, на матери моей красавицы. Как-то прихожу со школы (это уже 1948 год), захожу во двор и вижу балкон этого Шаши весь сияет. Стоит там неземная красавица. Конечно, после 1943 года несколько подросла и приобрела прекрасную внешность. Она - образец грузинской красивой девушки. Первое чувство, которое родилось во мне при взгляде на нее - это желание защищать. В голове как молнией ударило - ее надо защищать. Она из деревни, такая красота и в тбилисский городской омут. Я знаю, что за шантрапа ползает по тбилисским улицам, особенно по окраинам. Поэтому я сразу принял решение - без меня она никуда. Везде я с ней. Ей надо было и себя кормить, и учиться. Мать мало интересовалась, как ей жить и учиться, 17-летней девушке. Практически брошенная на произвол судьбы. Шаша принял ее в свои дом но он этим был не совсем доволен. Я Понял свою задачу принять все возможные и невозможное усилия спасти мою Нестан-Дареджан
ТБИЛИСИ
Тбилиси это город где прошли мое детство, юность и где меня обожгла пламя безграничной любви. Когда мы говорим о любви каждый из нас это высокое чувство понимает в силу своей готовности к этому волшебству и способности быть достойным любви. В ранней молодости, начитавшись Энгельса:" Происхождение семьи, частный собственности и государства" полагал что основа любви это сильное физическое стремление друг к другу. Жизнь меня убедила что это не совсем так или совсем не так. Любовь это что то очень высокое и чистое и чтобы воспринять любовь надо чтобы к этому быть морально-нравственно подготовленным. Это не означает что я уже был готов к такому великому чувству. Нет конечно. Это она всей своей жизнью показала что такое истинная любовь и как надо любить человека. Любовь это не развлечение. Любовь это взаимное обогащение прекрасным чувством. Я в личной жизни не видел в окружающей среде подобное. Я жил среди бедноты для которых главное в жизни было достать кусок хлеба. Тут не до сантиментов. Что порождало грубость, жадность зависть. А я читал о прекрасном всеобъемлющем чувстве любви Тариэл и Нестан-Дареджан, Тристан и Изольда, первая любовь Тургенева, Ася, Рудин, Элгуджа Казбеги, Униженные и оскорбленные. Не буду перечислять много я читал и моя жизнь униженная и оскорбленная и на фоне всей этой несуразицы что творилось в моей душе и вдруг передо мной ангел небесный что надо было еще осознать. Она сразу понравилась моим сестрам и брату. На правах дальней родственницы она свободно заходила в наш дом и парой сама подмывала в нашей хибаре полы хотя никто ее об этом не просил. Она по с своей натуре всегда стремилась делать людям добро как она могла. Ну надо было решать задачи пока что по учебе. Она планировала что буде работать чтобы не сидеть на чужой шее. По этому решили устроить ее в вечерней школе рабочей молодежи. Школа была далековато но другог выхода не было. Хорошо там же учился сосед который жил недалеко от нашего двора Тристан. Из очень хорошей семьи. Мать врач а отец наверно сидел. Тристан об отце никогда не разговаривал. В дальнейшем я видел что он влюбился в Женю но старался чтобы никто не замечал его чувств. Он же видел меня. Но он молодец, был настоящим другом для Жени. Я видел что школьная подготовка у Жени слабая и взялся несколько улучшить положение дел. По все предметам вроде получалось худо бедно но с русским просто беда. Я помню ее преподавателя по русскому языку был такой Джанкиев, курд. Он мне прямо сказал Женя и русский язык несовместимы. Правда я старался переубедить Джанкиева но не получилось. Хотя применял разные способы обучения. Например Целоваться. Если она запомнила слово хорошо то я ее целую в качестве поощрения а если плохо то она меня целует просит прощения. Ей больше нравилось когда я целовал но увы чаще целовать приходилось ей. И наши поцелуй не были какие то грзные, пошлые. Они были чистимы святимы.
Продолжение следует...
Шамиль