Иногда - заметно помогает. Возненавидеть то, как оно есть в настоящий момент, - и с лёгким сердцем преодолевать.
Иными словами, я против тотального самодовольства. Можно сколько угодно оправдывать и защищать свои объективно провальные действия, но счастья от этого не прибавится...
Какой бы прогресс мы ни замышляли - всегда нужна отправная точка, неидеальная стартовая ситуация. Чем она беспощадней, тем сильнее мотивация к перестройке сознания.
В моей жизни были очень жёсткие разочарования, научившие, наконец, наглухо отказаться от образа мечтательной дурочки.
Но были и победы. К ним я отношу своё хорошее образование в сфере искусства и педагогики, востребованность в профессии - и, конечно же, с трудом доставшееся четырёхдетное материнство. Первые успехи детей...
Шёл 2014 год. Моя единственная дочка Нина, из всех самая старшая, тяжело приживалась к детскому саду. Сердце моё разрывалось между её горестями, её же тяжёлой аллергией, напряжённой работой в училище и маленьким Петькой.
Она не ревела в три ручья, она даже не ныла по-тихому. Ниночка была как маленький, стойкий солдатик - и всё делала с мрачной решимостью. Надо - значит надо. На автобус, в метро - и в сад. Я глубоко уважала её педагогов - и понимала, что всё наладится.
Помнится, меня вызвали к заведующей. Воспитательница поведала, что со мной желают говорить о психологической коррекции ребёнка. Я шла - вернее, ползла - как на плаху. Мне было искренне противно, что малознакомая начальственная дама задумала вторгнуться в контекст моей семьи.
Со мной говорили о "трагическом миропонимании" девочки Нины трёх лет и семи месяцев. Говорили, что малышка умна и тонко организована, хорошо информирована, безупречно ориентируется в пространстве - но категорически не умеет радоваться.
Рядом с заведующей сидела психолог, и мы познакомились впервые. Возможно, не следовало бы сразу открывать все карты, но я по её просьбе коротко рассказала о себе и о семье. С позволения заведующей, мы перешли в кабинет психолога - для продолжения разговора.
Ольга Владимировна нравилась мне всё больше и больше. Уже спустя пару месяцев, занимаясь с ней регулярно, я осознала, что она - высококлассный психотерапевт, владеющий множеством подходов и направлений. Ставка в садике была далеко не единственным приложением её сил: просто в течение нескольких лет она возила дочь в близлежащую школу. Девочка выросла, а садик не отпускал...
Ольга Владимировна легко и тактично донесла до меня, что Ниночкино мрачноватое бытие целиком и полностью обусловлено МОИМИ проблемами, с которыми я решительно не справляюсь самостоятельно. Поздний компромиссный брак, позднее материнство, непростой климат в семье и на работе, потеря беременности, недовольство бездействием супруга... Да, ещё страшный комплекс неполноценности по поводу лишнего веса, в других вопросах - самооценка явно завышенная.
Ольга Владимировна пригласила меня на терапию, сразу оговорив, что заниматься будем регулярно и совершенно бесплатно. На тот момент она писала большую научную работу по семейной психологии, и ей было необходимо "представить случай". Понимаю, что мой случай не мог не заинтересовать специалиста: уж больно много было в нём всего намешано. А на кону стояло благополучие беззащитной Ниночки, которая и вправду ничему не радовалась в те годы...
Я изыскала время, и мы приступили к еженедельным занятиям. Проект так увлёк нас обеих, что отношения вскорости переросли изначальную цель "представить случай". Они превратились в бескорыстную дружбу двоих профессионалов. Случай был давно "представлен", работа защищена, а мы прозанимались с Ольгой Владимировной без малого полтора года. Позже я ушла в третий декрет, а её пригласили на лучшие условия в высокорейтинговую частную школу.
Но занятия свежи в моей памяти. Вообще не укладывается в голове, как я могла некогда недооценивать психотерапию. Лично мне помощь была оказана превеликая.
Мы начинали с ведения дневника, но через месяц отказались от этой идеи в пользу эссе (они получались лучше, и Ольга Владимировна за время занятий собрала коллекцию).
Я писала легко и честно о том, насколько же я несовершенна, насколько завистлива и зла на весь мир. Насколько скудный и бестолковый мой опыт отношений - а также обо всём своём корявом и вызывающем инфантилизме.
Психотерапевт помогала мне в работе над стилем и спрашивала разрешения на публикацию моих эссе в специальной литературе. Я соглашалась. Она искренне радовалась. Терапия давала свои плоды.
Летом 2014 года я перенесла полостную миомэктомию - и жестокое гормональное лечение против рецидивов опухоли. Полгода мне кололи Бусерелин-Лонг, который сейчас применяют в гинекологии весьма ограниченно (ввиду плохой переносимости). Но моя ситуация была очень сложной, и временный искусственный климакс был признан единственным решением. Мне было 35 лет. Ольга Владимировна была со мной все долгие месяцы до восстановления репродуктивной функции.
Они вытянули меня из дикой депрессии сообща - оперирующий гинеколог с золотыми руками и редкой одарённости психотерапевт.
В феврале 2015 года наступил момент истины. Доктор творила, заручившись поддержкой коллеги-эмбриолога. Я ходила на работу как в тумане, обколотая препаратами для стимуляции. Ольга Владимировна была в курсе всего, и мы встречались тогда каждый день.
Потянулись недели ожидания результата. Психотерапевт не давала мне послаблений, просила столь же активно писать. Темой моего очередного эссе стало "Как жить дальше, если беременность не наступит?" Я искренне описывала в нём, как составлю познавательно-музейную программу для Ниночки, пройду сестринские курсы и курсы массажа, запишусь на лекции к известному пульмонологу - и так далее.
Ничему из этого осуществиться не довелось. В ноябре того же года, жёстко намучившись по всем статьям, я родила Анатолия, своего третьего ребёнка.
Я потом ещё и Диму родила, но уже без поддержки своего психолога. Год и четыре месяца, тоже неплохой парень. Теперь эмоции воспитываю сама.
Когда я вдруг осознаЮ, что в моей жизни что-либо идёт глубоко неправильно, - я воспринимаю это как сигнал к действию. Я радуюсь исподволь, что сумела зафиксировать в сознании облик проблемы.
Нельзя соглашаться на объективно плохой вариант, уговаривая себя, что И ТАК ТОЖЕ МОЖНО. Нет, так нельзя. А если пока что-то развивается неудачно, - так это значит: бороться надо. Замкнуться и бороться.
Я ругаю и правлю не только себя. Править своих близких неизмеримо сложнее. И долгий это процесс, но необходимый...
Дочка Нина - пессимистка и плакса. Сын Петя - агрессор и верхогляд. В глазах посторонних это блестящие отличники. В моих материнских глазах это - боль неизбывная.
Я учу своих старших детей честно признаваться себе в имеющихся проблемах. Дочь всерьёз играет на рояле, но никогда не станет профессиональной пианисткой. У Нины моторная неловкость. Она хорошо поёт и слышит, плюс головка на месте. Займётся теорией музыки и вокалом. Всю эту кухню моя третьеклассница знает на зубок...
Честность перед самим собой - большое испытание. Но именно она делает нашу жизнь продуктивнее...