- Наш тебе приветик! – было написано в первом сообщении, сопровождённом четырьмя смайликами: два поцелуйчика и две подмигивающие рожицы. Реакции никакой.
Я открыл следующее: сэлфи с двумя расплывшимися в улыбке личиками Марины и Анны, прижавшимися щеками друг к другу. «Симпатяги», - довольно безразлично отметил я про себя.
Следующая фотография вызвала у меня лишь саркастическую ухмылку. Это была фотография, где Анна на коленях, уткнувшись головой у Марины между ног, явно вылизывает её киску. Не испытав никаких чувств, я перешёл к следующему и последнему из присланных сэлфи. На фотографии, явно сделанной Анной сверху вниз, всё её пространство занимал Анин член и Маринино лицо. Член Анны был возбуждённым, разбухшая головка сияла блеском, отполированная сначала мной, а затем без сомнений Мариной. В этот раз я увидел Анин пенис сверху. И снова я с ужасом понял, что он мне нравится. Он нравился своей бархатной кожей тела, воротник из крайней плоти уютно окутывал пурпурно-сероватую головку. А у основания члена на лобке виднелась небольшая ямочка, такая же симпатичная, как бывает на щеках. Красоту картины, несомненно, дополняла Марина. Её глаза были наполнены хитростью, пробивающейся через туман блаженства. Волосы были сильно растрёпаны и беспорядочно обрамляли картинку, как модернистская рамка отлично сделанную фотографию. Было понятно, что перед этим кадром у Марины в волосах погуляли руки Анны, они обнимались и страстно целовались. Рот Марины был открыт, а яркая блестящая полоска верхней губы образовывала арку, в которую устремил свой порыв Анин член. Язык был полностью высунут, и Анин пенис удобно лежал на нём, готовый ринуться дальше в рот. Увидев это фотографию, я понял, что я погиб. Мой собственный член начал надуваться, расчищая себе пространство в брюках, одетых без нижнего белья. В паху начало разливаться сладостное напряжение, а в груди начало учащать свой ритм сердце. Я явно почувствовал во рту вкус Аниного болта, её яичек и волосков на них. Рот снова наполнился ещё более возбудившим меня сладковато-горьким вкусом её спермы. Я пришёл в ужас от своей реакции и судорожно засунул телефон в карман. Мне стало страшно и обидно, что я перестал контролировать себя. Но самое ужасное – моё возбуждение совсем не на те картинки, которые должны возбуждать настоящего мужчину. Мне почему-то стало горько и стыдно. Я закрыл глаза и хотел как можно быстрее избавиться от нахлынувшего возбуждения, от переполнявших меня страданий и снова погрузиться в блаженное и безразличное созерцание картины за окном. Но, как только я закрыл глаза, моё совсем отбившееся от рук воображение нарисовало мне Анин пенис с его надувшимися венками по всей длине, с его расправившейся и налитой головкой, готовой выплеснуть всё накопившееся, её яйца с пупырышками и волосками. На меня снова нахлынули тактильные ощущения Аниного пениса во рту, вкус её спермы, еле уловимый, но безумно возбуждающий и сексуальный запах её члена, обильно смоченного моей слюной и пустившего первые капли сока. От этих воспоминаний, от обиды и непонимания самого себя я непроизвольно застонал.
- С вами всё в порядке? – вежливо отозвался на мой стон водитель.
Его появление в водовороте моих мыслей и страданий произвело благоприятный эффект. Меня как бы вырвало из тьмы сознания и подсознания, я открыл глаза и с искренней благодарностью ответил ему, что всё хорошо, и что я благодарен ему за внимание. Моя благодарность была как никогда искренней. Я спросил у водителя, не одолжит ли он мне сигаретку. Он с готовностью протянул мне пачку «Кэмела» и зажигалку. Приоткрыв окно, я с удовольствием закурил. Я давно не курил в этот вечер, и от первого облака крепкого табачного дыма у меня перехватило дыхание так, что я чуть не раскашлялся. Я подавил порыв кашля и, отдышавшись, сделал вторую затяжку. Крепкая сигарета как бы прочистила мне голову и вырвала из тумана нахлынувших ощущений и сумрака потерявшего себя сознания. Глаза как будто шире открылись, к табаку примешался освежающий воздух вечернего города, мой член стал расслабляться, и я почувствовал, что начинаю обретать себя. Я с удовольствием докурил и подумал, что вот оно ещё одно подтверждение тому, что сигареты помогают справляться со стрессом. «Это факт», - сделал я вывод, чувствуя, что и в этот раз выкуренная сигарета вернула меня к жизни. Через несколько минут мы плавно подрулили к дому, где я вырос и где сейчас царствует моя сестрёнка. Я, испытывая глубокую благодарность к водителю за спокойную езду и спасшую меня сигарету, не скупясь, заплатил ему двойную цену. Водитель рассыпался в благодарностях и предложил мне забрать с собой сигареты. Я с удовольствием сделал это, ещё раз поблагодарив его. Машина мягко укатила, а я отправился домой. Ощущение было такое, как будто я всю ночь трахался, не единожды кончив при этом. Было странно, ведь кончил то я лишь один раз, да и то в штаны…
Добравшись до своей квартиры, я залпом выпил бокал коньяку и рухнул на кровать, изнеможённый от себя самого. Я смутно понимал, что сам себя изнасиловал и оттрахал своими мыслями, страхами и попытками понять, что со мной происходит. Коньяк быстро начал своё расслабляющее действие. И через несколько мгновений я уже начал погружаться в сон утомлённого человека, я начал терять связь с реальностью, и лишь побаливали челюсти и язык с непривычки. Последняя мысль, посетившая меня прежде, чем я отключился: «минет требует тренировки»…
Сон был глубоким, но тяжёлым. Всю ночь меня мучил кошмар: я пытался объяснить Виктору, родителям, водителю такси, консьержке Ираиде и ещё многим незнакомым мне людям, что я не пидор, что со мной всё в порядке, и что у меня пытливый ум, и я всё должен проверить на собственном опыте. Все смотрели на меня с ехидством или с сожалением, но ничего не говорили. Периодически в мой сон врывалась картинка с двумя расплывчатыми смеющимися лицами Марины и Анна, сопровождаемая их задорным хохотом. Утром я проснулся помятым, учитывая, что мне пришлось вставать в пять часов, чтобы успеть собраться и отправиться в аэропорт. Проснувшись, я понял, что моё сознание окутано плотным туманом непонимания и прострации. Я решил не насиловать себя и отвлечься на более актуальные вопросы. Приняв душ, позавтракав и собрав мой немногочисленный командировочный скарб, я обратил внимание на пачку сигарет, подаренную водителем. Машина ещё не пришла, и я решил попробовать повторить вчерашний трюк с прочищением мозгов. Я закурил. Крепкий дым снова ударил по лёгким и в голову. Произошла некоторая встряска мозгов. Но радикального эффекта не последовало. Это меня немного огорчило. Позвонили из такси и сказали, что машина приехала. Я позвонил сестрёнке Лизе, которая с пятницы зависла у подружки Маши двумя этажами выше. К счастью девочки уже встали и собрались, и радостно оповестили меня, что бегут. Я был уверен, что минут десять у меня есть, поэтому налил себе для настроения коньячку и закурил ещё сигаретку. Коньяк и сигарета привели меня в благостное расположения духа. Вскоре на пороге появились счастливые, хотя и сонные девчонки. И мы дружной компанией отправились в аэропорт. Лиза с подружкой летели со мной на Сицилию на каникулы к нашим родителям. У нас был ранний рейс до Палермо. Всю дорогу до аэропорта мы полудремали, весь полёт девчонки либо спали, либо домогались до симпатичного стюарда. А на пути из аэропорта домой в Вальдериче они полностью поглотили внимание папы, рассказывая ему наперебой все новости их студенческой жизни и успехов. Я же всё время боролся с накатывавшими мыслями о произошедшем со мной, занимая себя то книжкой, то составлением отчёта для Марио. Но туман не рассеивался, и я сейчас не смогу воспроизвести события моего путешествия из Москвы в Вальдериче.