Советская национальная политика в Центральной Азии в начале ХХ века стала ускорением процесса модернизации, которая уже началась в Российской империи. Однако построение социализма в регионе, где не существовало рабочего класса, а интеллигенция основывала свои знания в первую очередь на религиозных текстах, представляло собой неизбежные трудности.
Основное средство идентификации личности находилось в пределах определенного племени, долины или оазиса, а не в западных понятиях "национальность" или "этничность".
Расширяясь на огромной территории и населяя множество народов, большевики столкнулись с задачей создания стабильного, многонационального государства для вновь образованного Советского Союза.
Теоретические основы большевитской политики
Большевики не пришли к власти с предопределенной национальной политикой и, как будет показано, за семьдесят лет коммунизма претерпели значительные изменения. Действительно, с 1919 по 1923 год Коммунистическая партия боролась за то, чтобы сформировать консенсус в отношении того, сколько национальностей должно рассматриваться.
До большевистской революции Ленин представлял себе государство, состоящее из автономных областей, основанных на политико-административном разделении, а не на этнической принадлежности.
Однако после революции уровень антагонизма по отношению к имперскому центру со стороны недолговечных независимых государств привел Ленина к пониманию необходимости уступок национальным правам.
Политика, согласованная Лениным и Сталиным, была охарактеризована Терри Мартином как "Империя позитивных действий": "стратегия, направленная на разоружение национализма путем предоставления так называемых "форм" государственности" (Martin 2001, pp. 3).
Их рассуждения были основаны на марксистском представлении о том, что национализм является мощной мобилизующей идеологией, используемой буржуазией для маскировки своих "контрреволюционных планов".
Парадокс московской политики
Однако парадокс московской политики заключался в том, что она приняла концепцию самоопределения Вудро Вильсона. Но вместо того, чтобы распространить автономию на этносы, "цель состояла в том, чтобы преодолеть эти различия путем слияния всех национальностей в общую советскую и социалистическую идентичность" (Coppieters 1998, pp. 18).
Считалось, что после институционализации национализма возникнут классовые разногласия, что позволит большевикам вербовать для своих целей пролетариев и крестьянство. Кроме того, национализм является естественным этапом, который общество должно пережить, прежде чем модернизироваться.
Подчеркивание этого факта в конечном итоге вытеснило бы его из сознания людей, что привело бы к его исчезновению и замене единым советским народом (Bremmer, 1993, pp. 9).
Последняя предпосылка этой политики была ответом на русский шовинизм, который рассматривался как большая опасность, чем местный национализм.
Они не хотели, чтобы их политика рассматривалась как российский империализм, и поэтому статус русских в СССР неизбежно должен был быть урезан для дальнейшего сплочения государства.
Советское национальное размежевание
И все же только 53 из более чем ста национальных идентичностей были официально признаны и, таким образом, получили особые права на двенадцатом партийном конгрессе в 1923 году. В СССР преуспели только те, кто был признан "титульными национальностями" или как государства "номенклатурных наций".
Нетитульные национальности могут состоять либо из национальностей, которые официально не признаны, либо из национальностей, которые официально признаны, но проживают на территории, отличной от его родной территории (т.е. русские, проживающие в Казахстане).
Советское национальное размежевание полностью преобразовало общество, разрушив традиционную организацию региона. В 1924 году ЦИК распустил Туркестанскую, Хорезмскую и Бухарскую ССР. Туркменистан и Узбекистан стали полноправными союзными республиками, а Таджикская АССР вошла в состав Узбекской ССР, а Киргизская АССР - в состав Российской союзной республики в 1926 году.
Однако границы, установленные в 1924 году, были официально установлены лишь в 1936 году, когда Таджикистан, Казахстан и Киргизия были впоследствии преобразованы в полноправные союзные республики.
Произвольные границы не соответствовали культурным или языковым границам и даже в некоторых случаях разделяли одну национальность, в результате чего крупные меньшинства оказались за пределами своих территорий.
Важным условием при делимитации границ было то, что границы каждой республики проходили параллельно границам другой страны. Это требование обосновывалось тем, что в случае отделения республики территория в составе СССР, не имеющая иностранных границ, поставит под угрозу территориальную целостность союза.
Конечно, способность республики к отделению была чисто теоретической, так как одобрение такого действия должно было бы даваться из центра.
Эти последствия показывают, что политика Москвы была скорее результатом стратегии "разделяй и властвуй", чем марксистской идеологией или полным незнанием реалий на местах (Бланк 1994, с. 54-5).