Если вы настроились на одну из многих телепередач в прайм-тайм за последние пять лет, вы, скорее всего, столкнулись с напряженной криминальной драмой, изобилующей персонажами, не связанными с личностью. Многие из нас обнаруживают, что замышляют преступление лучше, чем преступник, раскрывают дело быстрее, чем "хорошие парни", или обнаруживают скрытые намерения на полпути к эпизоду. Держу пари, что многие из вас даже сопереживают харизматичному антагонисту, порой, над логическим героем.
Мы все быстро судим, анализируем, задаем вопросы и стыдимся героев на экране, все это при общем сравнении с самим собой или со своей жизнью. Что происходит, если есть сильное сходство? Что, если бы вы могли сфабриковать убийство лучше, чем серийный убийца? Вы болели за то, чтобы убийца сбежал от своего последующего правосудия? Если вы сказали "да" на любой из этих вопросов, делает ли это вас еще и психопатом?
Простой ответ: "Скорее всего, нет". Термин "психопат" происходит от описания в начале 1800-х годов людей, демонстрирующих отсутствие нравственной целостности. Лица с такими чертами были помечены как психопаты, а позднее - как социопаты, только в 1900-х годах. С тех пор, особенно в течение последнего десятилетия, оба термина были выбрасываются случайным образом, чтобы описать людей с поведением, которое значительно вторгается в наше чувство человеческой морали.
Когда мы видим по телевизору персонажей, изображенных как умные, цепкие и хронические преступники, мы быстро принимаем их расположение и настаиваем на их психопатии. Многие из этих персонажей выглядят нормальными на поверхности, но у них есть скелеты (как в прямом, так и в переносном смысле), спрятанные в глубоком темном шкафу. Для того, чтобы кто-то отождествлял себя с этим нравственным развращением, они должны иметь схожую ассоциацию, не так ли?
Иметь мысли - это не то же самое, что действовать на них. Многие из нас отважились на это темное место нашего сознания, где мы рассматривали вещи, которые мы бы никогда не проводили и не признавались в мышлении. Будь то воображение душить кого-то в приступе ярости или надежда, что кто-то получит то, что приходит к ним, потому что они отрезали вас в пробке, ваше отличие от вымышленного психопата является сочувствие и моральное уважение к другим людям. В какой-то момент вы успокаиваетесь, и думаете, насколько ужасны будут ваши мысли, если они сбудутся. Может быть, вы пытаетесь понять опыт другого человека. А может быть, вы просто забываете обо всем этом вместе.
Доктор Крейг Малкин недавно опубликовал блог, в котором обсуждаются последствия чрезмерного обобщения термина "нарциссизм". Он делает обоснованное замечание, предполагая, что случайное реле этого термина минимизирует воздействие на тех, на кого оказывают влияние истинные самовлюбленные, включая ПТСР и депрессию.
То же самое можно сказать и о перемаркировке и неверной маркировке психопатов. В действительности, примерно один процент населения считается психопатом. Эта статистика сильно завышена при написании сценариев, особенно если вам нужен другой серийный убийца каждый эпизод в течение 10-20 недель.
Некоторые люди, обращающиеся за терапией или по решению суда, совершают действия, которые считаются неосторожными и морально несправедливыми. Точнее, эти клиенты часто были вовлечены в насилие в отношениях, хроническое нарушение прав других людей и т.д. Я работал с большим количеством клиентов, предъявивших такой рэп лист. Ни одна из них не считалась бы психопатической, хотя многие из них рассказывали такие сказки опекуном, правоохранительными органами, учителями, партнерами или надзирателями.
Неудивительно, что эта этикетка существенно повлияла на то, как они перемещались по миру. Так же, как и вы или я, эти молодые люди нашли сравнение с телевизионными психопатами и создали самореализующиеся пророчества, подтверждающие их осуждающий ярлык. На самом деле, их поведение было симптомами гораздо более глубоких переживаний, восприятий и химии мозга, ни одного до такой степени, как психопатия.
Эффект навешивания ярлыков может быть довольно унизительным и длительным, особенно когда они настолько чрезмерно обобщены, что становятся случайными дескрипторами. Меня поражает, как много людей отвечают мне, называя себя психотерапевтом, с такими утверждениями, как: "Ты исправляешь убийц, да?". Для меня эти люди не виноваты в таких левых предположениях. Напротив, их комментарии лишь подтверждают более широкое общественное мнение о том, что психотерапия продолжает нести в себе жесткую и глубокую стигматизацию. Нужно быть сумасшедшим, самоубийцей или убийцей, чтобы искать терапию.
Мы, безусловно, движемся в правильном направлении для исправления этих искаженных представлений о психотерапии; однако в деле нормализации психиатрического лечения, как оздоровительного процесса, по-прежнему достигнут значительный прогресс, требующий такого же внимания и таких же ресурсов, как и медицинское лечение. Давайте продолжим повышать осведомленность для расширения знаний и доступности необходимых ресурсов.
