У каждого из нас есть свои собственные разочарования – их десятки десятков. Речь не о политиках – они разочаровывают нас всегда, и не только те, которые чаще других мелькают в телевизоре. Речь не о системе здравоохранения или ЖКХ – они созданы не для того, чтобы сделать тебе приятное. Речь вообще не о банальных вещах, а о каких-то личных и понятных одной тебе историях.
Когда-то давно я завела нечто, похожее на дневник. Не гламурный розовый ежедневник с сердечками, не строгий «Молескин». Я училась в пятом классе, с деньгами было туго, и все, что я могла найти тогда, – стопка пожелтевших общих тетрадей, которые хранились в кладовке. Когда-то, в годы дефицита и голода, мама получила их в школе на педсовете, и это было большой удачей.
В общем, толстая тетрадка в коричневой обложке, 96 листов, лежала передо мной. Мысли бегали в голове одна за другой. «Неужели в моей жизни будет так много разочарований?», - спрашивала я сама себя. Отвечала ли – не помню.
Первое разочарование, которое я записала: «Анжела Леонидовна сказала, что у меня нет слуха» (мамина подруга была учительницей пения, но не взяла меня в школьный хор). Второе – «Собака за гаражами оказалась не Артемом, а Мухой. То есть, не мальчиком, а девочкой» (я не знаю, почему этот факт меня так потряс, но рядом с этой заметкой я нарисовала череп и кости).
Дальше – больше. Страницы исписывались, и, тематическая тетрадь превращалась в коллекцию уже не разочарований, а каких-то детских обид по любому поводу.
Не так давно я узнала от мамы, что мой папа был жив, пока я училась в школе, и еще здравствовал, когда я закончила университет. Он бросил маму еще до моего рождения, жил с другой семьей на другом конце города, и у него была другая дочка. Возможно, ей даже достался хороший слух, и поэтому она пела в каком-нибудь хоре. Мама никогда не рассказывала мне сказки о нем, а просто говорила, что она у меня одна, и тут же закрывала тему. Бабушка же, напротив, говорила много, но всегда одно и то же – «космонавт», «Байконур», «задание». При этом она кривлялась, зарождая мои сомнения. Чем старше я становилась, тем меньше вопросов задавала.
Когда тайное стало явным, я нашла тетрадь на антресоли, внесла запись под номером «314» - «Папа не космонавт».
Под номером «313» увидела запись – «Кэмпбеллс - суп, а не лимонад». И десять восклицательных знаков. Да, я была ребенком из девяностых, и я действительно так думала. И, да, прошло много времени с тех пор.