На кухне по душам
Давным-давно еще при социализме радовал высокое партийное начальство на всех торжественных кремлевских концертах нанайский певец Кола Бельды незамысловатой песенкой про оленей.
Пароход – хорошо,
Паровоз – хорошо,
Самолет… хорошо,
А олени – лучше…
В те времена оленей на советском Севере было немало, и у нас на Камчатке их паслось много и в домашних стадах и в дикой природе. Нынче домашних оленей осталось примерно от 20 000 до 30 000 голов, а дикие то ли совсем сгинули от бескормицы, браконьерства и волков, то ли осталось их около 500 голов в Кроноцком заповеднике, точно неизвестно.
Ну вот, втемяшилось в голову нашего краевого начальства, что можно как-то возродить нынче прошлое оленье изобилие в нашем забытом богом краю. Организовали на федеральные деньги ГУП «ПО Камчатоленпром» выделили ему сколько не жалко было денег и пустили в автономное плавание по бескрайней камчатской тундре. Но самое пикантное в организации этого ГУП было то, что его главный офис располагался в Петропавловске за тысячу верст от корякской тундры, где паслось его немногочисленное стадо (сейчас офис находится в райцентре Тиличики).
Самое большое количество оленей за весь период их учета был на Камчатке в 1926 году – 251 600 голов. В 1945 году здесь паслись уже 172 200 оленей, в 1985 году – 158 500 и в 2010 – 29 400 голов.
Точной информации по оленям на Камчатке, похоже, нет. В 2020 году ГУП «ПО Камчатоленпром» отчитался по увеличению своего стада по сравнению с 2018 годом на 360 голов до 17 004 оленей. А краевая администрация в 2014 году рапортовала о 42 000 голов оленей в хозяйствах корякской тундры.
По диким оленям тоже информация совершенно противоположная: по одним данным все дикие олени Камчатки погибли, по другим – пятисотголовое стадо спокойно пасется в Кроноцком заповеднике.
В социалистические времена ближе к осени гнали коряки бесчисленные оленьи стада в бухту Наталью побережья Берингова моря, где производился их массовый забой. Туши грузили на рефрижераторы, стоящие неподалеку от бухты на якорях и увозили за рубежи нашей родины. Оленину продавали исключительно за границу за иностранную валюту. Советским гражданам оленина не продавалась. И, казалось бы, странно: оленины было много, а в стране ее не было, нынче оленей почти нет, а оленина продается чуть ли ни в любом магазине Петропавловска.
Но даже если принять за правдивые данные о 17-титысячном поголовье (отчет 2020 года ГУП «ПО Камчатоленпром), то получается что-то от оленьего изобилия на Камчатке все-таки осталось. Но только ленивые попытки власти как-то стимулировать этот процесс пока ни к чему положительному не приводят.
Впрочем, для того, чтобы сдвинуть какое-то дело с мертвой точки, нужны не только административные усилия. Снизу тоже должны происходить какие-то телодвижения. И вот по этому поводу как-то, еще работая в газете, я встречался с представителями корякского народа, которые захотели поднять своих земляков с колен и направить их энтузиазм в промышленное оленеводство.
В общем, году примерно в 2011- 2012-м побеседовали мы с двумя молодыми людьми корякской национальности, которые рисовали передо мной свои великие планы по возрождению оленеводства в корякской тундре. Да вот только от тундры до редакции газеты было больше тысячи километров, и я поинтересовался, конечно, как же они здесь смогут что-то организовать, если стадо находится за тридевять земель. На что они отвечали, что в городе проводятся обязательные организационные мероприятия, а, уж, потом… они к-а-а-ак пойдут в тундру, как погонят оленей… В общем, через год я их встретил – организационные мероприятия все еще не закончились… Не закончились они и через два года… А потом мне сказали, что эти парни работают посредниками по снабжению своих земляков в поселках (покупают в Петропавловске, что заказывают из поселков, переправляют по поселкам тем и живут) и возвращаться на свою малую родину не собираются…
В Корякском округе нынче живет около 16 000 человек. Всего на Камчатке 6 000 коряк, половина из них проживает в Петропавловске и Елизовском районе. Молодежь любыми способами уезжают из национальных поселков, и никто из них не видит для себя перспектив в оленеводстве. Даже дети понимают, что жить в старом бараке в поселке Елизовского района гораздо комфортнее, чем в чуме (в любом, даже самом отвратительном помещении жить лучше, чем в чуме). И заинтересовать нынче самих коряк прелестями жизни в тундре совершенно невозможно.
О нравах, царящих у оленеводов можно судить по происшествию 22 февраля этого года в Тигильском районе Камчатки. Там 37-летний бригадир-оленевод во время пьянки поменял на 100 литров бензина и 5 бутылок водки трех оленей, которых тут же убил заточенным электродом. Оленеводу грозит до шести лет неволи.
Так что нынче ленивые попытки власти реанимировать оленеводческую отрасль пока ни к чему не привели. И сами коряки совсем не горят желанием массово идти в тундру…
Иван ТРОФИМОВ.
Фото из открытых источников.