Найти в Дзене
Cult

Для Николь Айзенман историческая память - это тупой инструмент

Художник представляет в "Современном Остине" ряд картин и скульптур, которые проблематизируют грандиозные исторические повествования. Впервые я увидел монументальный караван скульптур Николь Айзенман "Процессия" (2019) год назад. Девять гуманоидных гигантов - из бронзы, штукатурки, найденных материалов, изготовленных элементов и облитых, по частям, нефтяным пятном и древесным углем - занимали пять квадратных метров открытого пространства. Эйзенман черпает вдохновение в таких исторических картинах, как "Вашингтонский переход через Делавэр" Эмануэля Лейтце (1851 г.) и "Свобода во главе народа" Эжена Делакруа (1830 г.), но здесь - как она часто делала это на протяжении всей своей трех десятилетий карьеры - художница поворачивается головой к нашему тихому благоговению перед этими историями и националистическими образами. Одна фигура притягивает треснувший флагшток, сочащийся с обоих концов; другая мультяшно несет пустые банки с тунцом, как рюкзак; третья - рибловая смена Огюста Родена "


Художник представляет в "Современном Остине" ряд картин и скульптур, которые проблематизируют грандиозные исторические повествования.

Впервые я увидел монументальный караван скульптур Николь Айзенман "Процессия" (2019) год назад. Девять гуманоидных гигантов - из бронзы, штукатурки, найденных материалов, изготовленных элементов и облитых, по частям, нефтяным пятном и древесным углем - занимали пять квадратных метров открытого пространства.

Эйзенман черпает вдохновение в таких исторических картинах, как "Вашингтонский переход через Делавэр" Эмануэля Лейтце (1851 г.) и "Свобода во главе народа" Эжена Делакруа (1830 г.), но здесь - как она часто делала это на протяжении всей своей трех десятилетий карьеры - художница поворачивается головой к нашему тихому благоговению перед этими историями и националистическими образами. Одна фигура притягивает треснувший флагшток, сочащийся с обоих концов; другая мультяшно несет пустые банки с тунцом, как рюкзак; третья - рибловая смена Огюста Родена "Мыслитель" (1880), перевернутая вперед и размягченная, которая с перерывами высвобождает газы. Я помню эту пыхтеть горячим газом слишком нежно; она напоминает мне о вытеснении Уоррена Б. Кандерса, спекулянта канистрами со слезоточивым газом, швырнутого в убежища на границе США и Мексики, из доски Уитни в течение месяцев, в течение которых там была установлена Процессия.

Моя вторая встреча с работой проходила в рамках "Sturm und Drang" - обзора картин и скульптур Айзенмана, курируемого Хизер Песанти, на выставке The Contemporary Austin - всего в нескольких кварталах от Капитолия штата Техас, где собираются политические протестующие. Расположенная по всему первому этажу галереи - с добавлением новых фигур - кавалькада Айзенмана располагается рядом с ее картинами, что позволяет учитывать как их принадлежность, так и крайность их отклонений. Зрители могут приблизиться к этим полубогам, чтобы увидеть то, что Иоганна Фатеман, в апреле 2019 года в эссе для Артфорума, названного Айзенман "странная морфология поверхностей" - фигуры разрушенные гениталии и визажи не соответствуют одному полу, - а также неустойчивые структуры, которые их подстилает: пачка жевательной резинки притягивает одну фигуру к земле, в то время как другую подвешивают хрупкие деревянные рейки. Две ранние картины "Системы поддержки женщин № 1 и № 4" (обе 1998), висят рядом, изображая женские сюжеты, которые опираются на бессистемные конструкции или держатся за них. Портреты Айзенман на отдельных сюжетах также сохраняют относительное или диалогическое спокойствие. Некоторые притворяются самоудовлетворенными, как лысеющий человек в Onanist Own'n It (2017), который эякулирует на собственную рефлексию.

Другие неправильно понимают: “Автопортрет” (1994) включает в себя крупный план лица художника с грубо преувеличенными чертами. На заднем плане мужчина в утреннем костюме, держа в руках газовый фонарь, пробегает мимо, затылок поворачивается к скрещенным глазам Айзенмана. Но художник преображен чем-то или кем-то совершенно другим.

На первом этаже музея рядом с ассортиментом трехмерных работ висят несколько картин и гравюр, среди которых бюсты и серия масок. Массивная картина "Вниз по реке" на USS J-Bone of an Ass (2017) возвращает нас на сцену пересечения реки Делавэр Джорджем Вашингтоном. Здесь, однако, на ослиной лодке, перевернутой на ослиную мандибу, невольно спускается тройка вниз по реке с отходами к обрыву. На картине "Urge to Become a Thing Destroyed" (2017) изображена комически большая выхлопная труба, выкачивающая шлейф дыма. Антенный зубец наматывает холст в противоположном направлении, делая эту конструктивистскую сцену промышленных отходов не похожей на свастику. Для Айзенмана, который одновременно является и геем, и евреем, историческая память иногда работает как тупой инструмент. На фоне многочисленных кризисов, на которые его живопись и скульптура настойчиво ссылается - климатический коллапс, им броглио электоральной политики, ветхие условия миграции - мы однозначно и безоговорочно получаем гамму собственного опыта художника, насыщенную катастрофой нашего коллективного настоящего.

Николь Айзенман является лауреатом премии Suzanne Deal Booth / FLAG Art Foundation Award этого года. Ее выставка "Sturm und Drang" продлится в The Contemporary Austin до 15 ноября.