Матушка лежала уже вторую неделю. Жар то спадал, то снова возвращался. Мы жили в захудалом районе на окраине города. Я заваривал ей кору ивы, ромашку и душицу. Когда жар поднимался, она говорила, что скоро ей заплатят, что найдет денег и испечет пирог. Когда жар спадал, она успокаивалась и засыпала.
Мне было 6 лет. Я мог растопить печь, приготовить еду, вроде похлёбки, и сходить на рынок. Матушка убирала в рабочих цехах и шила на продажу, а я всячески ей помогал. За работу платили немного, но на жизнь, худо бедно, хватало. На рыночной площади чаще всего мы ходили к пожилому торговцу с густой бородой и морщинами на лице. У него были добрые глаза, широкая улыбка и самые дешевые овощи. Он называл мою матушку внучкой, а меня пострелом.
Матушка ещё спала, и я твердо вознамерился приготовить ей обед. Но съестное все вышло и нужно было идти на площадь. В доме денег не осталось, и мне стало страшно. Если матушка не поправится, чем я смогу ей помочь? На что я куплю овощей? Встав перед иконой, я попросил Бога дать нам хлеба насущного и прибавил, что хватило бы и овощей. Тогда я достал клочок бумаги и угольком нацарапал на нем "Один рубль". Прибежав на площадь, я нашел старого торговца. Когда я подошёл к нему он заприметил мена и спросил:
- Здоров будешь, пострел. Как матушка? Лучше ли?
- Нет, батюшка, - ответил я, - все так же хворает.
- Давай ей больше пить и лук истолчи, залей медом и по ложке подноси.
- Нет у нас лука, батюшка, - проговорил я и тихонько добавил, - меда тоже нет. Я к вам за тем и пришел.
- Ну, коли пришел, хватай набирай. Давай помогу.
Старик сложил овощи в мешок, подобрал два больших красных яблока и сунул их мне в карманы: "На, вот, мамку угости."
Я поблагодарил его и достал самодельный рубль из-за пазухи.
Старик взял его, и я затаил дыхание. Шум и гам рыночной площади внезапно стихли. Остался только я, клочок бумажки, изрисованный углем, и глаза старика. Взгляд его стал грустным, и он долго вертел обрывок в руках. Смотрел внимательно и проникновенно, так, что мне хотелось провалиться сквозь землю. Но я стоял, не в силах пошевелиться и ждал. Наконец-то торговец положил рубль себе в карман и, попросив обождать, исчез за прилавком. Спустя пол минуты, появился с банкой меда. Он дал ее мне и пятьдесят копеек.
- Передай внучке, на крепкое здоровье и скорейшее выздоровление. Это вот тебе сдача. Как мамка поправится, пусть сама ко мне приходит, а ты, если что надо будет, прибегай. Ей в тепле надо. И пить больше.
- Спаси вас Бог, батюшка, - обрадовался я и, поклонившись в пояс, побежал домой.
Матушка вскоре поправилась. Она потом долго вышивала рушник для старика. На нем по краям были переплетенные узоры. А в середине вышита полная до краев банка меда и два яблока.