Если моя воля, то ввёл бы в обиход уважительное к мужику определение «Крестьянин». Простой, но в тоже время глыба!
Таким был дед-Яков Иваныч, человек с наружностью февральской метели, но с детскими сказками в глазах. А ещё односельчане по-доброму называли деда «Яша-еб@на кОпоть».
«Еб@на кОпоть» было преобразовано плохо слышащим Иванычем от созвучного «еб@ть-копать» - повсеместным атрибутом утвердительной концовки предложения, употребляемым мужским населением села. С лёгкой руки и тугого уха деда выражение сделалось крылатым, и стало личным брендом «ихней деревни».
Дед храпел так, что каждый раз перед сном втрамбовывал в волосатые уши добрый кусок суровой матрасной ваты, дабы не просыпаться от своего же храпа.
Яков Иваныч имел отдельную трёхлитровую банку с чайным грибом, настаивал его до состояния уксусной эссенции, вливал в себя одноразово не менее полулитра и утробно выкрикивал «оояаааху!». То был клич торжества духа над плотью. От такого количества выпитого концентрата глаза непроизвольно выдавали объём слезЫ, который не впитал бы даже оренбургский платок.
Клетки, при таких опытах, просто не имели права на гибель. Весь организм трепетал от ужаса перед самоотверженностью деда. Мозг боялся своих же помыслов, потому как 80 их процентов сразу воспринималось старым за «вполне, как нех..й делать можно попробовать». А рождалось их предостаточно из-за нелюдимости Якова Иваныча в силу той же глуховатости.
На очередной их с бабкой «палеолитный» юбилей свадьбы родственники преподнесли сковороду с новомодным тогда антипригарным покрытием и словами «как это удобно, мама, только деду не давай». Разумеется все тонкости правила использования чудо-утвари пронеслись в ушах Иваныча шумом прибоя, отметив только умозрительно «удобну ручку».
Уже ночью дед проверял на прочность заморский тефлон, и запас прочности бабкиной нервной системы, наминая жареную мойву стальной ложкой прямо из сковороды.
После смерти мне досталась пемза, привезённая им с отдыха в Пицунде, году в 70-ом. Добротная, наследственно-антибактериальная. И них..я с ней не делается до сих пор.