Критерий

3

Критерий отличия Воли Отца от своей воли находится в тончайшем различении того, чтó доставляет нам удовольствие своеволия, и того, чтó требует от нас долг перед собой и перед другими, как правило, лишающий нас каких-либо удовольствий. Человек от природы, автоматически, как и любое животное, занимается выискиванием только тех предметов, качеств, действий, положений, отношений, связей, которые доставляют ему удовольствие. Ради достижения удовольствия человек соглашается даже на страдания, лишения, одиночество, муки, даже медленную или быструю смерть в надежде и в них отыскать удовольствие. То есть удовольствие он может найти во всём. И пока человек будет выискивать и получать удовольствия, он будет творить то, чтó называется "своей волей". Божья же Воля и в добре и в зле, и в приятном и в мучительном всегда требует отказа от удовольствий, отказа от погони за удовольствиями, отказа от выискивания и изучения механизмов удовольствий и всё устраивает таким образом, чтобы позволять человеку или заставлять человека принимать удовольствие только тогда, когда оно совпадает с исполнением долга, то есть когда оно может быть приложимо к общему благу и общей пользе.

*
Своя воля от Воли Отца отличается так же, как своя воля отличается от воли другого человека. Мы же видим или слышим, что посторонний человек хочет одного, а мы хотим другого; он хочет так, а мы — иначе; он хочет сейчас, а мы потом, и т.д. И при этом мы будем не только понимать, что мы хотим разного, но и чувствовать его недовольство нашими хотениями или нехотениями. Так точно ничего другого не происходит и с Богом: Он всегда хочет не того, чего хотим мы, независимо от того, прилично это или непристойно в мирском или церковном понимании, и всегда недоволен нашими спорами и окончательным несогласием с Ним. Спорить можно, не соглашаться можно, возмущаться, противиться нужно обязательно, особенно, если дело касается чего-то вкусного, интересного, приятного, увлекательного, но не для того, чтобы настоять на своём, а только для того, чтобы без сомнений убедиться в ясности понимания Его решения. Но в любом случае мы всегда оказываемся перед выбором: удовлетворить себя или удовлетворить Его, заниматься само-удовлетворением или Бого-удовлетворением.

*
Любой человек, не познавший сладости Бого-удовлетворения, может заниматься только сладостями само-удовлетворения, потому что кроме этих двух сладостей в мире ничего не существует. Само-удовлетворение можно находить в чём угодно: и в добре и в зле, и в радостях и в мучениях, и в речении и в отречении, и в самоприверженности и в самоотверженности, и в жадности и в щедрости, и в половом общении и в половом целомудрии, и в здоровье и в болезни, и в голодании и в обжорстве, и в любви к Богу и в ненависти к Нему, и в дружбе с человеком и вражде с ним, и в заботе и в равнодушии, и в суете и в покое, и в вежливости и в хамстве, — короче, во всех нравственных, физических, духовных и душевных противоположностях. Всё есть средство и любым средством можно удовлетворять или себя или Бога. Это то, о чём сказано: если раздам имение моё и отдам тело моё на сожжение, но всем этим удовлетворю себя, а не Отца, — нет мне в том никакой пользы.

*
Видеть, когда ты удовлетворяешь себя и испытывать стыд — значит иметь Критериум. Чувствовать, когда ты удовлетворяешь Отца и испытывать гордость, успокоение, чувство собственной ценности, нужности, важности — значит иметь Критериум. Об этом сказано:

Есть стыд, ведущий ко греху, и есть стыд — слава и благодать.

Первый стыд — это критериум людей мира сего, которые стыдятся удовлетворять Бога. Второй стыд — это Критериум Сынов Света, им стыдно удовлетворять себя, оставляя Бога неудовлетворённым.

*
Удовлетворять себя, делать всё по-своему — высшее наслаждение земного человека. Он предпочитает мучиться, корчиться, даже умирать, но только по-своему, на свой лад, делая всё, чтобы только не лишиться этого единственного счастья, которое дано ему для того, чтобы он мог или жить им или отказаться от него ради счастья удовлетворять Вечность. Вóт почему с мирскими людьми проще общаться, их даже приятней видеть, чем, так называемых, верующих. Мирской человек целостен, он знает только себя и своё само-удовлетворение. Верующим же людям открывается путь Бого-удовлетворения, и они раздваиваются, теряются между двумя стыдами, двумя Совестями, начинают двоемыслить, двоедушничать, двурушничать и т.п., и потому вызывают отвращение. В них нет цельности, целостности, естественной единости. Уходя от мира, они не доходят до Бога и при этом скрывают это и от себя и от других, скрывают факт своего двойного гражданства, факт своей зависимости от привычек само-удовлетворения, зато проповедуют нечто цельное, единое и простое.

*
В Природе земной и небесной само-удовлетворение всегда совпадает с Бого-удовлетворением, то есть всё, чтó Зверь и Ангел делают для себя, они делают для блага всех. Когда в результате долгого и тщательного очищения от всевозможных помех само-удовлетворение начинает совпадать с Бого-удовлетворением и больше с ним не разлучается, то это состояние и называется слиянием с Волей Отца, и всё моё Твоё, и всё Твоё моё. На этом этапе всякие критерии кончаются, начинается Бог есть я, я есть Бог, или я есмь Истина. В этом нет ничего сверхъестественного и надменного, как это всегда кажется порочным и завистливым людям, просто очищенная капля сливается с чистым Океаном, по Воле Того же Океана оставаясь ещё между двойственными людьми.

4

Нужно выгнать из себя всё и всех, кроме Него, чтобы в тебе никого, кроме Него, не оставалось, потому что Он никогда не согласится проживать в доме твоей души с подселением: или Он или всё остальное. — Да не будет у тебя других богов пред Лицем Моим. — То есть никаких влияний, мыслей, чувств, воздействий, давлений, соблазнов, кроме Его влияний, чувств, мыслей, отношения и руководства. Когда ты встречаешься с другом, ты не согласишься, чтобы в месте вашей встречи был шум и гам, чтобы твоего друга кто-то постоянно дёргал и отвлекал от тебя. Так и Он не потерпит присутствия бедлама мира сего в доме твоей души. В душе должна быть полная постоянная, вечная тишина, постоянная, вечная чистота для того, чтобы в любую минуту, в любую минуту(!) — днём и ночью — Он мог, не опасаясь препон и преград, сказать тебе то, чтó нужно в данный момент для блага твоей жизни, а ты без всяких препон и преград мог услышать Его и понять.

*
Очень неприятная тема, не хочется писать о ней. Потому что о каком бы критерии я ни сказал, любой человек скажет: «А гдé критерий твоего критерия ?», и этому не будет конца. Спроси у Иисуса и Павла, гдé их критерий. Спроси у Авраама, Моисея, Илии, Исайи, Иеремии, Сираха, у всех преданных и любящих, — и чтó они скажут ? Ведь так можно спросить, гдé критерий твоего музыкального слуха, благодаря чему ты отличаешь фальшивый звук от истинного. В том и горе и счастье этой жизни, что Совесть души, честный взгляд, чистый слух показать невозможно, о нём можно только рассказывать в порыве негодования и слёз, и кто-то будет верить, а кто-то сомневаться в зависимости от направленности его собственной судьбы, своего предназначения.

*
Сложность всегда заключается в том, что критерий Божьей Воли никому показать невозможно, а значит людьми он всегда воспринимается с сомнениями, подозрениями, опасливостью, неохотой, и это понятно, потому что Бог всегда требует чего-то лишаться, от чего-то отрекаться, переменять себя, рисковать, жертвовать, терпеть лишения, мучиться и при этом надеяться, верить и бояться оскорбить любовь, огорчить дружбу, разрушить братство. Когда я говорю: «Возьми сладкое, вкусное, приятное, тёплое, — так Бог сказал», — никто не спрашивает о критерии. Но когда я говорю: «Отдай сладкое, вкусное, приятное, а в вместо него возьми горькое, тяжёлое, болезненное, мучительное, — так сказал Бог», — тут же начинаются споры и разговоры о критерии, потому что сразу начинаются сомнения, опасения, недоверие и подозрения в моём самозванстве, самоуправстве, самодурстве и прочей самости, а то и в полном сумасшествии. Всё это говорит о том, что животный человек и не может иначе воспринимать Божью Волю, для него Бог — это только добро, это только то, что сохраняет и ублажает его телесно-духовную жизнь. Всё остальное — это дьявол и его служители.

*
Поэтому, чтобы обрести в самом себе Критерий, мерило, эталон, признак истинности, некий образцово-измерительный прибор, который подтверждает достоверность, надёжность, подлинность и точность понимания Божьей Воли, который позволяет на каждом шагу отличать свою упрямо-злостную, сластолюбивую и хитрую волю от простой Божественной и Благой Воли, или свои невольно сформировавшиеся реакции, импульсы и привычки от требований Бога, а также видеть отличие светлых и обнадёживающих Божественных Желаний от страшных и пугающих Божественных Велений, а также разницу между спасительной Божественной Волей и страхами животных людей, нужно, как я уже говорил, любить горькое и ненавидеть сладкое, любить тяжёлое и ненавидеть лёгкое, искать мучительное и избегать радостного, и пока в этой любви и в этой ненависти не будет достигнуто полного совершенства, ни о каком Критерии не может быть и речи. Критерием, в конце концов, нужно не обладать, им нужно стать. Но для этого становления нужно пройти такое горнило, о котором страшно рассказывать, — чтобы его познать, в нём нужно побывать. И если именно для твоей жизни, твоей судьбы, твоего служения это горнило не нужно, то тебе никто его и не откроет. Единственное, чтó можно и важно знать и помнить любому человеку, так это то, что нужно искать и знать своё место, понимать свой уровень, помнить его и довольствоваться им, при этом зная, что на каком бы уровне ты ни находился, над твоим уровнем есть уровни более высокие и что эти более высокие уровни являются уровнями нравственного, а не животно-духовного мира, а значит на этих нравственных уровнях, какими бы высокими и недостижимыми они ни казались, никто никого не презирает, никто ни с кем не соревнуется, никто ни на кого не смотрит сверху вниз и уж тем более никто не радуется своей высоте и не злорадуется чьей-то униженности или недоразвитости. Эти уровни являются залогом того, что в Ином Мире животно-духовным людям будет на кого положиться, когда их временные инстинкты перестанут служить для них руководством и они почувствуют себя совершенно потерянными в Мире чистых нравственных законов.

*
Да, это дело судьбы. Животно-духовный человек, пока он на Земле, за мной не пойдёт, ему некуда идти, ведь идти нужно не вправо и не влево, не вверх и не вниз, а в глубины и корни своего собственного поведения, в постоянное приведение своего поведения в соответствие с Поведением Бога в его душе. Поведение — вóт путь Божественной жизни, всё остальное это материальная или духовная животность, а значит постоянный страх не достичь чего-то в материально-духовном пространстве и постоянные потуги и соревнования в том, чтобы чего-то достичь.

*
Ведь всё дело в страхе за свою жизнь, точнее в той степени страха, которая владеет именно тобой. В каком случае Пророк или Сам Бог подвергаются сомнению ? Когда Они воздействуют на твой страх, когда Они требуют преодолеть его, когда призывают совместить твоё поведение с твоим мнением о себе как о человеке любящем, чтобы твоя любовь на поверку оказалась совершенной, то есть полностью победившей страх. Ибо чтó такое совершенный человек ? — Это человек, полностью овладевший страхом за свою жизнь. Ведь не подчинённый страх есть преграда для любви, а там, где есть преграды для любви, ни о каком Критерии не может быть и речи. Невозможно знать Волю Любимого, Которого ты любишь не до конца — не до конца своей собственной жизни, не до конца власти твоего страха за свою жизнь. То есть власти страха за свою жизнь должен прийти конец, и только после этого начнётся Критерий. Этот Критерий требует абсолютной чистоты от страха, полной освобождённости от опасений за своё существование, судьбу, репутацию, соответствие человеческим нормам, модам и веяниям, за то, чтó с тобой может или не может случиться, то есть он требует безусловной отданности в Волю Божию, в ту Волю, Которую ты хочешь в точности знать и в точности исполнять. Ибо Её, по существу, и знать-то невозможно, знание и здесь надмевает, Ею просто надо быть. Пророк сам есть Критерий, он сам есть Божья Воля, при этом даже не знающая и не понимающая Её. А люди — да, они могут и знать Её, и понимать, и рассуждать о Ней, и соглашаться с Ней, и отвергать Её, спорить о Её правильном или неправильном истолковании, философствовать, богословствовать, проповедовать, при этом имея возможность, в зависимости от степени своего страха, или исполнять Её или нарушать. Но раствориться в Божьей Воле, стать Её частицей — это совсем другое.