Абстрактный деспотизм и эксплуатация не исчезнут «никогда», и раз они уже когда-то случились или затеялись, то, их научились и искусно маскировать.… «Почти» на протяжении всей человеческой истории, одна форма эксплуатации и деспотизма подменялась более эффективной формой «инаковости». А…, отвлеченное переведение или переключение на более эффективную форму тирании и т.н. освобождения, воплощалось, не вопреки оторванному диктаторскому дискурсу, то есть, методом скрытого поощрения «инаковости», при помощи которого сознательно подменялись известные понятия, а иногда и исключались вообще, или же иначе устанавливались в один ряд с прочими. Приобретенный властный дискурс, как иногда желал, так и организовывал известные формы эксплуатации. И, параллельно с этим, то есть, по ходу пьесы образовывал и своё отношение к нечто строго научному. Иной раз, как к ненадёжному источнику знаний, а иной раз, как к нечто привилегированному, сверхъестественному, сверхсекретному, необязательному и т.д. Так как, в субъективных грезах, значению плюрализации власти у абстрактного носителя властного дискурса отводится достаточно времени, где ставки делаются на сравнительно неограниченный выбор различных возможностей. То есть, «всё то, что выходит у них не за просто так, то, сравнительно получается за их, якобы, особые навыки». И…, с относительной долей иронии, всё данное осуществляется в рамках их человеческой физиологии и психологии тогда, когда с рабством и физиологией уже почти всё ясно всем. И, вдобавок к этому, продолжают в настоящее время сравнительно успешно и легитимно прилагать практическую психологию, так как, не промедлили объявить о плюрализации сознания. И…, в итоге обнаружилось и то, что нет в нас ничего личного! То есть, когда-то работодатели смастерили и убедились в эффективности «инаковости» на практике, и поставили ставки на «беспрепятственное соперничество трактовок, среди разрозненных частей абстрактной множественности», в которой актор действует непосредственно не от лица группы, и представляет её интересы, нормы, ценности, а наоборот критикует и не рекомендует их. Актор-фактор с качеством «единого и многого», автоматически приравнивается к группе лиц, (с иронией) он же Гога, он же Жора, то есть, на фоне всеобщей плюрализации сознания, «INDIVIDUUS» разжалован до звания «DIVIDUUS».
«Возможно..., Бог и умер (Ницше) неделимым..., но и воскрес воистину делимым»! И…, человек существовал неделимым до тех пор, пока не постановили то, что ладнее быть ему делимым, следовательно, его высшему руководству так сравнительно выгоднее, и поэтому виднее. Буквально, были «Тимур и его команда, и вдруг в одном лице наедине, Тимур с надуманным тимуровцем остался», то есть, «произвольные тимуровцы остались без тимуровцев извне». Именно так, высшему руководству виднее, ладнее и поспокойнее будет. Наемникам работодателей приказано было нечто выдумать…, как самому себе завидовать, и те измыслили «свободную конкуренцию интерпретаций». Но…, теоретически конкуренция — это сравнительное соперничество и противостояние, а с упразднением на практике цензуры - беспрепятственности, то, выходит это и некая война умозрительных трактовок личных представлений и языков, то есть, не их естественная игра без жульничества, а наоборот. Если, умозрительным играм полагаются конкретные правила, то, «свободная конкуренция интерпретаций» допустима, лишь вне властного дискурса и легитимного насилия. Следовательно, с одной стороны «разделяй и властвуй», а с другой «играй лишь с собой» …, и подсказка, «разрешается жульничать». И, цель игры, найти в себе собеседников, за каждого бонус, аж «целая» жизнь, «и далеко ходить не надо». А, в чем заключается цель произвольной тирании…, как, если не пресекать единовременность и согласованность массовых беспорядков, групповых буйств, забастовок, сходок и т.д. Из этого получается то, что одному или оставшемуся в единственном числе, хоть и командой зовётся, попросту физически невозможно быть одновременно в разных местах, как и во всех состояниях сразу. И, раз рассогласованность оторванных мишеней соблюдена, то, наблюдателю более чем «параллельно», в каком они образе, лишь бы массово не маялись. Если строго «по-научному», то «свободная конкуренция абстрактных интерпретаций» по сути, спекуляция, и отнюдь, не практика языковых игр. Так как, в действительности мы чаще платим собственным смирением за выживание тогда, когда носителей несовпадающих мнений и понятий, надуманных проблем и моделей, ложных мотиваций и целей, различных дискурсов можно кому-то перекричать или элементарно их не услышать… Поэтому, «держать в узде рабочий скот резвее двигаться вперед». «Им пули хватит расстрелять толпу, и трупов будет ровно перст». Но, однажды, с относительной долей иронии, большинство наших мнений совпадут в том, что «надобно подменить переиначенное», а именно, скорее освободить обмен от спекуляций, чем его для спекуляций, и тогда, бесценнее будет относительное сочувствие и соучастие ( #патернакратия ). То есть, опытом созерцания и потребления «толпу содержащий, и фаворитами понукаемый», сможет обмениваться безвозмездно, как при обмене иного уровня и качества. Он (обмен) там, где двое чтут Его…
P.S. Из социальной демократии и произвольных форм фашизма возникает сравнительно новоиспеченная гражданственность, общежительность, состоящая из синтеза взаимных отношений и обязанностей на уровне цивильного быта тогда, когда социальность необходимо понимать…, как подход к процессу скорее социализации, чем #самосоциализации. То есть, настолько социализации насколько самосоциализации. Так как, представление значения абстрактной социальности описывает отвлеченное обстоятельство, при котором актор-фактор функционирует естественно лишь от лица группы, представляет её интересы, ценности, нормы и т.д. А…, термин общежительность более всего годится для формулировки ценностей, заслуженных человеком непосредственно из социальной среды, выразителем которой он стал. Поэтому, социальность нельзя понимать, как процесс самообразования или самовоспитания, то есть, без приставки в них - само. К примеру, если, отвлеченная социальность — это совокупность приобретенных человеком свойств, способствующих его оторванной жизнедеятельности и присоединению в спекулятивный социум, то, вообразите и нечто, а именно то, что в условиях глобального распространения безотносительной демократии…, отвлеченный голос большинства избирателей будет неизменно передан параноидным шизофреникам. Так как, параноидальная шизофрения является таким подтипом, при котором у пациента-кандидата в нечто связанное с легитимным насилием и властным дискурсом наблюдаются ложные предположения (паранойи) о том, что один либо несколько его конкурентов замышляют что-либо негативное против него или членов его семьи. Поэтому, кандидат с параноидальной формой этого заболевания постоянно издерживает огромное количество средств и времени, фантазируя или сочиняя в пределах становящейся лингвистической реальности всевозможные способы заступиться за семью и себя от своих конкурентов-преследователей. Уже достоверно и то, что у произвольных избирателей умозрительные фавориты их эго-состояний, соответствуют или отвечают эго-состояниям ими избираемых кандидатов. И…, если в пределах надуманной демократии побеждает, с относительной долей иронии, параноидный шизофреник, то, представьте то, что происходит в теоретическом зазеркалье или закулисье данного общества.
Но..., когда приходят избираемые кандидаты с их различными эго-состояними или с относительно новыми и ярко выраженными фаворитами из них, то, в непроизвольных избирателях, не вопреки этому, пробуждается их альтернативные аналоги. Так как, при относительном синтезе абсолютной демократии и неофициальной плюрализация сознания потенциальных избирателей, то есть, при подобном сплетение их новый аромат, естественно будет способствовать раздвоению человеческого общества или его сравнительному расщеплению на непропорциональные части так же, как и в случаях приватной шизофрении. Поэтому, с относительной долей иронии, надуманная демократия это, в какой-то мере, не теоретическая кратия Народа или Шизомассы…, а спекулятивное правление умозрительных фаворитов из неофициальных коллекций известных эго-состояний. Плюрализму форм правлений, политическим режимам и системам, соответствует множество эго-состояний их бывших правителей, которые их совершают тогда, когда время от времени приходят к власти, так как, во время теоретических переворотов или выборов, лидерские фавориты эго-состояний сравнительно виртуозно пробуждаемы в избирателях или в их последователях. Распространение #фаворит_состояния лидера сравнительно заразно, и аналогично распространению волн. То, что мы себя ведем именно так, а не иначе на отвлеченных выборах или демонстрациях, это заслуга или влияние фаворит-состояния лидера, так как, для того, чтобы сначала рассмотреть произвольное отражение внешнего влияния, его необходимо кому-либо показать.