Вечернее ласковое солнышко, купая свои золотые лучи в речке, весело подмигивало озорным глазом всему живому на земле.
- Стой, Зорька! - прикрикнула Маша на корову, отставляя ведро с парным молоком в сторону и распутывая веревку на ее задних ногах.
Зорька махнула хвостом, отгоняя мух, и, повернувшись головой к молодой хозяйке, как бы в знак благодарности попыталась лизнуть ее в плечо.
- Да ну тебя! - ловко увернулась Маша, подхватила ведро и выбежала из сарая, где на столе у колодца стояли глиняные горшки. Девушка наполнила их молоком и крикнула:
- Мам, я пошла на улицу.
- Иди, - строгим голосом позволила мать. - Да смотри, возвращайся пораньше: Зорьку будешь утром доить и в стадо выгонять.
Маша побежала. Мысли ее были уже там, в веселой компании ребят и девчат, в манящей своими тайнами и приключениями ночной молодежной жизни. У склонившейся к реке кудрявой ракиты она огляделась, убедившись, что вокруг никого нет, скинула ситцевое платьице и прыгнула в воду. Окунулась, поплескалась, доплыла до середины речки и возвратилась на берег. Оделась, отжала русую косу, откинула ее на спину и, облегченно вздохнув, спокойным шагом направилась к подружкам.
На крылечке дома одной из них Машу поджидали темноволосая высокая красавица Лида и рыжая веселушка Зина.
- Здравствуйте, девочки. А что, ребята еще не приходили?
- Да вот ждем, ждем, а их все нет, - с негодованием ответила гордая Лида.
- Мамки, наверное, не отпустили, - рассмеялась Зина и достала из кармана горсть семечек. - Угощайтесь, да не переживайте - никуда они от нас не денутся, подождем еще немного.
Вдруг в ее глазах вспыхнул лукавый огонек:
- Девочки, а давайте мы их проучим: убежим, пока их нет, в Петровку, пусть они нас поищут! Там ребят много, найдем себе новых кавалеров, а то наши уже надоели.
Подругам идея очень понравилась. Но вдруг Маша, опустив глаза, переменилась в лице. Лишь ножки Лиды были обуты в пусть поношенные, доставшиеся от старшей сестры туфельки. А они-то с Зиной были босые. Хоть и отгремела к тому времени война, а жили в селе пока трудно. Задумались девчата: к новым кавалерам идти босыми было стыдно. И тут, как всегда, у Зины созрела очередная сногсшибательная идея:
- Маша, а давай мы ноги испачкаем грязью. Ночь темная, никто не догадается о том, что мы босые!
Быстренько смоченной пылью они нарисовали себе на стопах туфельки и, взяв Лиду под руки, отправились в дорогу.
Петровка находилась всего в трех километрах от Никитовки. Чтобы сократить путь, девчонки пошли через поле. Уже стемнело, когда они добрались до соседней деревушки. От старших они знали, где собирается молодежь, и направились туда, откуда доносились звуки гармошки и балалайки. Гармонист первый заметил их:
- А это кто к нам пришел?
- Да это девчата из Никитовки пожаловали, - узнал гостей пастух Егор.
- Я их частенько вижу, когда прогоняю коров на водопой мимо колхозного поля. Они там свеклу пропалывают. Вот та рыженькая еще надо мною подшучивала. Зиной ее, кажется, зовут. А вот эта - Лида. А третью я не знаю, - произнес он, боком подойдя к Маше и заглянув ей в лицо. Потом поправил фуражку и протянул руку:
- А давайте с Вами познакомимся?!
Петровские дружелюбно приняли девчат. Те, освоившись, вместе со всеми начали петь, плясать, рассказывать смешные истории. Время пролетело незаметно, наступила пора возвращаться домой.
Долговязый пастух Егор, перекинув кнут через плечо, степенной походкой пошел провожать Машу. Лида и Зина тоже не остались без кавалеров.
А в Никитовке тем временем начался переполох. Ребята, не найдя нигде девчонок, догадались, что кроме как в Петровку им податься некуда, и отправились за подружками. Встреча произошла на поле между деревнями. Увидали никитовские, что их «невесты» шествуют под ручку с новыми «женихами», рассвирепели и, конечно, набросились на соперников. Завязалась драка. Испуганные девчонки сломя голову побежали к избе деда Федотыча, которая стояла на самом краю деревни. От страха Зина влезла под корову, Лида укрылась за плетнем, а Маша взобралась на потолок сарая и зарылась в сено.
Ребята, наподдав петровским тумаков и пригрозив, чтобы они на пушечный выстрел не приближались к их поселку, разгоряченные, но все-таки довольные своей победой, отправились за девчонками. По-хозяйски они прошли по федотычеву двору и, не заметив там никого, заглянули в дом. Кирилл, самый отчаянный в компании, потихонечку подкрался к старику, который мирно спал, похрапывая, наклонился над ним и звонко свистнул ему в ухо. Дед же спросонья так двинул шутника кулаком в глаз, что у того даже искры полетели. Хотел, было, хозяин всыпать и остальным, да тех и след простыл. Наступила тишина. Девчата поняли, что угроза миновала, выбрались наконец из убежищ.
На следующий день все встретились как ни в чем не бывало. И только Кирилл все время опускал голову и отворачивался, пряча от окружающих «фонарь», который ему искусно и от всей души поставил дед Федотыч.