Жестокое поражение русского флота у Цусимы 27 (14) мая 1905 года вместе с более ранней утратой Порт-Артура и отступлением русских войск в Маньчжурии убедили многих в бесперспективности для России продолжения войны с Японией. Почти полтора года наше государство терпело одни поражения. Вдобавок внутри самой страны разгоралась революция.
3 июня (21 мая) 1905 года германский император Вильгельм II, всю войну поддерживающий дружественные отношения с Россией, обратился через посла США к президенту США Теодору Рузвельту с просьбой взять на себя посредничество в русско-японском конфликте. Для Николая II обращение кайзера к президенту США было очень важно, так как просьба исходила от стороннего государства, а не от России, которая могла делать вид, будто не проиграла войну.
7 июня (25 мая) 1905 года посол США в Петербурге Джордж Мейер по поручению Теодора Рузвельта прибыл на аудиенцию к Николая II. Русский царь одобрил посредничество США при заключении мира с Японией. 9 августа (27 июля) открылась мирная конференция в Портсмуте (штат Нью-Гемпшир), 5 сентября (23 августа) был подписан мирный договор между Россией и Японией.
Николай II хотел войны
Любопытно, однако, что Николай II цеплялся за любую возможность сорвать переговоры, например, обвинил Японию в чрезмерных требованиях. Он надеялся выиграть время, обнаружить перед всем миром и русским обществом захватнические намерения Японии, а потом продолжить войну и добиться победы. И некоторые основания для таких надежд у него были.
В тот же день, когда состоялась встреча Николая II с американским послом (7 июня), царь созвал высший военный совет по вопросу о мирных предложениях. Мнения разделились, несколько видных генералов и адмиралов высказались против мирных переговоров. Царь явно склонялся к их мнению. Как писал историк последнего царствования Сергей Ольденбург, «государь согласился на переговоры хотя бы для того, чтобы узнать условия Японии».
Одновременно с этим Николай II готовился к продолжению войны. 23 и 24 (10-11) июля он встретился на яхте в финских шхерах с прибывшим к нему германским кайзером Вильгельмом. Монархи подписали договор, по которому Германия гарантировала безопасность западных рубежей России. «Это открывало, – писал Ольденбург, – возможность переброски значительной части лучших перволинейных русских военных частей с западной границы на маньчжурский фронт. Такая переброска, произведённая в тот момент, когда у Японии начинали истощаться кадры, могла сравнительно быстро решить исход войны в пользу России».
Япония перехитрила Россию
Портсмутские переговоры, казалось, зашли в тупик. 29 (16) августа русская делегация во главе с Сергеем Витте выступила с последним заявлением, которое было предварительно одобрено царём. Россия соглашалась на уступку Японии южной половины Сахалина, Квантунского полуострова, Южно-Маньчжурской железной дороги и на японское преобладание в Корее. В то же время Россия безоговорочно отвергала японские требования по выплате контрибуции, демилитаризации Владивостока и ограничению русских военно-морских сил на Тихом океане.
По убеждению Николая II и большинства российских дипломатов, Япония после этого должна была прервать переговоры и война бы возобновилась. Каково же было удивление Витте и его коллег, когда японская делегация, выслушав русскую декларацию, сразу отказалась от всех тех требований, которые Россия сочла неприемлемыми!
«Ночью пришла телеграмма от Витте, – записал Николай II в дневник 30 (17) августа 1905 года, – что переговоры о мире приведены к окончанию. Весь день ходил как в дурмане. Сегодня только начал осваиваться с мыслью, что мир будет заключен, и что это, вероятно, хорошо».
На портсмутских переговорах Япония, по сути, перехитрила Россию. Японская реакция на последнее русское заявление показала, что Россия могла выторговать значительно больше, а японские притязания были самурайской бравадой.
Россия могла вернуть себе Маньчжурию
Япония была истощена войной намного сильнее, чем Россия. Убитыми и умершими от ран и болезней оба государства потеряли примерно поровну – по 80 тысяч, но для 140-миллионного населения России эти потери были менее чувствительны, чем для 45-миллионной Японии. Абсолютные расходы обеих стран на войну также были примерно одинаковыми. Но если в России они привели к росту налогов всего на 5% и к росту внешнего долга на 33%, то в Японии, соответственно, на 85% и на 300%.
Если у Японии не было уже резервов продолжать войну, то у России еще оставались значительные материальные средства. На море противодействовать Японии было сложно, но Россия ещё была в состоянии переломить ход войны на суше. Пропускная способность Транссибирской магистрали летом 1905 года была доведена до 18 поездов в каждом направлении в сутки. Русская армия в Маньчжурии постоянно пополнялась и к моменту заключения мирного договора вдвое превышала японскую. Японцы после сражения под Мукденом в феврале 1905 года отказались от активных действий. В случае перехода русской армии в наступление осенью 1905 года японцев, скорее всего, ждал полный разгром, если бы они срочно не отступили. Россия имела возможность восстановить контроль над Маньчжурией.
Но все это верно, если не брать во внимание внутриполитические факторы.
Война с японцами угрожала российской монархии
У России были исчерпаны моральные ресурсы для продолжения войны. В стране нарастало недовольство властями. В войсках все чаще происходили бунты. После заключения мира и объявления демобилизации беспорядки в рядах военных охватили территорию на протяжении всей Транссибирской магистрали, по которой растянулись эшелоны с солдатами. В течение октября-декабря 1905 года возникли эфемерные «республики» в Красноярске, Чите, ряде других сибирских городов помельче. Всюду в них заметную роль играли запасные и демобилизованные военнослужащие. Тогда впервые в России были созданы и Советы солдатских депутатов – по образцу Советов рабочих депутатов.
В противоположность тому, что творилось в России, в Стране восходящего солнца общество требовало продолжения войны. В Японии начались волнения в знак протеста против мирного договора, который японцы сочли неоправданным отказом от плодов победы.
Так что продолжение войны с Японией могло бы привести к результату, обратному тому, на который рассчитывал царь. Оно усилило бы революционное брожение в стране и увеличило бы опасность для монархии. В обстановке войны самодержавие осенью 1905 или зимой 1905/06 года могло было быть свергнуто. Правда, при отсутствии мировой войны и «партии нового типа» (большевики ещё не отделились от социал-демократов) революционные события остановились бы, вероятно, на стадии буржуазно-демократической революции.