Странная Пасха. Тихо сошел Благодатный Огонь. У пасхальной еды непривычный вкус. Наслаждаться праздником, похоже, не получается.
Никто не целуется. Мы даже в своей семье решили не целоваться. Похоже, сегодня мы ждем от Христа другого чуда: чтобы вирус остался в прошлом и никогда не возвращался.
Вера, мне кажется, никуда не делась. Просто это теперь немного другая вера. Еще более серьезная, собранная.
Что с нами происходит сейчас? Мы не знаем. От нас скрывают большую часть информации. И мы не пытаемся за неё бороться.
Во многом знании многие печали. Даже если коронавирус отчасти рукотворный и американские ученые к его созданию причастны, даже если он полностью вышел из под контроля и мы не знаем, как он поведет себя дальше: останется ли с человечеством навсегда, уберет ли с земли многих из нас, сегодня, именно сегодня это совсем не страшно. И не важно.
Именно сегодня приходит ясное понимание того, что все последние недели меня и моих близких спасает вера. Если мы нагрешили, мы будем наказаны. И никакие вирусы здесь особой роли не играют.
Если мы сумеем покаяться, тот, кто пережил самые страшные страдания от рук человеческих и простил своих мучителей, простит и нас.
В Царствии Божием коронавируса нет. Там есть только наша душа. Наше добро и наше зло.
И сегодня особенно хочется смеяться. Над "мировым правительством", над очередным "масонским заговором". Путину - 67, Трампу - 73. Британский премьер-министр по-джентльменски болеет. Они - пылинки. Такие же, как и мы. Маленькие, слабые, смертные человечки наедине со своей душой.
Какую выгоду может получить в нынешней ситуации гипотетическая мировая элита? Каким будет новый передел мира? Кто теплее и надежнее устроится в этой юдоли скорби на оставшиеся жалкие годы и десятилетия?
Как же хорошо отдыхается сегодня от всех этих мыслей.
НИКТО.
Все, кто пытается сохранить власть, её потеряют. Всех, кто служит Золотому Тельцу, он снова изгонит из храма. Всех, кто любит его больше всего на свете, он в конце концов сделает бессмертными.
Его эра никогда не закончится.
Всё хорошо.
Он воскрес.