Сегодня я очень часто вспоминаю 2015 год- год, в котором, как я считаю, началась моя история болезни. Пять лет спустя смотришь на все иначе, под другим углом зрения, но тот вечер, когда все началось, очень крепко врезался в память. Он ничем не отличался от череды предыдущих: я полулежа в кровати что-то читала в телефоне, несильно нажала рукой на грудь... и тут произошло то, что обычно показывают в фильме ужасов. Толчок кровавых струй, и кровь огромным пятном расплылась по рубашке. Ткань была типа шелка, поэтому распространение пятна по ткани шло с ужасающей быстротой. Я до сих пор не знаю, боюсь ли я вида крови, но в тот момент меня просто парализовало. Причем механизм появления крови был отчетливо понятен: как молоко при сцеживании, только красного цвета. Я позвала мужа, надо сказать ему спасибо, он не потерял самообладание и не стал впадать в шок, а постарался успокоить. Потом он мне сказал, что после весь вечер сидел в интернете, пытался понять, какой может быть предварительный диагноз. То, что болезнь не безобидная, было понятно сразу. Погуглив в интернете, успокоили друг друга, решив, что наиболее вероятна внутрипротоковая папиллома . Я сцедила еще немного крови, переоделась, и с этого момента начался старт дистанции, на которой, к моему огромному сожалению, я финишировала с диагнозом онкология. Почему я говорю о смене приоритетов? На тот момент гистология после операции была спорной, ее проводили два раза, честно, я на тот момент не осозновала, какой был риск. Поэтому когда врач по телефону сообщила, что онкологический диагноз не подтвержден, я восприняла это как должное, мол, иначе быть и не могло. Это сейчас понимаешь, что сценариев развития событий огромное множество, а на тот момент атипичная гиперплазия воспринималась как нечто абсолютно безопасное, и даже термин "предрак", который использовался в интернете в качестве синонима болезни, не особо поколебал мое душевное равновесие. Абсолютным шоком стала для меня беседа с ассистентом хирурга, молодым бородатым мужчиной серьезного вида, который первый раз упомянул, что, если бы диагноз онкологии подтвердился, то, скорее всего была бы мастэктомия и химия. Если честно, первой реакцией была злость. Зачем пугать, если ко мне это не имеет ни малейшего отношенияотношения? Затем пришел страх-страх физического увечья. На тот момент я отделалась секторальной резекцией, была удалена часть ткани с протоками, но визуально анатомически мало что изменилось: да, грудь стала меньше, шрам над соском, но не критично. Ужасна была мысль, что груди может не быть совсем. Сейчас, когда я вспоминаю этот страх, мне хочется смеяться. Когда мне сообщили, что у меня рмж, первой реакцией было: почему тогда не удалили грудь полностью? Страх перевоплотился, переориентировался, и боязнь потерять грудь не просто ушла на последнее место, она исчезла полностью. Сейчас у меня очень много вопросов к событиям той давности: почему на тот момент нельзя было сделать ИХГ, которая бы показала, что изменения в ткани имеют гормонозависимый характер? Может, если бы я тогда начала гормонотерапию, заболевание бы не прогрессировала, даже если бы пришлось столкнуться с последствиями искусственно вызванной менопаузы? Ведь только сейчас понимаешь, что жизнь, в которой нет ни одной спокойной ночи, так как каждую ночь просыпаешься от струй пота, которые стекают по телу, а через 15 минут пытаешься согреться о тело спящего рядом мужа, так как пот испаряется, и становится ужасно холодно, это все равно твоя ЖИЗНЬ. Почему только при постановке онкологического диагноза врач обьясняет, что можно провести реконструкцию груди при любой степени удаления молочной железы, а в 2015 я вышла на ватных ногах из кабинета врача и думала только об одном: слава богу, я не пополнила ряды одногрудых женщин. У нас прекрасные, великолепные хирурги, но как же бездарно организовано сопровождение больного в постоперационный период. Есть понятие "онконастороженность". Почему же о ней не говорят предраковым больным, не обьясняют возможных последствий? Когда летом 2019 года хирург увидел результаты ИХГ, он сказал, у Вас в 2015 году уже был рак, а мы просмотрели. Мне не стало легче от этих слов, вот честно. Чувствую, тема ушла в сторону, хотелось поговорить о другом, но менять написанное не хочется. Какая разница? Все равно все размышления стекаются в одну точку, где главенствует одна мысль "Что я могу сделать, чтобы жить дальше?". Всем огромное спасибо за прочтение. Всем здоровья!