День второй.
Утром следующего дня Прохор проснулся на час раньше. Быстро покончив с утренними заботами, он уже в начале девятого стоял на лыжах в полной готовности. Как было запланировано с вечера, он хотел дойти до того места, где они с Саяном прекратили преследования соболя, и попытаться найти его свежие следы. Каково же было его удивление, когда он обнаружил их совсем рядом с избой, причем было видно, что зверек не просто пробежал мимо, а некоторое время бродил в окружавшем избу мелколесье. Размер следа был такого же размера, как и соболя так ловко обманувшего их прошлым днем.
Размеренные стежки следов вели в сторону перевала, однако, некоторое время спустя, круто повернули вправо. Очевидно, услышав бегущего по его следу Саяна соболь, изменил свои намерения и длинными прыжками направился в сторону ближайшего распадка. Прохор чертыхнулся. Это не предвещало ничего хорошего. Дело было в том, что два года тому назад сильным ветром были повалены многолетние кедры, росшие вдоль, пробегающего по дну распадка, ручья. Грунт в распадке был каменистый, корневая система лесных исполинов располагалась на поверхности земли, а поэтому первые кедры, которые приняли на себя удар стихии, не устояли. Падая, они увлекали за собой стоящие перед ними деревья и в результате этого, весь распадок оказался заваленным деревьями. Завал был более двух километров в длину и около двухсот метров в ширину. Высота завала в некоторых местах доходила до трех метров.
"Безнадега", -- уныло подумал Прохор, подходя к знакомому месту, которое он обычно старался обходить стороной. Так оно и вышло. Побродив по завалу, Прохор обошел его по периметру, с тайной надеждой на то, что соболь покинет его и побежит дальше, но выходного следа так и не обнаружил.
Было немногим за полдень, когда Прохор вернулся к избе и, чтобы с пользой провести свободное время, решил сбросить снег с крыши. Эту процедуру он проделывал пару раз за зиму, так как снега в этих местах выпадали до полутора-двух метров высотой. Старые зимовья, по разным причинам, оставшиеся без хозяев, просто раздавливало снегом. Изба была невысокой. Прохор легко доставал рукой до ее крыши. Собственно говоря, и была она чем-то средним между избой и землянкой, и главную роль в выборе такого варианта строительства сыграл тот факт, что строить ее Прохору пришлось с сыновьями. Старший сын на тот момент окончил девять классов, а младший только семь.
Феофаныч, так звали соседа Прохора по участку, собирался заносить на свое зимовье бензопилу для заготовки дров. Узнав об этом, Прохор договорился с ним, чтобы тот помог навалить ему леса на строительство избы. Однако в назначенное время, Феофаныч не появился. После трех часов напрасного ожидания стало ясно, что придется рассчитывать только на свои силы. До места, на котором решено было строить избу, от основной тропы было еще около полутора часов хода. Учитывая то, что в рюкзаках у них, кроме недельного запаса продуктов были инструменты, гвозди, бензин для пилы и прочие необходимые для строительства мелочи, это время нужно было увеличивать на треть.
Добравшись до места и наскоро перекусив, они принялись за сооружение балагана, в котором предстояло жить в течение всего времени строительства. Небольшая поляна, на которой решено было расположить избу, была окружена густым молодым пихтачем, что существенно облегчило процесс заготовки материала для строительства. Два дня занимались только тем, что валили и разделывали двуручной пилой лес, обрубали сучья и подтаскивали бревна к месту строительства. Несмотря на начало июля, ночи были холодными и третий день решено было посвятить поискам печки, которую Прохор затащил еще зимой и оставил на склоне у ручья. Печка была сварена из трех миллиметрового железа и имела немалый вес. Доставить ее на такое расстояние, без особых на то усилий, удалось лишь благодаря тому, что к нижней части печки был приварен небольшой лист металла с отверстиями.
Сойдя с электрички, которую знакомые машинисты остановили перед мостом через Крол, Прохор продел в отверстия листа веревку и попробовал тянуть печку по снегу. Он даже не предполагал, что это будет так легко. Печка скользила по следу широких охотничьих лыж и не доставляла никаких неудобств. Некоторое время спустя, Прохор остановился и выгрузил в печку из рюкзака почти все его содержимое. Так он и катил ее до самого места. Попотеть приходилось только на подъемах, так как тяжелый груз неумолимо тянул назад. В памяти всплыло содержимое когда-то давно прочитанной статьи. В ней говорилось, что таежники, перемещая грузы по гористой местности аналогичным способом, помещали их в меховые мешки, сшитые в виде конуса, которые не позволяли грузу скатываться назад.
Печку удалось разыскать лишь к вечеру, так как оставлена она была не на том ручье, возле которого начали возводить избу, а на следующем, находящимся в двух километрах от места строительства. Следующие два дня занимались возведением сруба: вырубали чашки и пазы, подгоняли бревна и укладывали их на мох. Когда верхний венец оказался на уровне головы, Прохор понял, что с такими помощниками, возвести избу, нужной высоты, будет проблематично. Посовещавшись, решили выкопать внутри сруба котлован, который позволил передвигаться, по избе, не сгибаясь.
Ночевать возле печки стало веселей, но в один из вечеров Прохор понял, что не спасет и она. Быстро собрав вещи, они перебазировались в зимовье, в котором Прохор обитал с начала освоения участка. Предчувствие его не обмануло. Проснувшись утром, они увидели, что трава, прибитая морозом, пожухла, а в умывальнике образовался слой льда толщиной около сантиметра.
За время строительства все достаточно сильно устали. Руки были покрыты мозолями, ссадинами и смолой. Решение об окончании строительства в более поздние сроки было единодушным.
После того, как снег с крыши был сброшен, пришлось освобождать от него вход в избу и откапывать окно. Завершив уборку снега, Прохор растопил печку и приготовил поесть себе и собаке. После нехитрой трапезы он забрался на нары и, анализируя события последних дней, пришел к заключению, что сегодняшнее появление соболя около избы, было не случайным. От бывалых таежников ему и раньше приходилось слышать рассказы о том, что зверьки не прочь подразнить, как собак, так и их хозяев. С этой мыслью он и уснул.
===============================================================