О проблеме изменения женского этикета или когда стало допустимым закидывать ногу на ногу
Подписывайтесь на наш канал! Ставьте лайки! Приветствуется репост материала в соцсетях!
Дорогие друзья! Мы, наконец-то, перешли в 1864 год. На этой ступени нашего путешествия во времени мы задержимся приблизительно на месяц, изучая как модные новинки, что появились в этот год, так и некоторые светские сплетни, позволяющие лучше понять, чем жило «общество» в указанное время.
А начать мы хотели бы с публикации документа, который говорит нам о начавшейся трансформации женского этикета. Это письмо, которое было направлено в редакцию одного модного журнала, и обнаруженное среди прочих бумаг. Что показательно, обычно сведениями о «светской жизни» журналы снабжали «осведомители-мужчины». На этот раз письмо написала женщина, причем, не просто вхожая в свет, а находящая там не на последних ролях. Письмо публикуется в отрывках. Забыли сказать, по крайней мере, теперь можно смело говорить о том, когда в России в моду вошло держать попугайчиков
Утренние приемы бывают в некоторых больших домах весьма многочисленны; в гостиную входят без доклада, уходят без церемонии, по-английски. Дама, приезжающая в гости, должна даже стараться, чтоб не заметили её удаления — это во вкусе настоящей минуты! Случается иногда так, что во всё время своего визита, она просидит возле незнакомой ей женщины и далеко от хозяйки дома, так что приезжает и уезжает, не сказав ни одного слова. Прибавьте еще к этому представлению теперешнюю моду сидеть в кружевной маске и вы поймете удивительный эффект этих собраний. Стоить ли быть молодой, красивой, может быть умной? Стоить ли далее проводить целые часы над штукатурением своего лица красной, синей, коричневой краской и рисовой пудрой? — потому что эти четыре цвета необходимы для модной женщины.
Эти утренние вечера уже начались и представляют довольно любопытное зрелище. Во- первых, роскошь в домах изумительная, начиная с лестницы: она затянута смирнским ковром, рампа черного дерева с инкрустациями; огромных размеров японские вазы, в которых насажены малёнькие пальмы, бананы с широкими листьями, португальская померанцевые деревья; бамбуковые жардиньерки полны пахучими цветами, розами, резедой, испанским жасмином.
Понятно, что такое предисловие обещает не менее пышные салоны. Там - обои и драпировки из золотого и серебряного брокара, атласа, китайского бархата; мебель, обитая под стать всего прочего, до такой степени загромождает комнату, что нельзя пройти в особенности в бархатном или атласном платье, чтоб не потащить за собой какого-нибудь кресла на колесах или пуфа, которые ещё легче сдвигаются с места.
Зеркальные ширмы, монументальная вольера с флоридскими птицами, лазоревыми колибри и райской птичкой, умирающими почти одновременно с появлением их в этой золотой клетке и поющими так дорого… Посреди всей этой роскоши, несколько женщин, покойно усевшись на мягких диванах, ведут громогласный разговор, способный заглушить целый оркестр: крик, хохот отрывистые слова, обращенные направо и налево без всякой последовательности и в каком-то особом стиле, сделавшимся наречием хорошего общества девятнадцатого столетия.
Вы спрашиваете меня — чего требует этикет настоящего времени? Хотите знать, как теперь садятся светские дамы? В салоне, приезжая с визитом, утром или вечером, все равно... они садятся fromage, как они сами говорят: одна нога у них поднята, а другая болтается по воле ветра и кринолина. Не все, конечно, поступают таким образом, и это ещё очень счастливо, что нет ни одного модного салона, где бы три или четыре львицы не представляли такой фигуры, утопая в своих широчайших юбках.
Этот бойкий, смелый genre сделался теперь единственным общепринятым современными женщинами — это исключительная принадлежность богатого и элегантного общества, и единственная вещь, которую ещё не осмеливается перенимать буржуазия. Известное дело, что для того, чтобы сидеть en fromage, кричать, говорить всякий вздор, делать странные выходки и чрезвычайные представления — надо быть богатым. Благородного вы происхождения или нет, знатная дама или нет, это все равно: вы сейчас же делаетесь знатной дамой, как только у вас есть деньги.
Ну где же, посудите сами, место для этикета посреди всего этого шума и неурядицы? Женщины, напротив, стараются не следовать ему, и если случайно встретятся с какой-нибудь дуарьерой старого закала, которая вздумает подавать им советы, они не преминут сделать ей отпор. Бывало, хозяйка дома шла к столу последняя; теперь она храбро опережает самых почетных гостей. Бывало, провожают до двери салона женщин, которые побеспокоятся к нам приехать; теперь не встают даже с места, когда они уходят и редко, когда входят.
Теперь женщины уже не кланяются, входя в салон; вы можете безнаказанно пройти по ногам двадцати особ, нисколько не стесняясь, иначе подумают, что вы Бог весть откуда приехали, примут вас за провинциалку. Есть даже у некоторых львиц премилое обыкновение — оно в особенности приятное для окружающих — разговаривать издали, через ваше плечо, мять ваши кружева и цветы, заводить перед вами длинную речь, в которой вы не можете принять никакого участия…