А вот другой учёный очень не музыкального направления - металловед Дмитрий Константинович Чернов. Он посвятил немало времени совершенствованию скрипок, заявляя, что "выработка и сборка существенных частей корпуса этих инструментов может быть приравнена к выработке и сборке хронометров , микроскопов, телескопов и тому подобных точных инструментов".
Памятуя печальный опыт Савара, Чернов не стал модернизировать веками сложившуюся форму инструмента. Он поступил иначе: покупал плохие фабричные или кустарные скрипки, исследовал их, а потом разбирал и вносил незначительные изменения, которые неузнаваемо меняли звук. Цель была ясна: исправить ошибки мастера -"мебельщика", превратить его творение в настоящий физико - акустический прибор, сделать резонатор таким, чтобы он как можно легче воспринимал и воспроизводил колебания струн.
В 1911 году скрипки Чернова подверглись серьёзному испытанию: в Малом зале Петербургской консерватории перед собранием опытных музыкантов они звучали попеременно со старинными итальянскими.
Скрипачи играли за ширмой - слушатели не знали, какая скрипка звучит в данный момент. И Чернов одержал победу. Многие из его инструментов были оценены не хуже кремонских.
Такие экзамены раньше были традицией. Очень часто их с честью выдерживали мастера - искатели - те, кто изучали звук, внимательно читали статьи, штудировали теорию упругости. Много ценного в этом направлении сделал немецкий скрипач Карл Фур. Он очень сильно продвинул изучение скрипичного резонатора.