Глава 26. Пикник у кислородной станции.
Брага с неподдельным интересом наблюдал за тем, как Грамульдос, задумавшись, выдавливает яблочный джем из сухпайка в банку с тушенкой. Его взгляд был устремлён в какую-то точку пространства, неведомую никому, кроме этого гордого потомка приспешника Великого Французского Императора.
Брага незаметно толкнул в бок Гвоздя, кивнув в сторону Александра Валерьевича. Гвоздь непонимающе посмотрел на бойца, пожал плечами и отвернулся, не увидев ничего предосудительного в гастрономических изысках Грамульдоса. Сам он медленно жевал сухофрукты и смотрел в разбитое окно кислородной станции. Окно выходило в торец одноэтажного строения, где вдоль стен высились кислородные баллоны и откуда просматривались и южная граница авиазавода и высящаяся впереди громадина ТЭЦ-2.
Аня, отказавшись от предложенного сухпайка, ограничилась парой глотков воды и улеглась на закатанную потрескавшимся рубероидом крышу кислородного хранилища. Патронов в снайперке не было, но оптический прицел давал отличную возможность наблюдать за гигантским стадом тубанов, бредущим от пухлых градирен ТЭЦ в сторону Гаражей.
Остальные сидели внутри и жадно поглощали ИРП - индивидуальный рацион питания. Точнее будет сказать, что остальные сидели, а жадно поглощал Вован.
Бывший узник риэлторов-сектантов, увидев, как десантники вытащили из вещмешков коробки с провизией, застыл, вытаращив глаза до размеров шаров для боулинга, и жалобно протянул:
- ТООООООО-ТОООО-ТОООООООО…
Пых испуганно заткнул ему рот ладонью в грязной перчатке - последние сорок минут, они где по-пластунски, где - пригибаясь, крались за Анной Александровной в сторону места встречи с Эльдорадо. Патроны были на исходе, а тубанов сильно так прибавилось, поэтому группа была вынуждена перейти в стелс-режим. Здание кислородной заправки было последним убежищем перед широкой, ничейной полосой земли между предприятиями-гигантами. Анна вовремя увидела головную колонну огромного стада мертвецов, идущих навстречу, и жестом указала остальным укрыться в бетонной коробке кислородного узла.
Вид еды изменил Вована до неузнаваемости - он разинул такой рот, которому могла бы позавидовать любая женщина с низкой социальной ответственностью, и в мгновение ока затолкнул в него содержимое упаковки с мясным обедом. В след за ним вглубь вовановского организма провалились галеты, тушенка, паштет, сгущенка, и даже таблетки сухого горючего. Разделавшись с первым пакетом, Вован, с физиономией шрековского кота, завладел вторым. Все повторилось с точностью до малейших деталей, за исключением таблеток горючего, которые Гвоздь успел выхватить из грязных вовановских пальцев с обломанными ногтями. Больше Вован ничего не получил. Во-первых, Пых побеспокоился за его желудок, а во-вторых, остальным тоже нужно было чем-то перекусить, ведь перспектива на скорое возвращение на базу таяла с каждой новой сотней тубанов, текущих нескончаемой рекой, теперь уже точно, в сторону логова Гаражей.
Оставив Аню на ее НП, которое Брага окрестил Вороньим Гнездом, Пых решил провести ревизию оставшегося вооружения и боеприпасов. Разложив все на грязном, но хотя бы сухом плиточном полу, Грамульдос присвистнул:
- Не густо!
В наличие было: четыре АКМ, шесть магазинов к ним, три пистолета ПМ, четыре запасных пистолетных магазина, пять гранат РГД-5, три штык-ножа. Ещё у Анны Александровны на крыше была пустая снайперская винтовка СВД. Щепотка оптимизма и вагон невезения завершали их скудные запасы.
- С боем не прорваться, - подытожил Пых.
- У Эльдорадо в БТРе с десяток цинков с патронами, да и штатный боезапас на башенные пулеметы не тронут, - заметил Гвоздь, и продолжил - а еще гранаты у него всегда припрятаны - любит он их, прям, как я Лариску.
- Брага, сходи на НП и узнай у Анны, что там с тубанами и сколько она их насчитала, - Пых отправил друга проветриться, видя, что замкнутое пространство начинает давить на него. Брага с облегчением кивнул и вскарабкался по металлической лестнице на крышу.
- Грамульдос, нам стоит знать о чем-то? Ты явно не ровно дышишь к этим выродкам - выкладывай. Если мы хотим выбраться из этой жопы, то мы должны быть уверены в друг в друге.
Александр Валерьевич скорчил недовольную гримасу, скрестил на груди руки и с вызовом ответил:
- Да, есть за ними должок! Мне бы пару установок ГРАД - рассчитался б с паскудами!
Он пнул пустую коробку от сухпайка. Из-за колоннады кислородных баллонов метнулась длинная худая рука Вована, хватая коробку:
- Тоооо-Тооооо-То… - недовольно проворчал Вован, прожевывая серый картон упаковки.
- Тише, - примирительно сказал Пых Грамульдосу, - уверен, у каждого из нас есть пара вопросов к тубанам…
- Да у меня не к тубанам, а конкретно к Гаражовцам! Эти гниды кореша моего сожрали, Курельсона - таких как он не было и не будет больше! Неделю на тысячу мог Лас-Вегас в общаге устраивать! С блек-джеком и ...! А теперь нет его!
Потом, немного успокоившись, добавил:
- А еще дом родительский, в Базарном, продали твари, а денег тю! Ну, это еще до эпидемии было. Неважно. Я этих гнид голыми руками бы всех передушил!
В углу одобрительно затокал Вован:
- Тоооо-тооооо-Тоооо!
Гвоздь по-товарищески положил руку на плечо ГрамульдосуЖ
- Правду говорит. Курельсон хороший был мужик. Я ему “фиолет” должен остался, когда он... того. Вернемся живыми - помяну его на них! Зуб даю.
Пых понимающе кивнул, но ответил строго:
- Согласен, долг платежом страшен. Они всем ответят. Но для этого мы должны выбраться отсюда живыми и доложить командованию все, что разведали. Фирштейн?
Грамульдос нехотя кивнул, но по нему было видно, что спускать с него глаз не стоит.
Вернулся Брага. Глаза его были расширены.
- Аня насчитала пять с половиной тысяч голов. Стадо прошло - путь свободен.
Наступила гнетущая тишина. Все пытались представить эту гигантскую мертвую массу половины списочного состава Авиазавода.
Молчание нарушил спокойный голос Анны Александровны:
- Скоро темнеть станет, идти надо - в темноте Они гораздо опаснее. До заправки километра два. Если выйдем немедленно, то к сумеркам доберёмся.
- С Богом, - скомандовал Пых.
Все встали, собрали оружие с пола, и молча двинулись к выходу.
- Тооо-тоооо-тоооооо, - обречено завёл свою песню Вован.
Двери убежища медленно закрылись за Гвоздем, последним покидающим убежище.
Впереди были два последних километра пути до заправки.