В небольшой избушке уютно потрескивал очаг. Сполохи от сгорающих поленьев, суматошно бегали по потолку из неокрашенного дерева. Даря приятную атмосферу. Что может быть приятнее, чем запах растопленной печи. Особенно, когда на улице идёт густой как вата снег. И от мороза затянуло все окна ледяным узором. Протянув ноги поближе к огню, Александр старался согреться. До самой темноты, он бродил по своему участку. И сейчас в тепле нежил уставшие ноги. Зато сходил не зря. У распадка нашёл кабаньи следы. А это значит зверь начал возвращаться после пожаров.
Тайга почти каждый год горит, если дождей мало. Ну а если началась сухая гроза, то вообще — пиши пропало. А зверье уже пуганное, чуть запах дыма и ищи — свищи. Хорошо ещё начальство далёко. Ато организовывай им охоту, или рыбалку. Надоело. Проходили уже.
В углу что-то закопошилось. А проголодалась Норушка. И точно, блеснув глазками бусинками на свет выглянула мышка. Александр её подкармливал, чтобы не хулиганила. То хлебную корочку, то горстку пшена. Она не требовательная, не объест. Мышка зажав передними лапками сухарик, ловко вертя его во все стороны, увлечённо точила его. После пискнув что-то благодарное, исчезла.
Вот и луна заглянула сквозь затянутые льдом окошке. Стало немного светлее. Где-то далеко завыл волк. К нему присоединились ещё несколько голосов. С непривычки было бы неуютно, но Александр семнадцать лет, без малого жил в лесу. И песни волчьи его не пугали. Волк ведь отчего воет. И когда хорошо ему. И когда плохо. Общается он так.
А бояться его нечего. Только когда снега много, ему охотиться тяжело, тогда и на человека напасть может. А когда дичи хватает, то даром ему ничего не нужно, что человеческим духом пахнет. А в этом году и копытным корма много и ягоды для птицы. В крайнем случае мышковать пойдут.
Александр встал, зажёг старую керосиновую лампу, и взял свою любимую книгу. Налил крепкого ароматного чая с таёжными травами и уселся в любимое кресло. Под дивный чаёк и читалось приятнее.