Роман "Формула любви", глава 77. Новый неподходящий мужчина
Долгая дорога к счастью девушки, которая слишком полагалась на свой ум в делах сердечных.
Настя осторожно перевела дыхание, присела на свою кровать. Надо лечь, чтобы не вызвать подозрений. Причем лечь по-нормальному, раздевшись. Но ведь не станет же она сверкать нижним бельем в присутствии Глеба... а что делать? Как ни крути, придется раздеться... Настя достала из саквояжа футболку и очень пожалела, что не взяла шорты или штаны: она ведь собиралась всего на сутки, зачем кучу вещей тащить? А вот зачем: вдруг в ее каюту заберется какой-нибудь озабоченный студент и придется выпроваживать его посреди ночи? Настя сняла платье и колготки, натянула футболку как можно ниже, залезла в постель. И что теперь? Как понять, что Тамара Владимировна уснула? И ведь не подойдёшь проверить - более дурацкую ситуацию трудно себе представить! Настя сама не заметила, как задремала...
Разбудило ее копошение теплого мужского тела рядом в постели. С Насти мигом слетел весь сон - она резко перевернулась и возмущенно зашептала:
- Глеб, ты все еще здесь! Как тебе не стыдно! Немедленно... - он прервал ее гневную тираду долгим и страстным поцелуем, а потом задрал футболку и принялся горячо ласкать ее тело. - Глеб... - уже жалобно прошептала Настя, но он не внял ее мольбе.
Все то время, что они шуршали в постели, Тамара Владимировна заходилась основательным, почти индустриальным храпом - у нее выходило что-то вроде рокота трактора или тяжёлого самосвала. А если ее звук на несколько мгновений смолкал, то Глеб замирал, прижавшись к Насте всем телом, но потом он принимался терзать ее с новой силой.
Это было ужасно и прекрасно одновременно: Настя растворялась в наслаждении и мучилась чувством вины, но и само это чувство добавляло остроты приятным ощущениям. Наверно, это и есть настоящий мазохизм, когда боль дарит удовольствие...
Однако, когда они оба выбились из сил, Настя вытолкала молодого человека из каюты, не дав ему даже застегнуться и заправиться как следует.
- Не смей меня компрометировать! - строго прошептала она и хотела закрыть дверь перед его носом, но Глеб удержал ее и снова поцеловал в распухшие губы. Лицо его было переполнено чувствами, Насте даже стыдно стало на него смотреть: в глазах бедного мальчика светилось обожание и щенячья преданность.
- Я приду к тебе сегодня вечером! - сказал он тихо, но бескомпромиссно.
Настя не стала ничего отвечать - просто закрыла дверь на замок и поспешно запрыгнула в кровать. И что ж это с нею делается..?
Вечером Глеб пришел к ней, как и обещал. Она не хотела открывать, но он заявил, что будет стоять под дверью до потери пульса, а славы на весь подъезд Насте не хотелось. Пришлось впустить.
- Глеб... - вздохнула она.
- Мне очень нравится, когда ты называешь меня по имени, я уже начинаю привыкать к этому... - он разулся, не обращая внимания на ее расстроенный вид, повесил куртку на вешалку и протопал в комнату.
- Ну и что мне с тобой делать? - спросила Настя, присаживаясь рядом с ним на диван.
- Можешь меня полюбить, - предложил Глеб.
Она сдержанно рассмеялась.
- Ну тогда поматросить и бросить.
- Я уже поматросила.
- Нет-нет, бросить, когда надоем.
- В каком-то смысле, уже надоел.
Глеб пододвинулся к Насте и осторожно обвил ее талию руками, уткнулся носом ей в волосы. Она почувствовала тепло в груди и одновременно какую-то вселенскую тоску.
- А ты, - спросила она шепотом, - что планируешь со мной делать?
- Мм, боготворить - подойдет?
Настя покачала головой:
- Никаких любовей! Это не наш вариант.
- Ну тогда тр...ть. Так лучше? - голос юноши дрогнул, в нем послышался оттенок гнева и обиды.
Настя повернула к Глебу лицо и стала целовать, обвив его шею руками. Он был столь же нежен с нею, сколь и ненасытен. В его руках она снова чувствовала себя любимой.
Утром Настя накормила Глеба гренками с сыром, напоила кофе и отправила домой, а сама стала собираться на работу. Ну что ж, похоже, она опять вляпалась в очередную историю с неподходящим мужчиной. Конечно, радует, что этот представитель сильной половины человечества хотя бы предохраняется, но все равно она явно копает себе яму, причем, возможно, самую большую из всех в своей жизни...
Долгое время - несколько месяцев - Глеб довольствовался свиданиями у нее дома. Он постоянно пытался их разнообразить, принося какие-нибудь артефакты: настольные игры, плейстешен из дома и даже очки виртуальной реальности. Также он заваливал Настю подарками: цветами, электроникой, эротическим бельем. Все это ужасно смущало ее, потому что она не придавала серьезного значения их отношениям и ей было неловко, что Глеб тратит на нее целое состояние, которое даже не сам заработал. Он уверял ее, что все в порядке и слушать ничего не хотел о том, чтобы прекратить этот аттракцион небывалой щедрости.
Но однажды молодой человек все же начал просить большего.
- Давай сходим куда-нибудь, - предложил он как-то вечером в субботу. - В бар или клуб...
- Ты же знаешь, что я не могу.
- Брось, никто не узнает: уедем на другой конец Москвы. К тому же, там будет темно и шумно...
- Глеб, не проси меня об этом, это путь в пропасть. Если тебя не устраивает то, как все есть сейчас, давай расстанемся.
- Вот так просто расстанемся? И ты даже не будешь по мне скучать?
- Я буду по тебе скучать, но ты знал, на что шел, и не надо сейчас изображать капризного ребенка.
- Я не ребенок! - Глеб повысил голос. Он всегда болезненно реагировал на любые намеки на их разницу в возрасте.
- А ведешь себя, как ребенок. Успокойся, пожалуйста.
- Я спокоен. Просто мне хочется не только секса с тобой и совместного просмотра кино на диване. Я хочу куда-нибудь ходить вместе, тусить, общаться в компании. У меня умопомрачительная девушка, а я даже не могу ее с друзьями познакомить.
- Похвастаться хочется? - улыбнулась Настя.
- Ну да. И похвастаться тоже. И заявить свои права на тебя. Всего хочется.
- Что ж, ты знаешь, каковы условия.
Еще в самом начале их отношений Глеб попытался инициировать перевод в другой университет, но его отец встал стеной: это пустая морока, бессмысленная трата денег и времени. Настя предложила молодому человеку выйти из-под опеки отца: перевестись на вечернее или заочное, найти работу, самому себя обеспечивать и выбирать, где учиться. Но Глеб испугался. Он так привык к папиной поддержке, к достатку, к массе свободного времени. Он был не готов к взрослой жизни, но при этом желал пользоваться ее благами: например, открыто встречаться с преподавателем университета.
- Если я сделаю, как ты говоришь, то у нас не будет ни времени, ни денег, чтобы тусить, - буркнул Глеб и закрыл тему. Временно.
Через пару недель он пришел к ней, сияя гордостью:
- Я все придумал! Давай уедем куда-нибудь далеко.
- Куда, например? - удивилась Настя.
- Например, за границу или хотя бы в Питер. Оттуда ходят паромы в Финляндию. Отдохнем, развеемся, побудем вместе на людях... Поехали! - Глеб взял ее за руки, просительно заглянул в глаза.
- Сколько на это нужно денег? - поинтересовалась Настя.
- Не думай об этом. Я сам все оплачу.
- На мой взгляд, это не самая лучшая идея. По крайней мере, стоит спросить твоего отца, готов ли он оплачивать твои путешествия с бесперспективной женщиной, которая старше тебя на 6 лет.
- Ты говоришь глупости! Что значит бесперспективной?
- Что все это несерьезно. Что мы никогда не поженимся. Что это просто деньги на ветер.
- То есть, ты думаешь, что с каждой женщины, которую он возит в Куршавель, он берет расписку в том, что она согласна выйти за него?
- Во-первых, это его деньги, а во-вторых, с тех женщин расписку брать не надо - и так ясно, что они хотят этого больше всего на свете.
- Послушай, ему наплевать - я это точно знаю. И я не собираюсь жениться в ближайшее время. Я просто хочу съездить с тобой куда-нибудь вдвоем. Без расписок и обещаний, что эти деньги не пропадут зря.
В Петербург они поехали на машине, на майские праздники. Надо признать, что водил Глеб неплохо, а сам автомобиль - Toyota Avensis - шел так плавно и мягко, что поездка превратилась в сплошное удовольствие.
Глеб откровенно сорил деньгами: снял номер в Park Inn на Невском, купил билеты в Мариинский театр - Насте еще не приходилось купаться в такой роскоши. В первый вечер они ужинали в ресторане на территории отеля, и это было шикарное, но уютное и непафосное место: деревянная мебель, всюду картины немецкой жизни... Прямо в зале, за барной стойкой, возвышались огромные блестящие медные чаны, в которых варилось пиво. Обычно Настя брезговала этим напитком, так как считала его недостаточно изящным для леди, но тут сочла необходимым попробовать. Честно сказать, вкус она не разобрала, но Глеб пиво очень хвалил. Также они взяли на двоих большую мясную сковородку и овощной салат.
Карта канала