ТРУДЫ ПОЭТА
Эту тайну создал Борис Лукин…
ПЕСЕНКА О ТАЙНЕ
Это весна.
Это просто весна.
Это блажь.
Это сонная женщина только что сладко проснулась.
Посмотри за окно —
это снег,
это свет ещё белый,
он наш…
Как по-детски на эти слова ты сейчас улыбнулась!
Будет утро и кофе,
а прежде разбудит капель;
и детишки услышат чуть раньше, чем мы, и проснутся.
Нам бы тоже забыть,
что там завтра...
сегодня...
теперь;
ах, не важно совсем, чем там завтра деньки отзовутся.
И сегодня не будет,
и завтра не будет,
и впредь…
Только снег и капель,
жизнь бежит,
и река берега покидает;
может, эта вода не позволит в аду нам сгореть,
если мы ненароком не выгребем к берегу,
к раю.
Это просто весна.
Это доброе утро, малыш.
Это тайна земли рвет запруды и места не знает.
Это счастье
потом ты когда-нибудь вспомнишь, а мы...
мы мечтали...
Ты поверь,
всё, что в этом краю полюбило, уже не умрет.
И не канет;
а только растает,
растает...
Между ночью и днем,
между списками прошлых времён.
Ты зажмурься сильней:
это солнце слепит,
это — тайна.
Борис Лукин создал не только это стихотворение, а жизнь, как тайну, в которой есть и дом, и песенка, и дети, и женщина…
Борис Лукин – поэт. Поэт, построивший дом, воспитавший и воспитывающий детей, пишущий критику, переводы, составляющий и издающий антологии… Но, прежде всего, поэт… И это тоже тайна – когда же поэт пишет свои стихи?
Много лет Борис Лукин совершает труды составителя антологий: «Наше время» и «Война и Мир».
«Наше время» - это антология, собравшая российских авторов – поэтов, прозаиков, драматургов, родившихся в 60-х годах 20-го века… Это десятки авторов со всей страны, многотомное издание. С каждым автором надо связаться, договориться…
«Война и Мир» - антология поэзии о Великой Отечественной – тоже труд огромный (поиск стихов, общение с наследниками и т. д.).
Только этих антологий достаточно, чтобы занять своё место в литературном процессе и настоящем, и будущем.
Но кроме этого Борис Лукин пишет критические и литературоведческие статьи и эссе.
Кроме этого он переводит на русский стихи с якутского и коми…
А кроме этого – у него большой дом, который надо содержать, огород, куры и прочая живность. И большая семья…
Так когда же он пишет стихи? А он их пишет…
А ещё он написал книгу об истории монастыря и поэтически переложил житие святого… Но об этом позже, в следующей главе…
Тайна Бориса Лукина – жизнь, которую он проживает безраздельно: его дом – это и его семья, его семья – это его поэзия, его поэзия – это его вера…
ПЯТЬ КНИГ ОДНОГО ГОДА
Собственные книги Бориса Лукина (не тома антологий, не сборники) выходят не часто. Но всегда – это хорошие книги. И по содержанию и по оформлению. Он и книгу строит, как дом, в котором стены и крыша, порожки и лесенки, комнаты и залы… Вёрстка, шрифты, иллюстрации – всё важно для Лукина – строителя книги… Стихи – дети в этом доме, читатели – желанные гости…
Несколько лет я не видел новых книг Бориса Лукина. И вот получил сразу пять. И все изданы в 2019 году…
О них буду говорить. Начну с переводов.
1.
«Олонхо на два голоса» (Якутск: Академии духовности Республики Саха (Якутия); Нижний Новгород: «Печатная мастерская Радонеж»).
В книге представлены пять поэтов (Тимофей Сметанин, Урсун, Иосив Кобяков, Арчы Уола, Гаврил Андросов), охватывающих своими жизнями и творчеством целый век: Сметанин родился в 1919-м году, книга издана в 2019-м.
«Олонхо» в переводе с якутского – «сказание». И переводчику, действительно важно, чтобы в его переводе поэтических сказаний звучал и голос автора-якута, и голос поэта, которого должен услышать и понять весь мир…
Как поэт-переводчик находит «объекты» для приложения своего труда? Тоже тайна. Как и акт любого творчества. И даже таинство. Хотя, внешне – всё просто (об этом пишет в послесловии сам Борис Лукин): «началось всё с рассказов Олега Николаевича Шестинского о многолетней работе над переводами якутских поэтов…» Потом было знакомство с народным писателем Якутии Николаем Лугиновым, переводы для антолонии «Война и Мир» Тимофея Сметанина (1919 – 1947) и Урсуна (Николая Винокурова) (1945 г. р.)… Так начиналось, а продолжается вот этой книгой, в которой кроме двух уже классиков якутской поэзии Сметанина и Урсуна, и поэт из поколения близкого самому Лукину – Иосиф Кобяков (1959 г. р.), и представители молодой, но уже сложившейся поэзии – Арчы Уола (Рустам Каженкин) (1985 г. р.) и Гаврил Андросов (1985 г. р.).
Это важно – переводчик и составитель сборника не только даёт поэтам второй – русский – голос, но и показывает вековой срез якутской поэзии. И это не только – стихи якутских поэтов, это и судьба якутского народа в судьбе России и всего мира. В послесловии Лукин пишет: «Работая над переводами, я осознал, как быстро в прошлом веке прогрессировала якутская поэзия, семимильными шагами удаляясь от фольклора и народного колорита, насколько много в ней сегодняшних реалий и одновременно фигурантов из древнего европейского мира, причём как в духовном, так и в морально-эстетическом плане». Люди, населяющие те же якутские деревни, стали другими за прошедший ХХ век, и поэзия изменилась…»
Книгу переводов из якутской поэзии Лукин заканчивает собственным стихотворением, посвящённым Николаю Лугинову, в нём есть такие строчки:
... Тот,
кто выдумал порошу,
Тот,
кто хлеб небесный крошит, –
Он
вовеки
прав.
Путь земной
и путь небесный,
то ли звёздный,
то ли снежный –
всё не разобрать.
Словно в храм,
бреду тверёзо
к деткам –
ждут в тепле,
отвечать на их вопросы
к небу и земле.
В этих строчках простая тайна и вера в то, что во веки прав «Тот, кто выдумал порошу», что детки должны быть в тепле, и что твой долг отвечать на все их вопросы… Всю жизнь отвечать и всей жизнью…
2.
Следующая книга: «Жить-нам-поживать» (Сыктывкар: Союз писателей Республики Коми; Нижний Новгород: «Вертикаль ХХI век»). Стихи коми поэтов Нины Обрезковой и Александра Лужикова в поэтическом переложении на русский язык Бориса Лукина. Предисловие к книге написал замечательный русский поэт Андрей Попов.
Именно благодаря Борису Лукину я уже знал поэтов, стихи которых составили этот сборник. Авторы – не простые для перевода: Нина Обрезкова – поэт, прозаик, драматург, переводчик. В своих стихах она показывает мир через психологию, мировоззрение именно человека-коми. А ведь ещё и женщина (прежде всего!) со своим, женским, взглядом, а ещё и яркая индивидуальность… Может, именно поэтому, и взялся Борис Лукин за перевод её стихов.
Александр Лужиков(1964 – 2006 (2007?)) – мастер философской поэзии и человек трагической судьбы…
В предисловии к книге Андрей Попов (и сам переводящий стихи с языка коми на русский) пишет, приоткрывая тайну (которая всё равно никогда не будет раскрыта) творчества переводчика: «Переводы дело увлекательное, хоть и кропотливое. С одной стороны, надо быть точным – сохранить лирическую мысль автора, а с другой стороны, необходимо, чтобы и на русском языке стихотворение состоялось, а не было зарифмованным текстом». О Борисе Лукине А. Попов пишет так: «Большой плюс к переводческой деятельности, что поэт постоянно гостит в земле Коми, лично знаком со многими писателями нашего края… Переводчик не только вчитывался в подстрочники, но ещё дышал воздухом тайги, видел Вычегду, Сысолу и Лемью (Черёмуховую речку) – столь важные коми уголки для понимания судеб авторов.
Он бродил по улицам Сыктывкара, столицы зырянского края, внимая его шуму и молчанию, той невидимой части айсберга, которая в стихах между строк. Однажды его даже назвали коми-московским поэтом. Несомненно, это помогает понимать и переводить».
«Обе поэтические судьбы в некотором смысле переплелись с моей судьбой. Стихи их в памяти и судьбе сливаются с моими собственными несмотря на такие разные наши жизни», - признаётся Борис Лукин.
И неслучайно открывается книга стихотворением самого Лукина, которое перевела на язык коми Нина Обрезкова. Это то самое стихотворение «Песенка о тайне», с которого я начал статью (перечитайте его!).
И не продолжением ли тех строчек, звучат многие стихи уже самой Нины Обрезковой. Например, вот это:
* * *
Тихонько плывёт этот вечер в реке времён…
Никак не отвечу себе: «Что жизнь? Что сон?
Зачем мы? Откуда такая в душе печаль?
Кому, не скончая, мигает в окне свеча?..»
И не Борис ли Лукин вслед за Александром Лужиковым задаёт вопрос и отвечает на него:
* * *
Если петь мы перестанем,
на кого похожи станем?
Будем как лесные птицы –
людям сниться, только сниться.
Тени наших душ бездомных
не узнает Бог, не вспомнит.
Век кукушкой нам кричать,
что душа во тьме – ничья.
Борис Лукин помог коми поэтам обрести русский голос, но и сам, безусловно, что-то приобрёл к своему личному поэтическому голосу. Ну а читатели получили замечательный поэтический сборник «Жить-нам-поживать».
3.
У каждого бы нашего монастыря, у каждого храма и церковного прихода должен быть свой историк, летописец и бытописатель. Таковым и стал для Савво-Крыпецкого монастыря Борис Лукин, написавший книгу «Иоанно-Богословская Савво-Крыпецкая обитель».
Во многолетней работе над этой книгой автор раскрылся и как очеркист, и как философ, и как архивист… Но, что самое важное, – он рос вместе с этой книгой. Обратившись к истории древней обители, к житиям его основателя Саввы Крыпетского, святого подвижника Корнилия Крыпецкого, рассказывая о судьбе монастыря в двадцатом веке, об истории его восстановления, о жизни и трудах архимандрита Дамаскина (Сахнюка), Борис Лукин и сам проживал всё это… За десять лет работы он создал книгу в триста с лишним страниц, иллюстрированную фотографиями, оснащённую ссылками, как и положено в таких книгах. Но вместе с этой книгой он создал внешне гораздо более тонкую, но в духовном плане столь же объёмную книгу – поэму «Чернец»…
В прологе к поэме рассказывается о том, как принял на себя автор труд создания книги о монастыре: встретился писатель с монахом, заговорили о жизни, о трудах по восстановлению обители, о том, что надо рассказать об истории святого места:
«- Ты, писатель, так и взялся б…
- Буду ль жив ещё, как знать…»
«…- Если же болезнь осилю, обещаю написать я,
Шесть веков перелиставши монастырского сказанья».
«- Ты сходи-ка на могилку к преподобному монаху
и Корнилия от сердца о здоровье попроси.
Много страждущим подобных исцелений даровал он», - говорит монах писателю…
И вот проходит время, писатель возвращается в монастырь:
«А полгода миновало, устремился я в обитель
В прославленья день чудесный и святое Рождество…
Пусто место на скамейке. Лишь могилку я увидел.
Словно мне в предупрежденье вдруг почил наставник наш.
Так в наследство получил я поручение по книге.
И она слагаться стала…»
Я не знаю, так ли было на самом деле у Бориса Лукина, или вступление и напутствие от монаха – художественный приём, но автор поручение принял и исполнил. Две книги стали итогом исполнения поручения-обета: «Иоанно-Богословская Савво-Крыпецкая обитель» и «Чернец», исторический очерк и поэма…
4.
Я намеренно оставил напоследок эту самую тоненькую, в полтора десятка страниц книжицу. Потому что она, пожалуй, самая «лукинская». В ней вся философия Лукина: жизни и творчества, любви земной и небесной как единства, обустройства своего сада – земного подобия Эдема… И в этом земной Эдеме, земные Адам и Ева…
«Сад земной» - это классический венок сонетов, начинающийся и заканчивающийся, как и положено, с одной строчки. И строчка эта: «Ты ворожишь над горсткою семян». И дальше: «Вчера над огурцами, нынче тыквы…» Можно и улыбнуться этой простой тайне – нужно сеять семена – растений, любви, творчества – и жизнь будет продолжаться…
Зачем поэт выбирает столь строгую форму, как венок сонетов? Мне думается, форма эта подобна нашей жизни – в ней есть свобода, но есть и заданность свыше, есть выбор и есть воля творца.
Творца стиха и Творца жизни…
ПЕСНЯ И ПОЛЁТ
Пять книг одного года – годы жизни Бориса Лукина. Жизнь продолжается, и впереди новые строчки, и новые книги…
Одна из них (впрочем, возможно, что и не одна) уже написана и ждёт издания.
Мне посчастливилось заглянуть в эту будущую книгу. Первое стихотворение в ней заканчивается так:
Страница книги притчей колобком всё катится:
три – тридцать три – четыре.
Считаю я. Будильники, – скорей!
Коллекция времён сейчас очнётся и вздыбится,
стирая след речей.
Ручьи времён.
Так сладко сердце бьётся, храня внутри,
что только что обрёл.
Я ухо преклоню – а в нём как в птице:
полёт и песня.
Песня и полёт.
Песню и полёт к новым тайнам и их разгадкам дай, Бог, и Борису Лукину и всем нам…