Кухня вещала незамысловатыми подробностями вчерашней «беседы»: эмоциональные гармошки окурков в банке бывших сардин, вилки торчащие из дуршлага в слипшейся вермишели, литровая банка с осадком разведённой водой томатной пасты. Грязно-серую тюль пузырил сквозняк из открытой форточки. Собеседники спали, выгодно расположившись головами на столе между редкой столовой утварью.
«Утварь»... Это определение было тождественно общей картине и каламбур «Утро тварей» напрашивался сам собой. Я стряхнул пепел с расшатанного табурета.
- Добрый доктор Айболит, - принесенная бутылка водки тяжело брякнула о стол.
- ...он под деревом сидит, - отозвалась хрипло Валькина голова, - мне крест сегодня приснился и яблоки. К чему не знаешь?
- Преставишься. К Яблочному Спасу, - закурив выдохнул я.
- У тебя редкая способность отравлять жизнь всем. Но, - "Безмен" ткнул себя в грудь желтым никотиновым пальцем, - за редким исключением индивидов, с устойчивым духовно-моральным похуизмом. Социум тебя однажды отрыгнет, Леонид. Починешь бесславно среди исписанной целлюлозы так и не познав женской любви и жирной пищи.
- А как же Божий промысел?
- Ты, Лёнь, Его вымысел. Сиди, пей, и не разочаровывай Создателя гордыней.
Безмен всегда располагал к себе редкой особенностью мыслить в любом состоянии.