Холодный, весенний свет отражался клавишами пианино на столе следователя, еле выглядывая из-за плотно занавешенных жалюзи. Наталья Андреевна, безутешная мать Глафиры, вот уже месяц прибывающей в коме, сидела напротив двух въедливых глаз, еще одного служителя закона. Он говорил о сочувствии и понимании, филигранно выводя металлической ручкой «Подозреваемый».
- Наталья Андреевна, как у вас складывались взаимоотношения с дочерью? – Начал свое дело следователь, учтиво предложив стакан воды.
- Скажите, у вас дети есть?
- Есть, близняшки, такие забавные, вечно что-то выдумывают, жене глаз не хватает уследить за ними. – Видели бы вы этого ужасно строгого мужчину, который улыбается, казалось раз в месяц, когда получает зарплату, в тот момент, когда он говорил о близняшках, его лицо просто озарялось от безмерного счастья. Видимо он аккумулировал все тепло для близких ему людей, попутно высасывая его из подозреваемых, как дементор.
- Как далеко вы готовы зайти, чтоб обеспечить им счастливое будущее, будете ли вы для них надежной стеной за которой всегда можно спрятаться? Личным психологом? Или же гестаповцем, которого они будут проклинать сейчас, но благодарить завтра?
- Полагаю, хороший родитель в равной степени должен сочетать все эти качества, только повторюсь, - он оторвал взгляд от серой папки и посмотрел на Наталью Андреевну, - важно держать равновесие, иначе вы будете или доброй феей с избалованным извергом, или злой ведьмой, с послушным Пьеро.
- С послушным Пьеро… - Вздохнула Наталья Андреевна. – Вы правильно указали в деле, это я убила Глашеньку. Я довела ее до са… са…самоубийства! – И из покрытых соленной коркой глаз вновь покатились слезы.
***
Тогда мне было двадцать семь лет - молодая ассистентка профессора в одном из лучших вузов Москвы. Я была красива, острые черты лица, темные волосы с красным отливом и узкая талия, тогда сам факт моей одинокой жизни звучал, как злобная насмешка судьбы.
Я понимала, что мне нужно сильное мужское плече, стена за которой я смогу укрыться, но с каждым годом это превращалось больше в мечту, а не цель.
Время моей беспечной юности было упущено, пока я чахла над учебниками и научными статьями. Теперь даже с подружками на танце не походишь, хоть я и выглядела намного моложе своих лет, но кого мне там было ловить? Инфантильных юнцов? Да и подруг, как таковых, у меня не было, все замуж выскочили да детьми обзавелись.
И вот на открытии нашего филиала, в одном из областных городов, который скрылся за тысячи километров от Москвы, я встретила Василия.
Выдался на удивление пасмурный летний день, а я прихватила с собой лишь легкий плащ, который и от дождя бы не спас. Я шла по обочине в поисках остановки, дороги были размыты, и я то и дело подворачивала ноги, цепляясь каблуками за ямы и выбоины. В тот момент, я проклинала судьбу и мечтала о том, как я приеду обратно в Москву в свое теплое общежитие. Но не успев, порадоваться мечтам, как пронесшийся мимо лихач окатил меня потоком грязной воды из-под своих шин. Я в очередной раз запнулась и упала, разбив колено и сломав каблук, на своих единственных презентабельных босоножках.
Секунда и я превратилась из ассистента уважаемого профессора, в Голлума, ищущего в потоках дождевой воды каблук, надеясь, что его не смыло в водосток.
- Я такая жалкая!
- Э нет, это вы еще по-настоящему жалких не видели. – Послышался звонкий мужской голос позади. – Вы к нам с какой планеты выпали? В таком виде, продрогли ведь до нитки.
Мужчина одним движением своих сильных рук поднял меня и, как ребенка, закутал в свое пальто.
- Еще и на копытках! Во дает! Точно ведь не местная!
Он взял меня под руку и приоткрыв в дверь, усадил на переднее сиденье своей машины - производства СССР. Затем с грохотом захлопнул дверь и уселся на водительское место.
- Подожди, сейчас мы печку включим, а то еще немного и тебя хоть сразу в морг вези. – Вновь засмеялся он звонким голосом.
Это был мужчина, только сошедший со страниц русских былин. Его белые волосы на фоне загоревшего лица отливали платиной, веснушки усыпали все лицо, а серый глаза с голубыми прожилками, смотрели задорным щенячьим взглядом. В его широких руках руль казался игрушечным, да и сам он, смотрелся комично в этой маленькой машинке.
- Ты откуда такая забавная и куда бежишь?
Он задорно потормашил меня за колено. От такого обращения я не на шутку испугалась и растерялась. Я быстро сняла его пальто, убрала сломавшийся каблук, который все еще сжима в руке, в сумочку и пристально пригляделась к двери в поисках ручки.
- Ты значит у нас немой будешь? Может хоть ручку с бумагой выдать, писать-то всяка умеешь, по тебе сразу видно – интеллигенция.
- Спасибо большое за помощь, но дальше я, пожалуй, сама.
- Хозяин барин конечно, но вы выглядите слишком … пожухлой, давайте я вас подвезу. Меня Васей зовут. Дак, куда вам? Я этот город как свои пять знаю.
- Меня зовут Наталья, благодарю за помощь, мне надо … погодите у меня где-то тут был адрес.
Я открыла сумочку и стала судорожно искать заметку с записанным адресом.
- Вот досада! Вся вымокла, до последнего листочка! Надо было брать рюкзак, хотя против такого дождя спасет лишь крыша над головой.
- Это да, и какого лиха вас потянуло, сейчас даже автобусы откажутся ехать. Таки адреса у вас нет? Значит едем «на деревню к Дедушке»?
- Я должна сопровождать и консультировать открытие филиала колледжа при Московском университете.
- Профессура значит. Ну так это место я знаю, сейчас доставлю в лучшем виде, сам туда направляюсь.
- Вы? – Удивилась я.
- Да, буду преподавать биологию.
Я рассмеялась.
- Но у нас технический колледж.
- А вас не проведешь. Я новый охранник, буду стеречь ваш покой, ближайшие три месяца лета.
- Могу сказать, что пока со своими обязанностями вы справляетесь чудесно!
- Всегда рад помочь девушке, они после такого очень благодарно.
Я смутилась, и он явно это заметил.
- Знакомых у меня много, город маленький все друг об друга тремся, приду помогу починить, подлатать, а то куда бабе до мужской работы, а она меня потом борщом накормит или котлет нажарит. А то на холостяцкой еде долго не продержишься без гастрита.
Тем временем мы подъехали к будущему колледжу. Вася накинул на меня пальто и взял на руки.
- Доставка прямо ко входу.
Он приоткрыл дверь, я пошла во внутрь, как подбитая гусыня, переваливаясь с одной ноги на другую. Вася покинул меня, пока я со стационарного телефона пыталась дозвониться, до остальной Московской делегации, но все безуспешно – лини были оборваны.
- Держите, размер должен подойти.
Он принес мне пару туфель, последний раз я такие видела в «Служебном романе» и то, там была далеко модифицированная версия.
- Вася, благодарю, вы сегодня мой ангел хранитель.
- Я чисто из корыстных побуждений, с вас причитается борщ и сковородка котлет.
- Будет сделано.
Он забрал у меня туфли или скорее то, что от них осталось и на этом наши пути разошлись. Но я весь день думала о нем, о его серых глазах, платиновых волосах, сильных руках и где взять красную воду на борщ.
У меня не было времени отвлекаться на готовку, я ела то что попадется под руку или перекусывала в университетской столовой. Но ради Васи, я первый раз в жизни хотела сделать что-то для мужчины. Меня это одновременно будоражило и пугало.
В конце рабочего дня, я вышла на улицу, но Васи нигде не оказалось, ни его ни машины. Я поймала себя на мысли, что как всегда настроила себе глупых иллюзий, как в меня вообще мог хоть кто-то влюбиться.
Радовало лишь то, что дождь закончился и небо сияло, а легкие наполнял свежий воздух, как же здесь легко дышится.
Я решила пройтись пешком до комнаты, которую мне так любезно снял наш университет и по дороги зайти в магазин, хоть кефира купить.
Вдруг позади послышался скрип колес и дорогу перекрыла уже знакомая машина.
- И далеко вы собрались, девушка, без ваших замечательных туфелек.
Вася достал с заднего сиденья коробку, а в ней лежали мои каблучки, целые и невредимые. Он подал мне руку и усадил на переднее сидение. Нежно скользнул своими руками по моим ножкам и мастерски застегнул новенькую застежку.
- Благодарю, сколько я вам должна?
- Мы уже обговаривали этот вопрос, кастрюлю борща и сковородку котлет.
- Хорошо, я постараюсь вас не отравить.
Следующим вечером Вася пришел ко мне на ужин, я тогда весь день убила на готовку. А потом закрутилось как-то все само собой, мы каждое утро ездили на работу, вечером ко мне на ужин.
Июнь пролетел быстро.
Июль выдался жарким. Вася возил меня на речку купаться и загорать. И в один из таких разов, мы увлеклись друг другом. Я не могла больше сдерживать напор его сильных рук, горячих поцелуев и жгучих глаз. Это был первый мой мужчина за двадцать семь лет, сейчас говорю, аж самой смешно.
В августе меня все чаще стали вызывать в Москву и радость встреч, сменялась муками ожиданий. Я полыхала любовью к нему и чем ближе подходила осень, тем все яснее всплывал вопрос: «А что же с нами будет дальше?».
В один день этот вопрос решился сам собой. Я тряслась в электричке и с нетерпением отчитывала каждый столб, казалось меня вот-вот разорвет от переполняющих эмоций.
Вася, на удивление не встретил меня на вокзале, меня это насторожило, ведь мы не виделись почти две недели. Тогда я подумала, что он наверняка устроит сюрприз у меня в квартире! Но и там его не было. В колледже мы с ним почти не виделись, точнее мне казалось, что он меня специально избегал, а при случае отмахивался. Я подумала, что на него навалилось много работы перед открытием, ведь сроки поджимали, а многое еще было не готово.
Он сказал, что зайдет вечером. Я была счастлива, простояла у плиты не одни час, прежде чем услышала заветный стук в дверь. Я скинула фартук, посмотрелась зеркало и побежала открывать. Вася зашел, и я кинулась ему на шею, оставляя следы от красной помады. Я не могла больше держать все в себе и выпалила как на духу.
- Вася, я беременна! У нас будет ребенок! Ты станешь отцом!
В секунду, его безразличный взгляд наполнился гневом. Вася понял всё, но ему нужно было прийти в себя. Он не любил бурных сцен расставаний, слёз, упрёков и радовался, что со мной всё будет иначе. Колледж вот-вот откроют, я буду тут не нужна, и под летним романом будет подведена черта.
- Черт! - в сердцах бросил он.
Мое сердце замерло, предчувствуя беду.
- Ну и что будешь делать? - как-то отстранено спросил Вася.
От вопроса пахнуло холодом.
- Что я буду делать? А ты не хочешь спросить, что мы будем делать?
- А при чём тут я?
Мне казалось, что это кошмарный сон. Этот человек не мог быть моим Васей, честным, открытым, улыбчивым и понимающим.
- То есть как это при чём? Это ведь твой ребёнок, - тихо проговорила я.
- А почём я знаю, что мой? Может, ты за моей спиной его нагуляла в своей Москве, а я теперь крайний.
- Ты думаешь, о чём говоришь? Ты ведь знаешь, что был у меня первым, — мои губы задрожали от обиды.
Он не мог поступить со мной так жестоко. Пусть бы он просто отказался жениться, но зачем выливать ведро грязи?
Вася понял, что зашёл слишком далеко, но он не позволит себя захомутать.
- Ну ты не больно сопротивлялась, - ухмыльнулся он. - К тому же я тебе ничего не обещал. Как говорится: встретились и разбежались. Ты - не школьница. Должна была понимать, отчего дети родятся.
В тот вечер я увидела его в последний раз.
***
- А, что случилось потом? Вы стали воспитывать ребенка одна? Или мама вам помогала? – С неподдельным интересом, конспектируя каждый мой вздох, расспрашивал следователь.
- Я испытала облегчение, когда у родилась девочка. Мне казалось, что, если бы родился мальчик, я не сумела бы его полюбить, потому что вся горечь и ненависть к мужчинам перешли бы и на него. Нерастраченную любовь я вложила в крошечное существо, просиживая над кроваткой бессонными ночами и поставив под угрозу блестящую карьеру. – На лице Натальи Андреевны появилась слегка заметная улыбка умиления. - Глашенька подрастала. От отца ей достались густые платиновые волосы с лёгким золотистым отливом и выразительные серые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Я боялась этого сходства. Когда Глашенька стала привлекать внимание, во мне поселился страх. Красивой девочке ничего не стоило попасть в грязные лапы охотников позабавиться. Я была уверена, что все мужчины сволочи и развратники! – Она легко дотронулась своими побледневшими пальчиками до руки следователя. - Не принимайте, только все мои слова на свой счет. – Наталь Андреевна, сделала глоток воды и продолжила свой рассказ. - Я молча терзалась беспокойством, а по ночам просыпалась в холодном поту. Мой долг был оградить Глафиру от нечистоплотных мыслей и похотливых рук. Долгое время, сама, не осознавая, что делаю, я с раннего возраста внушала дочери, что та страшненькая и старалась сделать её неприметной. Волосы прятала в туго заплетённую косу и зализывала так, чтобы нельзя было заподозрить, как они великолепны. Ещё до школы выяснилось, что у Глаши небольшое отклонение в зрении, и я надела на дочь очки. Все в один голос говорили, что в этом нет необходимости, к тому же очки безобразили девочку, но я настояла на своём. Здоровье — прежде красоты! В то время я даже себе не признавалась, что лукавлю. Ведь меня продолжали мучать красивые, серые глаза, которые я когда-то видела на другом лице. «Придёт время, и девочка сама во всём разберётся. Главное — чтобы какой-нибудь подонок не испортил ей жизнь» - утишала я саму себя. Только сейчас я поняла до какой степени исковеркала психику дочери своими стараниями!!! – Она заломила руки в просьбе надеть на нее наручники и от перекрывающих ее эмоций упала на колени. – Я довела свою дочь до самоубийства!!!
Конец 1 части