Удаленка в хату, маска в радость, парацетамол в сладость — так в пабликах, посвященных жизни за решеткой, описывают меры по борьбе с коронавирусом. Самоизоляция и карантин добрались до мест, и без того огражденных от общества колючей проволокой. Во ФСИН уверяют, что инфекцию пока удается сдерживать, однако некоторые правозащитники утверждают обратное и бьют тревогу, указывая на многочисленные нарушения. О санитарно-эпидемиологической ситуации на зоне — в материале РИА Новости.
Посылка на карантине
"Уже неделю мы на казарменном положении, — рассказывает РИА Новости сотрудник одного из СИЗО Свердловской области. — На службе оставили лишь мужчин, всех женщин отпустили домой. За территорию выходить нельзя, продукты нам привозят родственники и друзья. На входе — серьезный досмотр, чтобы не передали алкоголь. Через семь дней нас должны сменить".По словам ответственного секретаря Общественной наблюдательной комиссии Москвы Алексея Мельникова, те же порядки и в столичных СИЗО.
Убийство в столовой
В ноябре 2014-го охранники ИК-19 в городе Ухта Республики Коми обнаружили в столовой 52-летнего заключенного Олега Мелихова с перерезанным горлом. Сразу доложили начальству и вызвали полицейских. Прибывшие оперативники тщательно осмотрели место происшествия, опросили свидетелей. Тело отправили в бюро судебно-медицинской экспертизы.
Несмотря на явно криминальные причины смерти, городской отдел СК ограничился проверкой. "По ее итогам сделали вывод, что гибель осужденного стала результатом внутренних душевных переживаний, а телесные повреждения погибший причинил себе сам, — сообщили в прокуратуре Республики Коми. — В апреле 2015-го было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления". Хотя психолог, работающий в колонии, указывал, что Мелихов не склонен к суициду. На свободу он должен был выйти менее чем через два месяца.
Вопреки попыткам замолчать происшествие информация о нем все-таки дошла сначала до прокуратуры, а затем и до оперативников уголовного розыска республиканского главка. Силовики наладили контакт с заключенными, очевидцами происшествия, и разговорили их.
"Мелихов работал в хозяйственном отряде. Таких заключенных еще называют баландерами, как правило, они сотрудничают с администрацией колонии. В ноябре 2014-го, когда Олег в столовой чистил картошку, у него возник бытовой конфликт с другим осужденным, — сообщил РИА Новости бывший заключенный Андрей (имя изменено), отбывавший срок одновременно с Мелиховым. — После словесной перепалки завязалась драка. Оппонент достал нож и перерезал ему горло".
Уголовное дело по статье 105 "Убийство" возбудили лишь в феврале 2018-го. Еще через три месяца задержали подозреваемого, который к тому времени вышел на свободу и переехал в другой регион. Он находится под стражей.
"Делом занимались сотрудники Следственного управления СК России по Республике Коми, однако потом его передали в городской отдел — тот самый, который три года назад не увидел состава преступления, — сообщил РИА Новости источник в правоохранительных органах. — До сих пор непонятно, почему так произошло".
Сейчас в отношении сотрудников колонии, скрывших убийство (на данный момент они продолжают служить), и следователей, закрывших на это глаза, проводится проверка.
В Следственном управлении СК России по Республике Коми прокомментировать инцидент отказались и предложили обратиться к ним после окончания предварительного расследования.
В колонии сделали все, чтобы замять инцидент. "О произошедшем мы узнали лишь спустя три с половиной года, хотя обычно обо всех суицидах сообщают сразу, — рассказывает РИА Новости бывший член Общественной наблюдательной комиссии по Республике Коми Игорь Сажин. — Конечно, администрация колонии не была заинтересована в том, чтобы уведомить нас об этом. К тому же к нам несколько раз обращались заключенные этой колонии и жаловались на то, что сотрудники воруют их вещи и еду".
"Раздали маски и перчатки, везде поставили флаконы с антисептиком, — говорит правозащитник. — Отменили свидания и посылки. Исключение сделали лишь для медицинских препаратов. Но прежде чем попасть к адресату, они должны пролежать 12 часов в карантинной зоне. Считается, что за это время коронавирус погибает".
Если кто-то из сотрудников чувствует недомогание, его после медосмотра отправляют домой. Заключенным ежедневно меряют температуру и при симптомах ОРВИ изолируют в отдельную камеру. Мельников отмечает, что в больнице СИЗО "Матросская тишина" для потенциальных пациентов уже выделили блок с аппаратами ИВЛ. К счастью, воспользоваться ими пока не пришлось — на сегодня, по данным ФСИН, среди содержащихся под стражей не выявили ни одного заболевшего.
"В нашем распоряжении 50 лабораторий, где можно тестировать осужденных и сотрудников на новую коронавирусную инфекцию, — уточняют в ведомстве. — Например, в Москве провели уже свыше 1400 тестов. В регионах, где нет своих исследовательских центров, анализы делают в учреждениях Роспотребнадзора".
Свидания по видео
Отбывающих наказание и задержанных постарались максимально оградить от контактов с внешним миром — кроме отмены свиданий, приостановили выезды на следственные действия, а в СИЗО допускают лишь адвокатов и следователей.
"Пришлось переоборудовать помещения для кратковременных свиданий, — рассказывает Мельников. — Установили стеклянные перегородки, и теперь все переговоры проходят как в американских фильмах — по телефону. Некоторые осужденные переживают, что кто-то услышит их диалог с адвокатом и таким образом нарушится тайна общения".
По словам Александра, тяжелее всего заключенные переживают временный запрет на посылки и свидания с родственниками.
"Продукты можно купить в магазине ФСИН, — говорит он. — А вот общения с близким человеком ничто не заменит. Многие ждали свиданий несколько месяцев, сейчас же вообще непонятно, когда они возобновятся. Это, конечно, давит на психику. Тем более что у нас в основном сидят так называемые первоходы, для которых лишение свободы и так сильный удар".
В Федеральной службе исполнения наказаний уверяют: осужденные не потеряют связь с родственниками — в колониях и СИЗО организовали видеосвидания. Однако, по мнению Голендухина, нередко это носит лишь демонстративно-показательный характер и проблем в колониях хватает. Особенно в регионах.
"Сотрудники зачастую не надевают маски, — уверяет правозащитник. — В отдельных регионах до сих пор идет этапирование, что при пандемии крайне опасно. Например, в Мурманской области это запретили лишь на днях. Ведь вирус в колонии или СИЗО, в закрытом пространстве, разлетается мгновенно. А с учетом того, что у многих зэков пониженный иммунитет и хронические заболевания, кончиться все может очень плачевно".
Смена курса
Между тем трудовые ресурсы российских колоний уже по полной используют в борьбе с распространением инфекции. С шитья одежды отбывающие наказание переключились на изготовление защитных масок, медицинских халатов и другой противоэпидемической атрибутики.Одними из первых за это взялись хозотряды при московских СИЗО. Вскоре их примеру последовали в регионах. Кое-где производство защитных средств приобретает вполне промышленные масштабы.
Например, в одной из колоний Свердловской области сшили 17 тысяч масок, а местное управление ФСИН заключило контракты с государственными и коммерческими организациями почти на девять миллионов рублей.
"Действительно, в последнее время только и делаем, что шьем маски, — подтверждает РИА Новости заключенный ИК в Невьянске. — Недавно был крупный заказ от местных властей, изготовили около 30 тысяч штук. В общем, работы хватает, а в швейном цеху сейчас трудятся порядка 200 человек. Ждем еще несколько подрядов".