"С кем ни встала в пару — все спросили: «Кто ж твои руки так уделал?»
Будто я сознаюсь. Не сознаюсь, конечно: а вдруг его наругают? Он ведь хороший, на самом деле.
Когда держат крепко, я держусь до последнего, аки самый достойный самурай (иначе, значит, незаслуженно меня товарищи моего профЭссора-искусствоведа «самурайкой» прозвали). Потому что я искренне уверена, что какой бы крепкий ни был захват, его должно быть не больно срывать, если делать это правильно.
Когда я ребёнком занималась, меня сэнсэй учил, что захват должен быть, как клещи. Что у айкидоки ручка может быть тоненькая, слабенькая, но если возьмётся, то не отодрать, хоть режь (я — гусь, приклеюсь, как возьмусь). И, в идеале, вся остальная рука, пока ты держишься, расслабленная, как тряпочка. Короче говоря, айкидока — это человек, у которого вместо рук на цепях висит по пара клещей.
Здесь, где я сейчас, я ещё и усвоила, что рука должна быть, как меч: всегда прямая. На каждой тренировке сэнсэй не устаёт повторять: «kote — katana, kote — katana», что означает: «рука — меч, рука — меч». Если я, наконец-то, усвою это, то, может, перестану держать лапки на животике, как хомяк (глядишь, и на хомяка такими темпами перестану походить).
— Нет, — говорит кто-то из ужаснувшихся моими запястьями. — При таких синяках платье с такими рукавами носить нельзя.
— Хорошо, — недолго думая, отвечаю я. — В следующий раз голая приду.
Немного подумав, прибавила:
— Хотя, нет. Голая приду через месяц, когда похудею.
Улыбнулся (наивный))0)): это он ещё мои коленки после неправильных падений не видел."
Автор: Катя Баландина, член клуба айкидо Нэцуи.