Мой комментарий (и дополнение) к спору А. Бергсона (творца интуитивного метода) с А. Эйнштейном (автором теории относительности) о природе времени.
Или единство и непротиворечивость Времени.
1
Возвращаясь к Римановскому понятию Многообразия, Бергсон выступает со справедливой критикой Эйнштейна, его теории относительности. Действительно, в этой теории нет единого Времени, а есть только взаимозаменяемость двух любых систем, относительных друг к другу. Есть взаимозаменяемость двух наблюдателей, но нет единого для них Времени. Вместо единого существования многообразия – есть мёртвый (отдельный) символ представления одного наблюдателя о другом, лишённый живого (реального) содержания его (наблюдаемого) внутренней длительности. И правда, опространствленное время Эйнштейна ничего не говорит о единстве реального Времени.
Но, с другой стороны, и Бергсон, говоря о виртуальном (возможном) сосуществовании многообразий и о едином Времени для множества длительностей, о трёх потоках в системе наблюдения (наблюдателя), обеспечивающих единство безличного Времени для всего множества и об изначальном различии по природе, – удивительным образом говорит о том же, о чём и Эйнштейн. Он говорит о Времени, всё же, на свой лад, включённом в пространственное многообразие движения – иначе как бы оно (Время) могло быть единой основой индивидуальных длительностей пространства? Пусть даже виртуальной, но всё-таки основой, по Бергсону.
Понятно, что и Ньютон говорил о том же самом, о моменте механического взаимодействия пространства и времени, определяемом гравитацией, когда выводил свой основной закон, действующий в материальном мире (но у Ньютона так же оставалось ещё понятие Абсолютного пространства). Более того, ясно, что наука и должна говорить о вещах, данных по эту сторону реальности. Но не оставляет чувство недоговорённости, недостаточности противопоставления Бергсоновского понятия Времени Эйнштейновскому. Бергсоновскому противопоставлению самому не достаёт того, что сделало бы его понятие Большого Времени иным, отличным по природе (как справедливо требовал того сам Бергсон) от понятия пространства, что сделало бы его не просто мёртвым символом (как у Эйнштейна), но наполнило бы его содержанием действительно единой реальности. Отличной, к тому же, и от простого механицизма, к которому свели принцип ньютоновской механики апологеты его учения (у Ньютона ещё есть управляющиё миром Бог, у механициста его уже нет и не надо, достаточно механизма).
Для того чтобы понятие Времени вновь обрело утерянный им целостный (в теории относительности) смысл, бергсоновскому понятию единого Времени, противопоставленного им эйнштейновскому опространствленному (смешанному с пространством) времени нужно, на наш взгляд, только вернуть то, что всегда входило в понятие Вечности, тогда всё станет на свои места.
Момент Вечности нужно снова соединить с моментом Времени как таковым и относительным одновременно. Так, чтобы различие времени по природе от пространства имело место, момент времени, вычлененный из протяжённости пространства, должен возвращаться в своё изначальное состояние Вечности. Единой реальности, предшествующей пространственно-временному измерению А. Эйнштейна. Как Абсолютное измерение И. Ньютона предшествует теории относительности, да и собственной концепции общей гравитации. Абсолютный момент в самом времени и будет тем отличием по природе от опространствленного момента времени, которого и добивался Бергсон в споре с Эйнштейном. Эта операция по возвращению потерянного момента вечности самому времени дополнит Эйнштейновское понятие времени, смешанное с понятием пространства. Она дополнит и Бергсоновское понятие времени, и отделённое им от понятия пространства, и всё ещё смешанное с ним, как и у Эйнштейна и вопреки стремлению самого Бергсона как раз к такому различию по природе этих двух понятий (пространства и времени).
2
Итак, углубляя Бергсона.
Для Бергсона виртуальное – единое для всех время, становится понятным в том случае, если оно является моментом отношения, самим различием по природе (как он это называет), между временем и пространством, слитыми у Эйнштейна в смутное единство пространства-времени (в чём Бергсон справедливо видит недопустимое для науки противоречие).
Бергсон, однако, ограничивается только понятием Большого (охватывающего все времена) Времени, отличным по природе от Пространства. И это правильно, с точки зрения неукоснительной логики.
Но тут возникает вопрос о самостоятельной природе большого Времени, если оно отлично от посюсторонней природы Пространства, то какова его собственная, нематериальная, природа? Где оно (Время) корениться, если не в протяжённости Пространства и не в себе самом, преходящем (последний парадокс исключается наукой)?
Волей-неволей, но возникает необходимость ввести третий момент в рассуждение о единой Природе, самый фундаментальный для нематериального (идеального, абсолютного) Времени и материального (протяжённого во времени) Пространства.
3
«Вечность» изобретена не мною. Итак, Время-вечность (Время, произрастающее из Вечности (глубинно-трансцендентального момента самого Времени)) как понятие, которым я и дополняю, с целью разрешения спора Бергсона с Эйнштейном, дабы прояснить (хотя бы для себя) удивительные открытия и споры трёх-четырёх упомянутых здесь великих учёных мужей. И пусть этот момент Вечности-времени будет отличен от природы Времени-пространства. Сохраним подход самого Бергсона в его способе суждения (в его научно-философском методе) о двух различных природах Времени и Пространства.
Мы так сохраняем две различных Природы – но уже Вечности и протяжённого во Времени Пространства (а не времени и пространства, как у Бергсона и Эйнштейна). Тогда Время становится самим различием (точнее, различением в единой Природе) двух этих природ (Абсолютной и относительной). Ньютона с его Абсолютным измерением не отбрасываем, а возвращаем в мировоззренческую игру единого целого Мироздания.
Таким образом, две различаемые Природы (абсолютная и относительная) соотнесены друг с другом без изоляции друг от друга. Вечность соотносится с Пространством через различительный в их единстве момент Времени. Его (Времени) Абсолютное пространство и есть Вечность.
1. Реальное Время-пространство.
2. Виртуальное единое Время как основа времени-пространства и одновременно момент отношения-различения по природе Времени-пространства и Времени-вечности.
3. И Время-вечность как момент различия двух природ – Абсолютной (Ньютоновской), порождающей и относительной (Эйнштейновской), порождённой.
Иными словами, мы имеем в чистом виде: Пространство, Время (как чистое различие) и Вечность (второе пространство, или первое (как посмотреть)). И их незамутнённое единство в самом их различии.
4
Однако для того, чтобы объединение в Единой Реальности произошло – и внешнего наблюдателя и наблюдаемого им пространства-времени другой относительно него системы (Эйнштейн), и виртуального понятия Времени (Бергсон) – мы и покидаем поле нормальной науки, и меняем (дополняем) естественнонаучный метод познания и даже саму науку философствования художественным методом свободного творчества – искусством слова (поэтическим искусством), не противоречащим логике научного познания, а превосходящим её. Но путь художественного преодоления научного знания лежит через овладение этим знанием (в теории и ремесле). Иначе это ещё не искусство (и не наука), а произвол или небрежение тем и другим (художественным и научным методами) в своём творчестве. Искусство истинное превосходит, не отрицая, науку.
И это преодолённое знание уже будет другое виртуальное единство, чем у Бергсона – более глубокое и фундаментального метода познания, и критического метода философии в целом, и единое. Знание, необходимое для сосуществования и естественнонаучного, неограниченного только научными знаниями, мировоззрения. Это, собственно, и есть общий современный способ мышления и познания – действующий и в современном искусстве (слова, в том числе, или, прежде всего).
Ему соответствует, понятно, квантовая составляющая современного миропонимания.
Только искусство способно образовывать целостное мировоззрение, поскольку включает в себя, помимо естественнонаучных знаний, и область духовности и психики человека, связанные как-то с его интеллектом. И постольку искусство слова (без которого не обходится ни одно искусство) не противоречит логике естественнонаучного мышления, поскольку лежит в другой уже плоскости, не ограничивая чистый Логос только пространственно-временным, эмпирическим концептуальным описанием, так называемых научных фактов, принадлежащих собственно уже второй – порождённой, пространственно-временной, относительной природе, или реальности.
Область науки – это область действия жёсткой причинности, материальной обусловленности или необходимости (выраженной Ньютоном в понятии гравитации).
Область Искусства, как оно понималось от века, это область свободного (не причинного, но целенаправленного), сверхнеобходимого, духовного творчества или действия.
Алексей КРИВОШЕЕВ
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!