После дневной жары наступившая ночь принесла облегчение. Три часа спустя, после того, как солнце скрылось за горизонтом, прохлада, наконец, одолела июльский зной, от которого в полдень готовы были расплавиться мозги.
Командующий армией генерал-полковник Василий Андреевич Рокотов любил работать поздно вечером. Дежурные по штабу, ординарцы, вестовые, хорошо изучившие манеру командарма, не расслаблялись допоздна. Начальник штаба, испросив разрешения у командующего, ушел спать — предыдущая ночь, когда разрабатывали основные контуры предстоящей операции, выдалась бессонной.
Войска, в отличие от своего командующего, отдыхали регулярно и помногу, отсыпаясь, а заодно и отъедаясь про запас.
Две недели назад, после продолжительного наступления, ударные полки армии наткнулись на глубокоэшелонированную оборону немцев. После нескольких неудачных попыток проломить ее сходу, армия окопалась, дожидаясь подхода резервов. Война приняла ленивый затяжной характер, где противники ограничились перестрелками, да немногочисленными вылазками на позиции неприятеля.
В общем, расклад был понятен: советские войска, перехватив стратегическую инициативу, чтобы не растерять ее, обязаны изыскивать пути для нового наступления. Немцы, со своей стороны, стремились удерживать рубежи, дожидаясь момента, когда удастся нанести русским решительное поражение, чтобы вновь доминировать на поле сражения.
Генерал-полковник очень любил эту стадию разработки операции, когда задача уже сформулирована, и пока только он один рисует общий контур грядущего наступления. Это продлится недолго, уже через день к разработке операции подключится штаб; корпусам, дивизиям, полкам начнут ставиться конкретные задачи; войска придут в скрытое движение, маскируя перемещения, сосредотачиваясь на направлении главного удара.
Изучая карту, возвращаясь с рекогносцировки местности, Рокотов все больше и больше приходил к выводу, что реальных точек прорыва только две — болота и леса сильно ограничивали возможности танковых дивизий. Узкие по масштабам фронта, занимаемого армией, места возможной атаки находились на участках двух полков, находящихся на добром десятке километров друг от друга.
Генерал выпрямился, разминая спину, взглянул на часы. Сложил карту, убирая ее в сейф, и вышел из комнаты. Адъютант, в чине майора, только что лениво дремавший на стуле, среагировал на открывающуюся дверь и взлетел орлом, вытягиваясь в струнку.
— Какие будут приказания? — четким голосом проговорил он.
Майор Василию Андреевичу не нравился. Угодлив — до невозможности. Вот и сейчас, мог бы просто промолчать, дожидаясь распоряжений. Так нет же: «Какие будут приказания?» «Вот найду время — заменю его обязательно!» — раздраженно подумал Рокотов.
— Ну какие будут приказания! Разве что… в сортир вместо меня сходить.
Генерал вышел на улицу. Где-то высоко в небе слышался степенный гул ночных бомбардировщиков. Небольшую избу на окраине маленького хутора целиком накрывала маскировочная сеть, опираясь на яблони, на которых уже завязались первые плоды. Свежесрубленный сортир стоял в двух десятках шагов, на краю маскировочного пятна. Рокотов открыл дверь туалета, однако, оглянувшись по сторонам, неожиданно бесшумно скользнул за домик. Здесь он пролез под маскировкой и выпрямился. Яркие звезды, практически не видимые под сетью, высветились во всей красоте, завладев на секунду вниманием. Генерал с опозданием заметил, как от ближайшего дерева отделилась тень в плащ-накидке и молча стала рядом.
После короткой паузы Рокотов заговорил негромким, слегка свистящим шепотом:
— Молчите и слушайте, майор! Слушайте внимательно. Мы с вами вынуждены встречаться здесь, потому что у меня в штабе точно есть человек, работающий на немецкую разведку. Накануне наступления это очень некстати. Это всегда некстати, а накануне наступления особенно. Как ни досадно говорить, но я не уверен, что контрразведчики смогут вычислить его вовремя. Но у меня есть другой козырь. Я знаю, когда и даже кто будет доставлять добытые сведения о наступлении в штаб девятой полевой армии группы «Центр».
Генерал замолчал, потом продолжил голосом, в котором читалась плохо скрытая досада:
— Понимаете, ерунда какая получается, — не знаю кто шпионит в моем штабе, не знаю, как информация уходит за линию фронта, а кто и когда повезет донесение генерал-полковнику Моделю — знаю!
Командарм замолк, словно хотел, чтобы вся степень огорчения дошла до собеседника.
— Запомните, ваша задача не уничтожить эти сведения. Нет! Этим мы ничего не добьемся, — их отправят вновь, и тогда до них уже не дотянуться. Ваша задача, майор, ликвидировать курьера и вместо него доставить разведданные немцам. Они — ваш пропуск в штаб Моделя!
Неожиданно генерал, щелкнув фонариком, высветил ближайший куст смородины. Пошарил вокруг лучом.
— Показалось, — выключая свет, проговорил он. — Теперь далее. Под любым предлогом вам необходимо задержаться в немецком штабе, узнать, что предпримет противник. Это самое главное!
Рокотов протянул конверт:
— Детальный план операции здесь. Прочитайте и уничтожьте! И помните — у вас всего три дня! Включая время на подготовку. Только три дня! Идите, майор!
Так и не сказав ни слова, фигура растворилась в темноте.
Другие рассказы:
Все, что смогу лично...