Солнце закатилось за горизонт, а ночь медленно захватила власть над днем. По небу, чьей-то небрежной рукой, начали рассыпаться звезды, а месяц уже показался из-за вершин могучих елей. Костер горел, не то что бы ярко, но его света и тепла вполне хватало двум путникам, остановившимся на лесной опушке. Уже довольно долго, они молчали, думая о чем-то своем, один доводил до состояния бритвы, свой и так острый клинок, второй же вальяжно ковырялся обломком ветки в углях. Первый был довольно молод, а второй уже нажил себе роскошную бороду.
«Слушай, расскажи, сказку какую или сказания древности, а то коротать нам еще целую ночь…» - обратился молодой к своему спутнику и отложив точильный камень в сторону, начал мереть глазом состояние заточки клинка при свете луны.
«Сказок, я не знаю, былин не ведаю, – не отрываясь от костра, как будто именно огню был посвящён этот тихий спокойный голос, - разве, что есть одна история, правда, аль вымысел она - то мне не ведомо, - и поковыряв палкой угли добавил, хотя скорее правда, чем вымысел.»
«Ну хоть что – то расскажи, скукотища!» – взмолился парень, и в этот момент в лесу треснуло, и бравый вояка оказался на ногах, держа наготове свой меч. Вновь что-то разверзлось и не переставало шуметь, через мгновение стало понятно, что тот, кто еще секунду назад ворошил угли в костре, закатывался смехом, держась за область живота и подергивая ногами. «Ну ты и смельчак, ну ты и.., а не испугаешься ли ненароком сказа моего?»
Обиженно расположившись на мягкой и уже начавшей остывать после знойного дня траве, положив меч на колени, а всем видом показывая, что слушать то он готов, а вот на уколы спутника, отвечать не намерен.
При виде этой картины, ухмыльнулся в усы мужик и отправил очередную партию хвороста в огонь.
«Давно дело было, был у меня знакомец один, лихой сотник, все ему нипочём. В битвах отличался и потому молва о нем разлетелась далеко от нашего городища. Все у него было, за пару тройку лет заслужил себе и доблестное имя, и славу, и богатства. Говорят, даже некоторые бояре столичные завидовали ему, но побаивались, столько у него славы было. Казалось не к чему ему стремиться было, сидит он на околице да думу думает, что да куда, да как. Не один день сидел он, да времена спокойные настали, басурманин нас набегами не жаловал, а князь наш больше пировал да веселился, чем заботился о приумножении своей казны.
И вот в один светлый летний вечер, когда солнце еще не зашло за горизонт, но уже не обжигало как днем, на беду аль на счастье, мимо волхвы проходили, да разговоры говорили. И все вроде как обычно, но донесся обрывок разговора до сотника, а смысл того толкования был таков – есть, мол способ вечную жизнь обрести, да и дело проще простого, кота какого-то изловить суметь. Кот тот не простой, и не золотой, как можно было бы подумать. У того кота имя особенное и зовут его - Баюн. Услыхал то, наш герой, в ту же секунду нацепил латы, ни раз в боях его спасавшие, взял щит, да меч, да лук с колчаном, где стрелы коленные были, ну и отправился за «вечной жизнью» в дали дальние.»
Нависла пауза, юный путник слушал уже не сидя, а полу лежа. Интерес его возрастал с каждым словом все больше да больше. Сказитель же, достал от куда - то трубку, махоркой, плотно набил ее, и прикурив прямо от костра, закинул очередную партию заготовленного на ночлежку хвороста. Огонь вспыхнул, унося искры пламени куда-то к небесам. А на небе месяц как небесный костер, стал выше забираться на небосклон и ярче освещать путников, опушку, да и сам лес, разбрасывая все больше и больше своих мерцающих искр-звезд по чистому летнему небу.
«Долго ли, аль очень долго был его путь, что в странствии он повидал, да как его потрепало, то не ведомо. Однако погожим осенним днем, оказался он за дальними морями, да за тридевять земель. Глядь, а лес то пред ним диковинный, ни птицы не поют ни зверь не шастает. Только ветер слегка потрескивает ветками деревьев. Деревья же в том лесу не нашим чета, не было там, ни могучих дубов, ни стройных берез, ни ровненьких сосен, все кривые, да гнутые неведомыми богами, а описать их формы ну просто невозможно. Побродил сотник по лесу тому, тишина… жизни стало быть и правда в том лесу не было, безжизненным каким - то показался ему на тот момент лес. Бродил он бродил и глядь, просвет средь елок виднеется, как будто тропка чья, нырнул он на тропку ту, да и оказался на поляне.
Отдельного слова та поляна заслуживает. Как поле по весне покрывают семенами крестьяне, покрыла поляну ту черепами да костьми людскими неведомая рука. Много видел в походах да битвах своих воин, а такого даже после лютой сечи не видал. Присмотрелся рубака, глядь, а посередь плато врыт в землю столб железный, или не железный, а из другого метала, только, это тоже не ведомо досконально. Остановился сотник, да прислушался. Тишина, слышно только дыхание его коня, друга верного, да удары сердца самого дружинника. Почесал затылок, да делать не чего, пустил тихой поступью лошадку вперед, в направлении столба. Захрустели под копытами останки людские, противился конь, но все же шел, поддаваясь приказам всадника.
Пригляделся воин, а на столбе сидит кот, да когти об столб точит. Как-то сразу смекнул наш вояка, что кот этот не простой, уж больно большой он был, да шерсть вся отливала на солнце чернотой. Обнажил он меч свой и кричит «Ану ка, чудище заморское сдавайся!», кот и глазом не моргнул, только улыбнулся показав клыки свои и замурлыкал тихий напев. Пустил вскачь своего коня воин и в миг очутился около кота, занес меч и обрушил его на голову животного. Но только воздух рассекла сталь клинка, не оказалось бедолаги на столбе. Зато песнь его громче стала и все ласковее и слаще. Развернулся воин огляделся, а кот тихо сидит, прислонившись к столбу и продолжает петь. Хотел было воин пустить коня в галоп во второй раз, но сделав два неуверенных прыжка подкосились ноги друга верного, споткнулся конь, да и упал замертво, скинув со спины своей рубаку лихого. Смекнул воин что дело не чисто, достал лук с острыми стрелами и давай палить по коту. Надо сказать, что стрелок он был хоть куда, но то ли руки тряслись в этот день, то ли тетива была слабо натянута, но ни одна стрела не долетела до столба. А песнь стала уж совсем громкой и в то же время спокойной начал одолевать нашего героя сон.
Преодолеваю силу Сна двинулся он на кота с рыком звериным, а кот прыг на столб и поет, поет песни невиданные, до этого момента не слыханные, но ласковые да звучные. Занес свой меч над головой воин, да и рухнул вместе с ним, не дойдя пару шагов до столба с котом. И вновь воцарилась тишина на поляне, и вновь лишь звук, издаваемый когтями при прикосновении к столбу заполнил пустоту, и вновь ни одной живой души во круге.
Вот и сказывает люд с тех пор, кто вечной жизни захотел - сумей кота поймать! А не сумеешь, твой удел в сырой земле пропасть!»
Закончил свой рассказ бородач, глядь, а спутник его дремлет да посапывает. И тишины на поляне, лишь месяц уже полностью забрался на небосклон, звезды все так же озорно подмигивали земле, а угли в костре потрескивали и бросали искры в верх. Закинул очередную охапку хвороста в огонь путник, и тишина.