…В лунном свете на холме стоял одноглазый матерый волк, глядя вниз, туда, где средь всполохов ночного пожарища метались тени. Его нос хищно двигался по ветру. Который день вел он свою стаю по следам войска. Он знал, что когда люди сбиваются в большие стаи, и от них пахнет железом, будет большая пожива.
Волк чуял, что дней ему осталось не много. Он уже почти ослеп, а молодой переярок, приставший к ним месяц назад, все неохотней повинуется ему. Матерый чувствовал, что кровь уже не греет лап, и он уже не может гнать добычу целыми днями. Еще немного, и молодой открыто не подчинится ему, и тогда нужно будет выбирать: униженно лечь пред ним на спину, поджав меж лап хвост, либо сойтись с ним в схватке. Много было их, таких схваток, за жизнь старого матерого, но эта будет последней, и он это понимал. Но покуда он вожак, и стая идет в его власти!
Снизу, сквозь треск горящих людских жилищ доносило истошные крики, звон железа, детский плач. Под утро уже все стихло- с дальнего конца показались люди на лошадях, уходившие с пепелища. Волк поднял морду к блекнущим звездам и протяжно, страшно завыл, призывая стаю. Из лесу ему ответили несколько голосов, приближаясь. Нет, он еще владеет ими! И еще поглядим, кто выйдет живым из драки.
Неслышно ступая по глубокому снегу, стая стала спускаться с холма к деревне, откуда так призывно тянуло ветерком горелым мясом…