Глава 25. Скажи мне, кто твой друг?
Доктор вжался в тесное пространство между старшиной Головиным и здоровенным, заросшим густым черным ворсом, контрактником Валердосом.
Пассажирское отделение БТР было рассчитано на шестерых. Но так как операция была спасательной, Караул посчитал, что оставшиеся места нужно подготовить для возможной эвакуации. Доктор также сообщил капитану про потребность медицинского блока в значительных запасах газировки. Так или иначе, половина отсека для пассажиров оставалась пустой, и Доктор на каждой кочке или стыке асфальта утыкался в торчащие из-под тельняшки Валердоса густые джунгли жестких волос, ежеминутно бормоча извинения. Валердос терпеливо вытаскивал болтающуюся голову Андрея у себя из груди, в шутку жалея, что забыл на базе свой бронелифчик.
За рулем БТР сидел новичок-контрабас Миша Жириновский, по прозвищу Жирик. Со знаменитым политиком (который, не смотря на свой возраст, чувствовал себя превосходно, о чем радисты дивизии весело сообщали командованию после вечерних сеансов связи с оперативным центром, где он занял должность Заместителя Верховного Главнокомандующего РФ в результате поголовного уничтожения Генерального Штаба), Мишу не связывало ничего. Он был полной противоположностью престарелого лидера Либерально-Демократической Партии - высоким, худым и абсолютно лишенным звездной напыщенности знаменитого тезки.
Стрелок-радист Гена, автор знаменитых настенных рисунков, коими были исписаны все стены базы дивизии. Споры на их счет разделили военнослужащих на два противоположных лагеря - одни видели в наскальной живописи Гены фрагменты мужских причиндал, другие - лебединые танцы. Очень часто точку в споре ставило командование, и Гена отправлялся на гауптвахту, ставшую для него местом постоянной дислокации. Однако, для по-настоящему творческой личности, это не было достаточным аргументом, чтобы завязать с высоким искусством. Поэтому шедевры по типу членокрылов и жопорогов выходили из-под Генкиной кисти с завидной регулярностью. Вот и теперь попасть в команду самоубийц, спасающих других самоубийц, Гене помогло достаточно точное изображение командира дивизии на стене здания полит.подготовки. Не смотря на фотографическое сходство с оригиналом и полное отсутствие уставной формы на комдиве, это поставило крест на дальнейшем пребывании Гены вне дисциплинарных взысканий.
Так что теперь Гена смотрел на мир сквозь окуляры системы наведения, и думал о своем следующем бессмертном произведении.
Ехать было недалеко. Контрольной точкой была назначена громадная стоянка около торгового центра ЛЕНТА. Высоченная стелла с эмблемой магазина виднелась почти что от самых ворот дивизии, так что ориентироваться было несложно. Проблема была в том, что дорога к ЛЕНТЕ была забита автомобилями в панике брошенными спасающимися из города жителями.
Не без труда протиснувшись на забитые въезды-выезды с парковки молла, БТР остановился напротив забаррикадированного входа в супермаркет.
Доктор снова воткнулся в Валердоса и громко чихнул из-за попавших в нос волос.
Валера отодвинул его как каретку пишущей машинки, и грозно сверкнул на глазами:
- Хватит уже! Тоже мне, нашел подушку безопасности!
- Извиняюсь, - оправдывался Доктор, - ремней безопастности тут нет, а ухватиться совершенно не за что!
При этом он неловко махнул рукой и случайно задел старшину Головина за обтянутый форменными штанами зад.
- Содомиты! - взвыл от неожиданного прикосновения к сокровенному тылу Головин. Он резко развернулся‚ и Доктор, закатив глаза к бронированному потолку, пробормотал отходную молитву.
Продолжения, однако, не последовало, и Доктор осторожно открыл глаза.
Валердос с Головиным добродушно ржали, а из оружейной башенки к ним высунулась удивленная физиономия Гены.
- Вы чё ржете? Есть чё? - жадный до кайфа художник с надеждой смотрел на сослуживцев. Те, не в состоянии произнести от смеха что-то членораздельное, отмахивались от растрепанной рожи Гендальфа, швырнув в него шлемом. Гена показал им пятьдесят процентов правой руки и, шумно хлопнув люком, высунулся по пояс наружу.
Жирик безуспешно пытался вызвать по рации пропавшую группу. Доктор облегченно впускал в свои легкие кислород. Десантники, смеясь, проверяли снаряжение. А из-за грязных, заставленных ящиками и коробками витрин, на них смотрела дюжина настороженных глаз...