Говорят, можно выбирать у каких родителей родиться.
Предположим, нам нужно выбрать из семей, живших за Волгой во времена, описываемые в романе Мельникова-Печерского «В лесах» - середина 19-го века.
Итак, отправляемся в Заволжье.
«Там Русь сысстари на чистоте стоит, – какова была при прадедах, такова хранится до наших дней. Добрая сторона, хоть и смотрит сердито на чужанина».
Разумеется, мы хотим родится девочкой. Женских образов, чей быт и судьбу автор подробно описывает, в романе, немало.
Бедные крестьянские семьи, конечно, не рассматриваем - стоять у квашни, краснеть лицом у печки, выпекая хлеб, и терпеть папочкины побои, чтобы за волосы таскали с утра до вечера нам ни к чему! А еще пасти скотину, задавать корм свиньям, полоть огород и прочие прелести жизни натурального хозяйства. Плюс один - можно многому научиться: печь куличи, изготавливать Пасху, но и пострадать придётся: стирать руками в холодной речной воде, жарить блины и белить лён.
Ещё, конечно, шить самое разное: сарафаны и рубахи, обращаться с домашними животными. Вставать не свет ни заря, трудиться не покладая рук.
«Лохматый замуж девок отдавать не торопился, самому нужны были. «Не перестарки, – думал он, – пусть год, другой за родительский хлеб на свою семью работают. Успеют в чужих семьях нажиться»».
Замуж выйти не дадут, если только не отыщется богатый (это вряд ли, деньги к деньгам), заставят отрабатывать родительскую хлеб-соль.
«В тамошнем крестьянском быту каждая девка, живучи у родителей, несет долю нерадостную. Девкой в семье дорожат как даровою работницей и замуж «честью» ее отдают неохотно. Надо, говорят, девке родительскую хлеб-соль отработать; заработаешь – иди куда хочешь. А срок дочерних заработков длинен: до тридцати лет и больше она повинна у отца с матерью в работницах жить».
Из радостей: пойти в лес за грибами и за околицу хороводы водить.
А станешь «перестарком», что делать? Куда идти?
«Минет тридцать лет – куда ей деваться? Редко выищется такой человек, чтобы взял за себя старую; разве иная за вдовца старика на большую семью пойдет. Старой девке середь молодых уж и места нет – все ее чуждаются… Ни на супрядки зимой, ни в хороводы летом… Молодые парни в глаза смеются над перестаркой… Куда деваться, к чему себя пристроить, а умрут отец с матерью, куда приклонить голову?..»
А если все-таки замуж выйти, и мужа заберут в солдаты, то пиши пропало. Такая доля в романе у сиротки Дарьи.
Выросла работящая, вышла за любимого, но бедного.
«Полтора года Дарья Никитишна пожила с мужем, слова неласкового от него не слыхала, взгляду косого не видала. Рекрутский набор подошел, забрали его». А через три недели пришла грамотка, что:
«не дошел ее «соколик» до полка своего, заболел в каком-то городе, лег в лазарет, а оттуда в сосновый гроб».
Осталась одна, в доме свекра не прижилась, по известным причинам. Ушла подальше, устроилась в барский дом, на кухню, помогать повару, который прежде в столичном английском клубе готовил, и так освоила эту науку, что когда повар запил и исчез, она справилась с барским застольем по случаю именин барыни, не хуже Аркадия Новикова.
«И жила она в поварихах без малого тридцать годов. А деньгу копить мастерица была: как стала из сил выходить, было у нее ломбардными билетами больше трех тысяч рублей на ассигнации».
И выйдя на покой, поставила себе отличную избу и взяла сиротку на воспитание. По всему Заволжью шла про неё добрая слава. И звали ее устраивать пиры, «столы строить»- на свадьбы, смотрины, похороны. Работы хватало. Достойная карьера. Но опять никакой личной жизни.
«Миллионщиков за Волгой нет, тысячников много. Они по Волге своими пароходами ходят, на своих паровых мельницах сотни тысяч четвертей хлеба перемалывают. Много за Волгой таких, что десятками тысяч капиталы считают».
Если родиться в семье тысячника, то житьё будет послаще. Стирать и готовить самой не придётся. Вот как две дочери главного героя Патапа Максимовича Чапурина: своевольная красавица Настасья и толстая ленивая Прасковья.
Их на 5 лет отправили в монастырь. Там девки жили по режиму - вставали к молитве, посещали разные занятия. Их учили «петь по крюкам», по нотам то есть.
«Гостили девушки у тетки без мала пять годов, обучались Божественному писанию и скитским рукодельям: бисерны лестовки вязать, шелковы кошельки да пояски ткать, по канве шерстью да синелью вышивать и всякому другому белоручному мастерству. Отец тысячник выдаст замуж в дома богатые, не у квашни стоять, не у печки девицам возиться, на то будут работницы; оттого на белой работе да на книгах больше они и сидели».
И нарядят красиво, и своя комната будет, светлая, просторная.
«В алом тафтяном сарафане с пышными белоснежными тонкими рукавами и в широком белом переднике, в ярко-зеленом левантиновом платочке, накинутом на голову и подвязанном под подбородком, сидела Настя у Фленушкиных пялец, опершись головой на руку».
Свободы, конечно, никакой. За кого отец выдаст (торг по приданому и связям), за того и пойдёшь. Выдают пораньше, дома девку держать опасно:
«Долго ль до греха?»
Но если влюбится девка, вот как Настя Чапурина в отцова приказчика, Алексея Лохматого, простого токаря, без кола и двора, то ждут сплошные проблемы и огорчения. Либо свадьба «уходом», то есть кража невесты, не как сейчас, в шутку, по дороге в ЗАГс, а всерьёз.
«Слюбится с молодцом белица, выдаст ему свою одежду и убежит венчаться в православную церковь: раскольничий поп такую чету ни за что не повенчает».
Но без приданого, на что не каждый жених согласится. В шалаше в Заволжских лесах зимой не проживешь. И мести родителя тоже стоило опасаться:
«Такой тысячник, как Патап Максимыч, – а работало на него до двадцати окольных деревень, – жил настоящим барином. Его воля – закон, его ласка – милость, его гнев – беда великая…»
Если есть капитал в приданое и любим читать книги, можно стать игуменьей - управлять женским монастырем, как сестра Чапурина - Манефа: много командировок в столицу в патриархию, большая ответственность и большой почёт. Нужно выучиться всем обрядам, соблюдать посты, читать историю религии и уметь различать голоса в хоре. Ходить всегда в черном, говорить только по уставу. Всех беспрестанно поучать, строить, кормить цитатами из книг и совершенствоваться в их изучении. Наказывать и миловать. Собирать пожертвования, распределять подаяние по сирым и убогим. Вести обширную переписку. Страстно молиться.
Жизнь грустная, но самостоятельная, без нежности и простых радостей. Но не в мире мужчин, а среди подруг по несчастью одинокой женской жизни.
Так кому же повезёт?
Той, которая родится в хорошей любящей семье, и выйдет замуж за любимого, у которого и голова на плечах, и здоровье крепкое, и дело спорится?
Нет, всегда той, у которой есть сила духа и мужество справляться с ударами судьбы. И здоровье пригодится. И чувство долга и умение вовремя сделать правильные выводы.
Редкая удача. Впрочем, как и сегодня.
Анастасия Розанова.