Продолжение. Начало здесь: Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7, Глава 8, Глава 9, Глава 10, Глава 11, Глава 12, Глава 13, Глава 14, Глава 15, Глава 16, Глава 17, Глава 18.
Вход в подземелье не похож ни на одну из дверей, сделанных людьми. Это восьмигранник, закрытый плотно сомкнутыми лепестками металла. Рядом нет ни пульта, ни рычага – ничего, чем можно было бы разомкнуть лепестки.
– Юль, попробуй ты.
Конопатая подходит ближе, протягивает руку, осторожно касаясь гладкой поверхности. Но ничего не происходит.
– Да, это тебе не склеп на Маргине, – замечаю я и пытаюсь укусить ногти на пальцах, но понимаю, что в маске это сделать затруднительно, – Черт! Нам нужно попасть внутрь. Пока мы на поверхности, любой патруль будет считать нас группой диверсантов. Но если окажемся внутри… Ведь эйнеры считают, что чужие туда не могут проникнуть.
– Юля, попробуй снять перчатку, – советует Хэлг.
Она оголяет ладонь, разминает пальцы, сжимая их в кулак, наконец касается лепестков. Сверкающие пластины вздрагивают. Почти бесшумно они расходятся в стороны, исчезая в толстых железных стенах, открывая проход в другой мир.
Юля проходит первой, я за ней. Когда проскакиваю через открывшиеся ворота, меня не покидает неприятное ощущение, что они вот-вот снова сомкнутся, превратившись для кого-то из нас в гильотину. С тревогой оглядываюсь, но все благополучно – Хэлг и пеллициус тоже внутри. Выждав еще мгновение, створки закрываются.
Мы внутри мрачного цилиндрического тоннеля, освещенного неизвестными источниками света – кажется, будто фосфоресцирует часть свода и пол под ногами. Тоннель начинается от того места, где мы стоим и уходит вдаль, сужаясь до маленькой точки. Поворачиваюсь к лохматому, посылаю ему образ: «включил на корабле маяк?»
«Включил».
«Хорошо!»
Отправляемся в путь, внимательно оглядываясь по сторонам, стараясь не ступать слишком громко. Неизвестно, что будет впереди, но я уверена – там скрывается нечто большее, чем просто катакомбы, подземелья машинной цивилизации. И мы должны попасть туда!
В месте, где тоннель расширяется, чтобы потом снова сузиться, я замечаю края блестящего металла, торчащие из стен: такие же створки-лепестки, как на входе с улицы. Видимо, гермоворота. Вдоль стены тянется красная надпись на лаконичном эйнерском языке, символы которого состоят из геометрически правильных фигур.
– Интересно, что здесь написано? Никто в свободное время эйнерский не изучал?
Хэлг раздраженно хмыкает – он напряжен и шутки пилоту кажутся неуместными. Что ж, его можно понять.
«Я знаю».
Оборачиваюсь к лохматому и, прежде, чем успеваю сообразить, что отвечать следует образами, произношу вслух:
– Ты знаешь эйнерский?! Откуда?
Остальные смотрят на меня, потом на пеллициуса.
– Чего он знает? – переспрашивает Хэлг.
– Язык эйнеров.
«Я не понимаю их и не могу говорить на этом языке, но расшифровывать символы, слова – это генетически заложено в любом из представителей моей расы».
«И что здесь написано?»
«Карантинная зона».
– Карантинная зона, – повторяю я вслух, чтобы было понятно Юле и Хэлгу.
Мы двигаемся дальше. Кажется, эта надпись никому не добавила оптимизма. Хочется вернуться на корабль и лететь прочь с проклятой планеты! Но я знаю, что это лишь человеческие эмоции – страх, мнительность… Нужно стиснуть зубы и идти вперед.
– Вера, анализатор показывает, что атмосфера в зеленой зоне, – Хэлг смотрит на гибкий экран, встроенный в рукав его куртки.
– Хорошо. Тогда к черту маски! Бросим их здесь. Если таскать за собой, будут только мешать.
– Как скажешь, верховный главнокомандующий, – отвечает он с плохо скрываемой издевкой.
В какой момент разладились наши отношения? Видимо сразу, как только он сошелся с Юлькой. Я не ревную, но мне обидно из-за того, что мы так долго были вместе, столько всего пережили в борьбе с чужими, а сейчас он отдаляется от меня из-за эйнера! Злая ирония…
Через час что-то меняется в однообразной точке, темнеющей впереди. Я всматриваюсь, пытаясь понять – что там? Когда подходим ближе, становится ясно, что это тупик. Тоннель заканчивается еще одним шлюзом, закрытым лепестковым восьмигранником.
– Так… Давайте не будем ломиться без оглядки, – я достаю из кобуры пистолет, – Встанем ближе к левой стене, чтобы не оказаться на виду у тех, кто, может быть, стоит за этими воротами. Юля, нам снова нужна твоя рука!
– Кто бы сомневался, – девчонка подходит к восьмиграннику, оглядывается, дожидаясь, пока мы не выстроимся цепочкой, – Готовы?
Я киваю. Юлька проводит по металлу ладонью и, не дожидаясь, когда лепестки разойдутся, отпрыгивает в сторону, ближе ко мне. В первую секунду кажется, что там, за раскрывшимися воротами, продолжение тоннеля. Но я вижу, что впереди развилка, яркий свет, и… движение!
– Там кто-то есть, – шепчу я остальным, теснее прижимаясь к металлу.
Заметили с той стороны, что шлюз открылся? До развилки, где я увидела движение, не меньше сотни метров. Если не следили специально, то могли и проглядеть. Скоро узнаем!
Мы ждем минуту, другую… Невидимые датчики, фиксирующие наше присутствие, не дают воротам закрыться.
– Ну что там? – спрашивает Хэлг.
Я осторожно выглядываю. Пожимаю плечами.
– Сейчас никого не видно. Но я клянусь, что видела, как там кто-то ходил!
– Ну видела и видела, не кипятись. Мы тебе верим. Только нам все равно нужно идти дальше, правильно?
Выждав еще несколько минут, я переступаю высокий порог, делаю знак рукой, чтобы Юлька, пилот и пеллициус следовали за мной. Стараясь держаться ближе к округлому боку тоннеля, пригибаясь и выставив оружие, мы идем к развилке. У поворота поднимаю руку, призывая всех остановиться. Осторожно выглядываю… Налево… Направо… Отпрыгиваю назад, показывая, что лучше отойти.
– Ну? – шепчет Хэлг одними губами.
Показываю рукой в правую сторону, потом два пальца и перебираю ими, повернув книзу, изображая передвигающегося человечка. Хотя мы понимаем, что других людей, кроме нас, на этой планете нет.
– Что будем делать? – так же беззвучно спрашивает меня Хэлг.
Я лихорадочно соображаю. Эйнеры достаточно далеко, чтобы мы сумели незаметно от них проскочить налево. Но что там, за левым поворотом? Черт, я толком и не разглядела! Приходится снова выглядывать. Сначала в сторону врага – они по-прежнему на месте, двое железноголовых на ходоках, стоят вполоборота ко мне. Потом в противоположную сторону. Там один большой зал переходит в другой, видны какие-то дополнительные входы-выходы и даже парочка лестниц, выдающих себя закручивающимися вниз перилами. Отлично! Есть куда нырнуть.
Показываю, что уходить надо будет в ту сторону. Еще раз высовываюсь, чтобы посмотреть направо. Эйнеры на своих местах, но они медленно перемещаются, контролируя проход, поворачиваясь ко мне то одним, то другим боком. Даю знак, чтобы друзья приготовились. В тот момент, когда эйнеры по-машинному синхронно готовы развернуться, мы выскакиваем из-за поворота и бросаемся в левое ответвление коридора. Не слишком разбираясь, скрываюсь в первом же проходе, попавшемся мне на пути. Сзади слышны шаги товарищей. Здесь темнее, чем в тоннеле, хотя принцип освещения тот же. Но оглядываться все равно некогда – вперед, быстрее, подальше от железноголовых!
Лестница вниз. Несколько пролетов и мы выскакиваем на площадку, нависающую, словно широкий балкон, над большим залом, похожим на промышленный цех, заставленный исполинскими механизмами. Кажется, среди этих машин тоже кто-то ходит. Неважно!
Площадка заканчивается узким проходом, за которым еще один зал – совсем небольшой, неправильной формы, со множеством выступов в стенах.
– Твою мать! – Хэлг вскидывает автомат. Прямо перед нами несколько эйнеров, я не успеваю их сосчитать – пять или семь.
Грохот автоматной очереди закладывает уши. Мы разбегаемся в стороны, стараясь укрыться за выступами. Вслед уже летят голубые заряды энергетических импульсаторов. Высовываюсь на секунду, выпуская сразу половину магазина. Над головой вспышка, разлетаются искры – один из зарядов угодил в металлическую стену совсем рядом со мной.
Я прячусь обратно, но понимаю, что надо идти напролом. Уничтожить всех, кто встал на пути! Если мы не пройдем сейчас, немедленно, то через минуту сюда подтянутся другие эйнеры и тогда все – крышка.
Упав на пол, перекатываюсь на середину зала. Мне нужна секунда, чтобы определить цели. Хэлг, продолжающий поливать врага из автомата, оттягивающий на себя внимание, дает мне эту секунду.
Бах! Бах! Бах! Бах! Кончено.
– Уходим! Быстрее!
Юлька растерянно оглядывается по сторонам: на полу множество металлических деталей – останки разбитых эйнеров. У нее тоже есть пистолет, но она его даже не вынула из кобуры.
– Скорее же! Нам надо скрыться!
Бежать приходится долго, виляя в закоулках запутанной системы путепроводов. Иногда мне кажется, что я слышу цоканье ходоков, преследующих нас, но правда ли это, или взбудораженная страхом фантазия – понять невозможно. Пару раз успеваю заметить впереди эйнера и до того, как нас успевают обнаружить, поворачиваю, увлекая за собой остальных.
Мы останавливаемся. Стараемся отдышаться, оглядываясь по сторонам, в любую секунду ожидая нападения. Но здесь тихо. Слышен лишь гул машин, но они далеко отсюда – нагнетают воздух в систему вентиляции. Рядом виден шлюз, похожий на тот, через который мы проникли в подземелье; он расположен не в стене, а на наклонной поверхности, почти вровень с полом. Этот восьмигранник гораздо меньше, в него вряд ли смогут одновременно протиснуться два человека.
«Тут надпись, лохматый. Можешь расшифровать?»
«Специальный… Нет – аварийный. Аварийный сброс давления».
– Ребята, у нас тут аварийный сброс давления, – я киваю на шлюз, – Как насчет того, чтобы приоткрыть?
С улыбкой смотрю на Хэлга, потом на Юльку.
– Не всегда могу понять, когда ты говоришь серьезно, а когда шутишь, – ворчит пилот.
– Я серьезно.
Он крутит пальцем у виска.
– Что там за давление? Из какой системы? Ты знаешь? Я тоже нет. А если нас на части разорвет?
– Подумай лучше, Хэлг. Эйнеры не станут делать такую дырку без защиты от дурака. Если разница между той средой и этой слишком большая, шлюз просто не откроется. Но раз он тут есть, значит существует необходимость иногда выравнивать давление между служебными тоннелями, переходами, и… чем? Чувствую – там что-то большое, есть где спрятаться, да и цель наша скорее всего там, ниже этих уровней.
Он коротко, обреченно кивает.
– Собственно говоря, я давно смирился с мыслью, что живыми с Некрополя мы не уйдем. Так что дерзай.
Конопатая подходит ближе, снова снимает перчатку.
– Если все окажется плохо, я не думаю, что это вас спасет, человеки. Но можете отойти подальше.
Я стою рядом, не сделав и шага назад, с презрением глядя на восьмигранник. Только шерсть пеллициуса вздыбилась, когда Юлька протянула руку к блестящему металлу. От появившегося шипения мы дружно вздрагиваем, но оно исчезает так же быстро, как и появилось. Шлюз открывается.
В первое мгновение мне показалось, что я стою над облачным одеялом, словно изнанка тверди небесной со всеми звездами, солнцем и луной находится под моими ботинками и я смотрю сквозь дырку, проделанную в ней, на мир простых смертных, который должен быть где-то там, внизу, под клочьями белого пара.
– Да ла-адно… – Хэлг подходит ближе, присаживается на корточки, – Внутренний мир Некрополя!
Я замечаю, что сразу под нами лестница и узкий балкон.
– Ну что? Будем тут стоять, ждать? Или спустимся и посмотрим?
К моему удивлению Юля первая легко перескакивает через край отверстия, хватаясь за лестничные перекладины. Последним лезет лохматый и мне кажется, что шерсть его стоит торчком еще сильнее, чем несколько минут назад.
«Не люблю высоты» – посылает он мне сообщение.
Трудно сказать, сколько до поверхности внутреннего мира. Километр? Два? Десять? Облака закрывают все сплошной пеленой, лишь изредка между ними темнеют проплешины, но и они не дают возможности что-то разглядеть. Почти над нашими головами нависает потолок железного неба, расцвеченный светящимися полосами, которые здесь заменяют свет солнца. Стена, к которой прислоняется балкон, не опускается вниз до самой поверхности, это лишь ребро на потолке-небе, выступающее вниз на несколько метров.
Вижу, что, если пройти по балкону пару сотен шагов, можно попасть в сооружение, напоминающее то ли подсобку с несколькими окнами, то ли рабочий вагончик. Другого пути нет, поэтому, дождавшись, когда шлюз закроется, мы направляемся к временному убежищу. Хэлг идет первым, выставив автомат. Он поменял почти опустошенный магазин и сейчас всем своим видом показывает – у него нет сомнений, что в вагончике нас уже ждут.
Пинком открывает дверь, заходит внутрь. Пусто. И, похоже, здесь давно никого не было. На столе и причудливом пульте неизвестного назначения толстый слой пыли. Вдоль одной из стен тянется длинная то ли лавка, то ли полка. Все это не рассчитано на эксплуатацию эйнерами, хотя бы из-за своих размеров.
Конопатая подходит к пульту, осторожно касаясь его ладонью, смахивает пыль. Глаза ее широко раскрыты.
– Я… помню это.
Она отдергивает руку, отступает на шаг, будто увидела что-то ужасное. Но потом возвращается, очищает от пыли всю поверхность пульта, уже уверенно, нетерпеливо. От ее прикосновения активируются приборы, загораются голограммы, отображающие потоки информации.
– Что это, Юля?
Она на секунду поворачивается ко мне, но взгляд у девушки чужой, не человеческий. Кажется, что она утратила понимание нашего языка и теперь ее волнует только этот пульт. Минуту она продолжает изучать его, что-то ищет. Потом находит, прижимает руку к прямоугольной площадке. Тело ее вздрагивает, Юлька закатывает глаза.
Не выдержав, Хэлг хватает ее за талию, поднимая в воздух как пушинку, отрывает от пульта и они вместе падают на пол.
– Юля! – он приподнимает ее голову, целует в губы, – Юля…
Конопатая снова с осмысленным взглядом и повторяет свое имя, пробуя его на вкус:
– Юля.
Она отталкивает Хэлга, садится.
– Хорошее имя, короткое. Прежнее было не таким красивым. Универсальный терминал вернул его мне, вернул все, что приказано было забыть, что заблокировали в памяти. Нас оставалось так мало, тех, кто не был инфицирован… Мы делали все, чтобы помочь остальным эйнерам. Но они решили, что им лучше уйти в склепы. Стать виртуальными копиями, чтобы когда-нибудь найти подходящий биологический вид. А выжившие, такие, как я, представляют опасность. Ведь наши тела перенесли болезнь, но продолжали носить ее в себе. Поэтому нас оцифровали принудительно. Стерли память.
Юлька сжимает кулаки, искоса поглядывая на терминал. Мы отходим от нее на шаг, как от прокаженной.
– Значит, эйнеры стали такими из-за болезни?
Она вскидывает голову и, пристально глядя на меня, выдавливает ответ:
– Из-за вашей болезни. Акци принесли ее нам. Задолго до того, как они вступили в первый контакт с менсо.
Окончание здесь: Глава 20.
______________________________
Список всех рассказов здесь.
Лучший способ получать уведомления о новых публикациях – подписаться на Телеграм-канал.
