Цены на нефть могут расти и падать, но никогда больше не поднимутся выше $30-40 за баррель. Реакции на кризис Covid-19 имеют много общего со стадиями скорби, но одно из ключевых отличий заключается в способности верить, что после того, как буря пройдет, мы вернемся к «обычному ходу дел». В энергетическом мире, потрясенном впечатляющим падением мировых цен на нефть примерно с 60 до 20 долларов за баррель, возникает вопрос, когда же вернется нечто вроде «нормальной цены».
Многие западные эксперты убеждены: цена на нефть может снова стать впечатляюще волатильной, но уже не поднимется выше 30-40 долларов за баррель в течение какого-либо предсказуемого периода. Можно даже сказать вообще: когда-либо. Учитывая фундаментальное значение нефти для мировой экономики, государственных доходов, пенсионных фондов и многого другого, это может быть самым сильным шоком из всех кризисов. Обратите внимание на множественное число. Если бы это был «просто» Covid-19, нефть бы восстановилась. Но нефть уже столкнулась с двумя другими проблемами. Covid-19 только что преждевременно сбросил самый ценный товар в мире со скалы, о которую он так или иначе спотыкался в течение этого десятилетия.
Первое – это переизбыток предложения. Для непосвященных обвал цен на нефть начался как раз перед тем, как разразился кризис Covid-19, когда возглавляемая Саудовской Аравией Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) не смогла договориться с Россией о сокращении добычи. Цены, близкие к 60 долларам за баррель в течение всего 2019-го года, приносили все больше доходов владельцам сланцевой нефти в США.
Согласно учебникам, будучи крупнейшим и самым дешевым поставщиком нефти, Саудовская Аравия могла бы выиграть любую ценовую войну, как это было раньше, тем самым, стабилизируя игру. Однако сам саудовский режим зависит от высоких цен на нефть с тем, чтобы сбалансировать свой бюджет. Россия гораздо более диверсифицирована и в равной степени обеспокоена тем, что американский экспорт сланцевого газа подрывает ее рынки трубопроводного газа, которые связаны с ценами на нефть.
Мировые цены на сжиженный природный газ (СПГ) уже рухнули – сначала в Атлантическом бассейне, а затем еще более резко в Азии. Один из ведущих мировых центров по газовым исследованиям, Оксфордский институт энергетических исследований, прогнозирует, что избыток СПГ продлится десять лет по ценам, которые могут конкурировать с углем для производства электроэнергии и нефти в ключевых нефтехимических отраслях.
Сцена для битвы уже была подготовлена – для России падение цен на нефть – это стратегическая игра с повышенным риском. Однако Covid-19 превратил сражение в настоящий разгром. Логично, что сланцевая нефть должна была бы рухнуть первой в новой ценовой войне, и обвал цен позволил президенту США Дональду Трампу «предложить» достаточно вариантов сокращений добычи, чтобы создать видимость сделки. Но можно уверенно поспорить, что Трамп значительную часть самого большого в мире стимулирующего пакета будет пытаться сохранить за американским производством, что бы ни случилось. Таким образом, Covid-19 может косвенно препятствовать колебаниям рынка и усиливать стратегический избыток предложения.
Саудовцы не могут выиграть ценовую войну. Под давлением американской администрации им пришлось подать в суд на временное перемирие, потеряв при этом и власть, и уменьшившуюся долю развороченного рынка. По мере того как реальность проясняется, оказывается, что даже эта беспрецедентная сделка между США, Россией и Саудовской Аравией не смогла остановить падение цены обратно к 20 долларам.
Итак, о втором, стратегическом вызове – также усиленному Covid-19 – о множественном давлении на спрос на нефть. На главном рынке транспортировки нефти рост спроса на нефть на Западе в течение последних 10-15 лет в значительной степени застопорился. Краткосрочные последствия применения Covid-19 очевидны. Изменение игры заключается в том, что пандемия, по-видимому, особенно нацелена на этот предполагаемый «Бастион спроса».
Конечно, люди возобновят путешествия. Но к тому времени мы все будем более чем знакомы с удаленной работой и видеоконференциями. Для бизнеса будет обычным делом спрашивать, действительно ли затрачиваемые время и напряжение сил – а, для международных встреч, стоимость и смена часовых поясов для физической встречи – оправданы по сравнению с видеоконференцией.
Внутри страны Covid-19 будет способствовать ускорению потенциала и ранее существовавшей тенденции к большей работе на дому. Даже лично, испытав этот масштабный праздник, которым мы делимся с друзьями по скайпу, мы можем дважды подумать, прежде чем отправиться так далеко. Люди научились и другим вещам: жители мегаполисов развивающихся стран страдали от ужасающих уровней загрязнения городов, в которых они живут. И, вот, они снова испытали на себе, что такое чистый воздух. Один большой парадокс Covid-19 – это достоверное доказательство того, что снижение загрязнения воздуха в Китае спасло больше жизней – возможно, гораздо больше, – чем убил вирус.
Люди по-прежнему будут путешествовать и потреблять, но также с обновленным осознанием хрупкости наших сложных обществ, глобальной взаимозависимости и преимуществ принятия во внимание научных предупреждений и предписаний. Эта пандемия произошла на фоне беспрецедентной обеспокоенности по поводу изменения климата и накопившихся последствий экстремальных явлений. Любой, кто думает, что Covid-19 вытеснил это, может быть в шоке: это может быть совершенно наоборот.
Одним из огромных психологических последствий является открытие того, что многие развитые общества менее устойчивы, чем мы думали. Те общества, которые, по-видимому, справлялись лучше всего, были теми, которые извлекли уроки из прошлого – включая тяжелый острый респираторный синдром – и инвестировали, готовили и затем прислушивались к научным доказательствам, когда они появлялись. Не в последнюю очередь, все это произошло именно тогда, когда более чистые альтернативы стали привлекательными. В 2019-м году было продано более 2 миллионов электромобилей – все еще скромная, но растущая цифра. Электромобили являются более чистыми, более эффективными и – учитывая их внутреннюю большую простоту – на грани того, чтобы стать дешевле в покупке, чем обычные автомобили. Темпы инноваций и спрос на более чистый транспорт могут легко опередить падение цен на сырую нефть.
Кроме того, поскольку ветровая или солнечная электроэнергия во многих регионах сейчас дешевле ископаемого топлива, электромобили могут также отдавать неиспользованную энергию обратно в энергосистему. Благодаря Covid-19, в Европе и многих азиатских странах стимулирующие деньги вполне могли бы ускорить развитие технологий и зарядных инфраструктур.
В 2019-м году спрос на нефть впервые превысил отметку в 100 миллионов баррелей в день: вполне возможно, что это было последний раз в истории. Covid-19 уже обеспечил, что в 2020-м году спрос будет значительно ниже. Некоторый неизбежный отскок после окончания пандемии не означает, что спрос на нефть когда-либо снова достигнет тройных цифр.
Ранее немыслимый картель США с Россией и ОПЕК, вероятно, мог бы вызвать скачки цен, но в долгосрочной перспективе он вряд ли будет стабильным. Ценой драматического и стратегически преждевременного обвала цен все еще может быть высокая волатильность, особенно если ближневосточные режимы падут или в финансовом отчаянии вступят в конфликт между собой. Но мир уже вступил в новую фазу
MICHAEL GRUBB для Asia Times Financial