Ссылка на Главу 1
Глава 2. Праздник Оксотано
Харчевня «Ржавый кот» получила свое название от металлического изваяния, украшавшего витрину при входе. При желании скульптуру из болтов, гаек, проволоки и обрезков труб можно было назвать котом, да и то разве лишь хорошо залившись крепкой коблацкой {14}* водкой, которая здесь являлась «основным блюдом». Это заведение представляло собой нечто среднее между рестораном, магазином бытовых товаров и аптекой. На провонявшем всевозможными нечистотами дворе уже валялись первые пятничные гуляки. Коротышка с фингалом на левом глазу что-то невнятно втолковывал бородатому мужчине среднего роста в драной коричневой куртке.
* комментарии, объясняющие происхождение имен и некоторых слов, будут размещены в конце романа, после опубликования заключительной главы
Когда аспиранты проходили мимо, мужчина в куртке оставил своего собеседника и поплелся за ними, клянча мелочь. Тендо было полез в карман, но Сензэр втолкнул товарища внутрь здания и захлопнул дверь.
− Самому бы мне кто подал, − проворчал он, проходя к прилавку.
Внутри «Ржавого кота» запах был не столь зверским, как во дворе, но пахло тоже далеко не цветами. В канун карнавала Оксотано многие любители погулять уже были навеселе. Из-под одного столика крепкие официанты-вышибалы выгребали совершенно невменяемое существо неопределенного пола, обряженное в пестрое тряпье. Сензэр поморщился.
Хозяина за прилавком не оказалось. «Сейчас придет, товар принимает…» − бросила прошедшая мимо размалеванная девица с подносом.
− А… а вы не могли бы? – начал было Тендо, хотевший поскорее заполучить пиво и покинуть это зловонное место, но официантка даже не повернулась в его сторону.
Сензэр тем временем рассматривал витрину, на которой вперемежку лежали изысканные колбасы и неаппетитные сероватые куски чьего-то мяса. В углу помещалось «ассорти» из овощей. Над прилавком висел прейскурант, в котором были заявлены товары и услуги, которые невозможно было поместить на витрину. Список был короткий и половину его занимали предложения комнат, как свободных, так и с подселением к мужчинам и женщинам, которые были не прочь скоротать ночь в компании.
На полках позади витрины валялись разные безделушки: зажигалки, отвертки, гнутые медные трубки от старой сантехники. Среди них Сензэр внезапно увидел белый металлический цилиндрик, как две капли воды похожий на тот, что он видел сегодня в «свежей» коллекции профессора. В этот момент Барико {15}, хозяин «Ржавого кота», вернулся за прилавок.
− О, Сензэр, Тендо! Здорово! – он пожал руки аспирантам. – Что это вы, накануне карнавала за провизией собрались? Завтра же всё даром будет! Или решили, как некоторые, начать заливаться пораньше?
− Я за провизией, Барико, − ответил Сензэр. − Хотя выпить мы тоже возьмем. А, Тендо?
− Ага, − закивал тот. – Н-налей-ка нам пива две больших бутыли. Н-нам с собой.
− Во, как раз свежее нанодское привезли!
− От-тлично! Наливай!
Пока Барико разливал пиво и выбирал свежие овощи и фрукты из ящика под прилавком, Сензэр продолжал разглядывать цилиндрик на полке.
− Откуда у тебя это? – спросил он хозяина харчевни, расплачиваясь за сверток с едой.
− Эта железка? Да вот, буквально вчера обзавелся. Хотел у тебя спросить, может знаешь, что это такое?
Барико снял цилиндрик с полки и протянул его аспиранту.
− Как думаешь, стоит показать кому из коллекционеров? Или это безделушка грошовая?
− Хм… − Сензэр задумался. – Так и не скажешь. Я спрошу завтра у профессора Цендро. Опишу ему, как эта вещь выглядит…
На одном торце цилиндрика была мутная стеклянная полусфера, а с другой располагалось отверстие. Сензэр заглянул внутрь и ничего не увидел.
− Это надо на свет, − заметил Барико.
Сензэр направил цилиндрик на лампу. Теперь внутри появилась картинка. Различить что-либо было невозможно, но аспирант заметил, что на закопченной внутренней стенке нанесена шкала.
Он вернул предмет Барико. Хозяин харчевни повертел его в руках и поместил на прежнее место.
− Так где же ты взял эту вещицу? – снова спросил Сензэр.
− Вчера вечером девица одна на выпивку выменяла. Она пришла вместе с Канэло {16}, шулером. Наверняка его подарок.
− От-ткуда т-только он сам взял это? – озадачился Тендо.
− Кто его знает? – Барико задумчиво почесал плешивую голову. – Спер или выиграл у кого-нибудь.
− Ладно, − сказал Сензэр. – Расскажу завтра Цендро.
− А ты что, в школу собрался завтра идти? – удивился Барико.
− Да, профессору нужна помощь.
Хозяин харчевни покачал головой.
− Охота же ему самому в праздничный день работать.
− Да ведь и ты завтра работаешь, − улыбнулся Сензэр.
− Я завтра за троих должен работать, − ответил Барико, начав деловито протирать стаканы. – А все остальные должны отдыхать и веселиться.
Аспиранты распрощались с ним и направились к выходу из быстро заполняющегося людьми заведения. У дверей Тендо замешкался, присев перевязать шнурки, которые начинали волочиться по земле спустя десять минут после очередного завязывания. Сензэр вышел во двор.
Здесь тоже прибавилось народу. У стены о чём-то совещались трое крепких ребят, затягиваясь самокрутками. Рядом бродил коротышка с фингалом. Он словно бесновался, пиная ногами разный мусор, разбросанный вокруг. При этом коротышка низким энергичным голосом кого-то поносил. Он оттолкнул бородатого бродягу, который хотел его утихомирить, и тут увидел Сензэра.
− Э, ну-ка выручи ребят! – нагло обратился коротышка к аспиранту.
− Что?! – опешил Сензэр.
− Ты что, не понял?! – повысил голос коротышка, толкая его в плечо. – На выпивку во славу Оксотано давай-ка подкинь!
Сжатый кулак Сензэра опустился на лоб коротышки, словно аспирант решил поставить печать. Наглец глухо вскрикнул и упал навзничь. Сензэр переложил сверток с едой из правой руки в левую, на случай продолжения потасовки, но тут же его сильно толкнули ладонями в плечи. Перед ним вырос один из троицы с самокрутками – плотный темноволосый парень лет двадцати пяти. Его лицо было довольным, как у выследившего добычу охотника.
− Э! Нормально всё, да? – сказал он. – Ты что моего друга пинаешь, а? Он вон какой маленький, а ты его бьешь. Это ты неправ сейчас…
Сензэр не успел уклониться, но только подставил под удар руку со свертком, пошатнувшись от мощного толчка.
− Эй ты! – раздался голос Тендо. − Ты что на моего друга наехал?!
− Не переживай, богомол, и тебе пропишу! – развернулся к нему темноволосый.
Однако Тендо словно забыл про свою обычную неуклюжесть. Кулак нападающего был перехвачен рукой аспиранта. В следующую секунду темноволосый скрючился, получив страшные удары в ухо и в живот. Его дружки и бородач в коричневой куртке, ранее клянчивший мелочь, двинулись к Тендо, но тот уже успел схватить валявшийся рядом пустой деревянный ящик и запустить его в голову одного из нападавших. Сензэр со всей силы ударил второго подобранной доской. Бородач отступил сам. Неподалеку вновь замаячил коротышка, держа кусок металлической трубы, но тут его схватили за шиворот рубахи и провезли лицом по кирпичной стене. Трое полицейских стояли посреди двора, грозно помахивая стальными прутьями. Коротышка, размазывая кровь по лицу, завопил, что, дескать, школяры их, несчастных бродяг, решили избить ради забавы, но полицейский прут обрушился на его спину и тот умолк, скрючившись на земле и слегка подвывая.
− Во как замечательно! – воскликнул полицейский с нашивками сержанта, подходя к Тендо. – Хорошо ты их подлечил!
Он пожал ему руку и приветственно кивнул Сензэру.
− Всё-таки зря к нам на службу не идешь, − продолжал сержант, обращаясь к Тендо.
− Ес-сли профессор ф-вышибет, то т-точно приду, − улыбнулся аспирант.
− Идем, заглянем внутрь, − сказал сержант своим напарникам.
Он махнул рукой Тендо и Сензэру и прошел в харчевню. Его сослуживцы последовали за ним. Рослый полицейский, с неожиданно округлым и гладким женским лицом, мимоходом пнул под зад темноволосого парня. Тот всё еще не мог встать на ноги после удара Тендо. Ловким отработанным движением, полицейский изъял заточку из кармана брюк парня.
Аспиранты покинули двор харчевни. Уже совсем стемнело, а с искусственным освещением в этих кварталах Товлоссы было плохо.
− Ты кх-ак, Сензэр? – спросил Тендо. – Цел?
− Нормально. Он чуть не зарядил мне в глаз. Чудом успел руку подставить. Уф!
Сензэр потер ушибленный локоть.
− Как приду, холодного приложу.
− Ага, ты пиво сразу не выпивай. Вот и будет кх-о-омпресс. Главное, чтобы не перелом.
− Да не должно бы. И как ты их всё-таки ловко уделал!
Тендо усмехнулся.
− А ты что, того сержанта знаешь? – спросил его Сензэр.
− Т-да, он напротив меня ш-ж-живет.
Аспиранты подошли к воротам дома, где жил Сензэр. Здесь они распрощались. Тендо пошел в центральную часть Товлоссы, где родители снимали ему комнату.
Сензэр прошел во внутренний двор. Он чуть не упал, споткнувшись в темноте о груду коробок с хламом. Единственным источником света здесь была жутко коптящая масляная лампа старика Менэра {17}, который решил в этот час посидеть на крыльце и покурить трубку. Сензэр поздоровался и проследовал внутрь здания.
Поднимаясь по темной скрипучей лестнице, он пожалел, что потратил одноразовый химический светильник на освещение кабинета профессора – жильцы очень любили захламлять разными предметами бесхозную территорию. Аспирант жил на самом верху. Между башенкой, в которой располагалась лестница, и стеной комнаты Сензэра существовал небольшой просвет, крыша которого представляла собой навес из прохудившейся материи. Недавно прошел дождь, и теперь с навеса капала вода, неприятно затекавшая за шиворот аспирантского кителя, пока Сензэр возился с ключами. Электричество не было проведено в его комнату, зато строители додумались подсоединить ее к канализационной трубе и водопроводу, благодаря чему Сензэру не приходилось возиться с кувшинами для помывки и ночными вазами. Он поставил сверток с продуктами и бутылкой пива на стол, а затем рухнул на кровать, осознав, что следующий день снова придется провести в Высшей школе, вместо того, чтобы нахватать деликатесов на карнавале и погулять с Тимидией, угостив ее мороженным.
Сензэр зажег масляную лампу и стал раскладывать покупки.
− Пиво придется оставить до завтрашнего вечера, − подумал он, выгружая бутылку. Появляться перед профессором с запахом алкогольного напитка было не лучшей идеей.
Он соорудил себе небольшой ужин и принялся за еду.
− Для чего же служит та штуковина, − вспомнил Сензэр о цилиндриках в кабинете профессора и в харчевне Барико.
На ум ничего толкового не приходило. Было ясно лишь то, что цилиндрики очень хорошо сохранились. Возможно, это были не древности, а современные вещи. Сензэр не понимал, для чего они могли быть нужны.
Он поглядел в окно – всюду громоздились дома, напоминавшие груды ящиков. Почти нигде не было света. Сензэр вздохнул. Убрав со стола посуду, он стал готовиться ко сну. Умываясь Сензэр обратил внимание на свое отражение в зеркале. Он вспомнил лицо грабителя у харчевни. Тот парень чем-то походил на него самого, только немного постарше. Такие же темные волосы и форма носа. Только глаза не зеленые, как у Сензэра, а голубые.
− Кто тебя знает, может ты мой старший брат? – подумал он. – Кто тут разберет, когда половина населения не знает своих родителей, а другая половина – своих детей.
Зуммер будильника разбудил Сензэра в 8:30. Сначала он хотел остаться в кровати и никуда не идти, но потом решил, что версию про внезапную болезнь профессор Цендро не станет слушать, и осилил подняться. Синяк на руке оказался небольшим и уже перестал болеть. Сензэр собрался и вышел из комнаты. На минуту он задержался в проеме между входом на лестницу и своей дверью. Здесь приятно и бодряще дул ветер. Город уже проснулся и начинал праздновать. Откуда-то донеслась музыка и смех. Сензэр спустился вниз и вошел в общий зал дома, где жильцы иногда собирались все вместе для празднования разных событий. В остальное время зал пустовал, но не был завален хламом, как другие общие помещения.
Сензэр увидел Тимидию в нарядном платье, сидевшую с книгой на подоконнике. Они поздоровались.
− Ты что это в кителе, словно в школу собрался? – спросила она.
− Именно туда я и пойду. Профессор срочной работы привалил.
− Ну вот, − с сожалением произнесла девушка. – Значит, ты не пойдешь на карнавал?
− Да, вряд ли даже после обеда выберусь, − вздохнул Сензэр.
− А знаешь что, я бы и сама предпочла туда не идти, − сказала Тимидия. – Охота была мне смотреть на беснующихся язычников. Будут сейчас бегать, взрывать петарды и заливаться всякой дрянью. Я как-то не испытываю восторга от одурманенных людей, разукрашенных яркими красками и танцующих под монотонную музыку вокруг чучел.
− Ну никто же не заставляет с ними вместе в этом участвовать.
− Так и смотреть на них тоже смысла нет. Я бы лучше пошла с тобой в Высшую школу.
− Отчего же не пойдешь? – улыбнулся аспирант.
− Старший брат приехал с семьей, − ответила Тимидия. – Сейчас все вместе на карнавал отправимся, представления смотреть.
Тут в зал вошел Крэзеро {18}, ее брат. Он был в парадном белом кителе Гвардии Товлосского герцогства. За ним вбежали мальчик и две девочки – его дети, зашла женщина в ярком салатовом платье и шляпе с цветами – Эриа {19}, жена Крэзеро.
Тимидия представила Сензэра родственникам. Девушка осталась с ними ждать родителей и сестер, а аспирант распрощался и направился в школу.
По дороге Сензэру попадались праздные гуляки. Многие спешили к центру города, где проходили основные празднества, а губернатор устраивал раздачу подарков в виде разных кушаний. Одежда некоторых состояла лишь из набедренной повязки или легких цветных накидок на плечи, хотя было довольно прохладно. Видимо алкоголь и предвкушение праздника согревали последователей Оксотано лучше всякой одежды.
Сензэр шел против пестрого потока – Высшая школа находилась на окраине города. Он глядел на проходивших и пробегавших мимо людей. Среди них были и девушки, примерно ровесницы Тимидии или старше. Он думал, как сильно она отличается от этих девиц, которые в семнадцать или восемнадцать лет покидают дома родителей и детоводов, устраиваются работать или отбывают трудовую повинность, надеясь в череде случайных связей встретить такого спутника жизни, который поможет им подняться на более высокую ступень социальной лестницы. Женщины Товлоссы не учились в Высшей школе, но не из-за каких-либо запретов, а только просто так исторически сложилось, что лишь мужчины герцогства занимались науками. Спрос на эту деятельность вообще был не велик.
Тимидия, в отличие от сверстниц, интересовалась книгами. Сегодня в ее руках Сензэр видел «Сто лучших оперных постановок прошлого» за авторством историка Пригзо {20}. Семья имела возможность оплатить ее тягу к знаниям, но господин Лонбеко {21}, инженер систем электроснабжения, планировал просто выдать дочерей замуж за хороших людей. Он был в добрых отношениях с Сензэром и неоднократно предлагал провести электрическое освещение к нему в комнату. Возможно, Лонбеко в тайне рассчитывал, что дружба его дочери с молодым археологом однажды приведет к созданию крепкой семьи, но аспиранту было неловко, что уже немолодой отец Тимидии будет возиться с прокладкой кабеля на самый верх и решать, как подключить к сети нового потребителя, чтобы не обесточить остальных соседей.
Возле одного дома полицейский отряд отбирал свинью у жильца.
− Ну негде мне ее там выгуливать! – возмущался лысый мужчина, в серых штанах и без рубахи. – Ну возьмите вы штраф и оставьте ее мне!
− Купи себе другую на эти деньги! – отвечали полицейские, таща за собой на веревке визжащую свинью.
− Так кто же мне откормленную продаст?! – не унимался владелец. – Эту же скоро на убой вести!
− Это точно! – усмехнулся лейтенант полиции. – Именно на убой! Вот купишь себе хрюшку поменьше, и не придется ее за ворота выпускать для прогулки. Маленькая и двор не загадит. А уж мы сегодня после смены выпьем за твое здоровье и закусим на славу!
Полицейские заржали. Хозяин свиньи плелся за ними, бранясь, угрожая жалобами и потрясая кулаком.
Сензэр проследовал дальше.
− Вот у кого-то тоже праздничный день не задался, − подумал он. – Но ведь уже давным-давно всем известно, что скот в городе нельзя держать за пределами внутренних дворов, и полиция имеет право забирать коз и свиней, пасущихся за воротами, себе в качестве дополнительного прокорма. Нужны им твои деньги, если свинью хоть сейчас зажарить можно, а жалованье у полиции уж получше, чем у кого-либо в городе.
В Высшей школе стояла тишина. Управляющая, госпожа Ладра, открыла калитку, всем своим видом выражая недовольство. Она была в праздничном платье с вышивкой в виде цветов, правда эта одежда, как и все остальные наряды, была мятой, словно ее пожевали козы. Вместо корзины в руке госпожи Ладра сегодня был металлический таз. Ее муж, молчаливый мужчина лет пятидесяти, работавший привратником в школе, примерял «выходной» костюм у зеркала, висящего у входа в подсобку.
− Еще одному неймется старым хламом заниматься! – проворчала управляющая. – Нет бы пить-есть, покуда даром дают, так ведь им всё в своих черепках копаться надо. Ты учти, Сензэр, служанок нет. Все ушли на карнавал, задницы демонстрировать. Так что сами тут по хозяйству справляйтесь, но ключ от кладовой я не дам, а то Цендро и там свои раскопки устроит.
− Добрый день, профессор! – сказал Сензэр, входя в кабинет.
− Какой к лешему добрый?! – раздраженно воскликнул господин Цендро, копаясь в своих экспонатах. – Полюбуйтесь на это! Тут выбрать толком нечего! Чему я только учил ваших предшественников? Нарыли какого-то барахла, которое никакой ценности не представляет.
Он доставал из деревянного ящика пыльные обломки и осколки предметов старины.
− Даже нечем порадовать комиссию в понедельник! – злился господин Цендро.
− А вы на витрине глядели? – неуверенно спросил Сензэр. – Вы говорили, что там тоже экспонаты из последней экспедиции.
− Да, это то, что я лично отбирал на месте раскопок. Остальное доверил помощникам, вот и привезли три четверти дрянного материала! Копролитов {22} бы наложили, и то лучше! Всё ж таки следы древних неведомых животных. А это что? Что это такое?!
Цендро достал из ящика два осколка то ли керамики, то ли закопченного стекла, и с силой бросил их об пол.
Сензер разложил на столе журналы для ведения описей находок. Профессор еще немного поворчал, затем двинулся к витрине.
− Господин Цендро, обратите внимание, там цилиндр маленький. Белый, из металла, − сказал Сензэр.
− Этот что ли? – спросил профессор, поднимая стекло витрины и вытаскивая блестящий предмет. – Да, эта вещь интересна тем, что хорошо сохранилась, но не более. Металл корпуса очень хороший, правда внутреннее устройство из других материалов, которые окисляются или темнеют со временем.
− Там должна быть шкала? – поинтересовался Сензэр.
− Да, а ты откуда знаешь? – озадачился профессор.
− Видел такую же вещь вчера в харчевне у Барико. Ему местные бродяги принесли.
− Хм… − Цендро задумался. – Откуда же они могли взять это? Ты уверен, что это такая же вещь?
− Да. – Сензер принял цилиндрик из рук профессора и посмотрел на свет через отверстие. Шкала здесь была тоже едва видна, но несколько лучше, чем в экземпляре Барико. – Это то же самое. Хозяин харчевни спрашивал, сколько это может стоить, и заинтересует ли оно коллекционеров.
− Вряд ли много, − ответил Цендро. – От силы двадцать или тридцать билэров {23}, не больше. Хотя такие вещицы не часто можно откопать. Это старинный измерительный прибор. Самое ценное здесь разве что металл, но нужно слишком много таких корпусов, чтобы переплавить их во что-нибудь дельное.
− А что им измеряли?
− У меня есть своя версия, − сказал профессор, глядя в потолок, − но о ней я пока умолчу. В основном наши коллеги полагают, что это метеорологический прибор для измерения уровня влаги.
Цендро загадочно улыбнулся.
− Это было бы слишком просто, − добавил он. – Старинные гигрометры выглядели почти так же, как и современные. А эта вещь для других целей…
− Для каких же, профессор? – спросил Сензэр.
− А вот не скажу! – Цендро состроил строгую гримассу. – Много будете знать, станете старше меня! Всему свое время. Мне понадобится еще одна экспедиция, чтобы окончательно обосновать свою теорию. Тогда я смогу сказать обо всех своих предположениях.
Сензер покачал головой и приступил к описанию находок. Как всегда, доставая очередной экземпляр, профессор читал о нём лекцию невидимой аудитории. У Сензэра складывалось ощущение, что Цендро не собирался делиться своими знаниями с ним, а просто репетировал свои будущие выступления.
После трех часов дня Сензэр услышал донесшийся с улицы звук колокольчика.
− Профессор, кто-то пришел!
− Да? – удивился Цендро. – Кого это могло принести? У Ладры с мужем ключи есть, да и рановато для них. Посмотрите пожалуйста, кто там.
Сензэр вышел во внутренний двор, чуть не вляпавшись в козьи отходы жизнедеятельности. За воротами стоял Тендо. Он был бледным и очень грустным. На нём был аккуратный парадный китель, прошитый золотыми нитками. В руке он держал большой мешок с отпечатанным гербом Товлоссы.
− Привет, ты чего вдруг решил заглянуть? – спросил его Сензэр.
− Д-да ф-вот решил с-занести, − ответил Тендо, протягивая другу мешок.
− А чего такой грустный?
Тендо махнул рукой.
− Может зайдешь, или ты торопишься?
− Н-ни куда не т-тороплюсь. Я ф-вот т-думал, м-может тебе п-помочь с описями?
− Ну, пошли, хотя профессор не станет коллекцию быстрее разбирать.
Они вошли в кабинет.
− О, господин Тендо! Вы решили поработать или просто заглянули нас навестить? – осведомился профессор.
− Т-да вот, господин Цендро, п-принес Сензэру обещанное.
− Кстати, профессор, − сказал Сензэр, − тут много съестного, а мы еще не обедали.
− Да, подкрепиться уже пора бы, − согласился Цендро. – А что это у вас, Тендо, китель парадный, а настроение совсем не праздничное? Если это, конечно не тайна.
Тендо вздохнул.
− Нет, к-г-господин профессор, не тайна. П-просто есть повод для г-грустных раздумий… Хотя, если мне это п-показалось… Нет, не показалось…
− Что именно?
− Да на кх-карнавале к-кое-что… А может и н-не п-показалось… Дважды ф-ведь видел…
Цендро заварил в чайнике сбор травы хэндофлэр {24}, а Сензэр достал три кружки и разложил на столе снедь, принесенную Тендо.
− Так что же вас так расстроило, молодой человек? – спросил Цендро. – Сделаю предположение, что это личная драма, касающаяся взаимоотношений с противоположным полом.
Тендо закивал, держа кружку дрожащими руками. Оказалось, что, набрав съестного, он решил побродить по центру города в разгар гуляний и среди танцующих язычников увидел Утэну.
− С-смотрю, л-лицо в-вроде ее, − взволнованно говорил он. – Т-танцует с кх-а-акими-то грязными девками и парнями в п-перьях и цветах. С-сначала д-думал, что п-показалось, а п-потом с-снова ф-вижу ее, но уже б-ближе. Идет з-за руку с д-двумя р-размалеванными краской язычниками. И г-голос ее вроде…
Тендо поник.
− Ну, молодой человек! – воскликнул Цендро. – Нашли кого в невесты себе наметить! А то вы не знали что ли, каких взглядов держится наша Утэна? Спросили бы меня сразу, и я бы вам ответил, что она не из тех, кто выходит замуж. Я когда ее принимал на работу, она мне не сразу смогла почтовый адрес назвать для анкеты. Она ночует где угодно, и всегда не одна.
− А вы откуда знаете? − случайно вырвалось у Сензэра, который тут же осекся.
Профессор посмотрел на него и расхохотался.
− О, Сензэр, вы что, думаете, что я… Ох-хо-хо! Нет, мне это уже даром не надо! В молодости я умел выбирать женщин и такую, как Утэна, обошел бы стороной. А сейчас и подавно!
Сензэр поежился, ожидая, что Цендро сейчас начнет вспоминать все свои похождения, и они застрянут в школе до ночи, а чего доброго, еще и завтра придется выйти, оставшись без последнего выходного. Однако профессор не стал развивать тему.
− Это и не секрет, какой образ жизни ведет Утэна и прочие молодые служанки школы. Госпожа Ладра в курсе этих дел, и всем нашим соседкам о них рассказывает, не стесняясь в выражениях. Я из кабинета отлично это слышу. А не верить госпоже Ладре у меня совершенно нет оснований. Она сварливая тетка, но честнейшая. А вы, Тендо, не расстраивайтесь. Я уверен, что при желании вы найдете себе спутницу жизни.
Профессор похлопал Тендо по плечу и налил ему заварки покрепче. Немного порассуждав о том, что в древности были периоды, когда преобладали семьи, и когда преобладали свободные отношения, господин Цендро возобновил разбор экспонатов. В пять часов снова послышался звонок. Открывать отправился Тендо. Через минуту он вернулся с человеком в темно-коричневом балахоне с рюкзаком.
− Не может быть! – воскликнул профессор при виде вошедшего. – Друг мой, Таксизи {25}! Как я рад тебя видеть!
Человек в балахоне улыбнулся. Они обнялись и пожали руки. Профессор представил гостя аспирантам.
Продолжение: Глава 3