Бог наградил Светку яркой внешностью. Девчонка родилась с длинными рыжими волосами и зелеными глазами. Протягивая орущий комочек, счастливой мамаше, пожилая акушерка сказала:
- Держи красотку! Она даже не рыжая, она золотая. Смотри, смотри, кажется, и кожа с золотистым оттенком.
Татьяна Владимировна нежно прижала дочку к груди и заплакала.
- Ну, чего рыдаем? - спросила врач. - Радоваться надо. Можно сказать, небо тебе золотиночку послало, на три семьсот. Как назовешь? Златой?
Молодая мама вытерла слезы.
- Нет. Светой.
И посильнее прижала к себе дочь.
В детстве Света была похожа на свежевыпеченную булочку: пухленькую и румяную, но к пятнадцати годам все изменилось. Девочка вытянулась и превратилась в настоящую красотку: высокую, стройную, с кудрявой копной золотых волос. Зеленые глаза, вздернутый аккуратный носик и постоянная улыбка на тонких губах. Единственное, что раздражало Светку в своей внешности - это веснушки. Они были везде: на лице, шее, руках. Как будто веселый художник специально обрызгал ее маленькими капельками золотистой охры.
Ребята дразнили, но постепенно она привыкла и старалась не обращать на это внимание. Конечно, были слезы и обиды.
- Ну, что ты плачешь? - спрашивала мама. - Ты еще не поняла, что ты не рыжая, а золотая. Девчонка соглашалась, хотя ей хотелось быть черной, белой, лысой, какой угодно, лишь бы не было этих мерзких веснушек.
Света с родителями жила в центре провинциального промышленного города. Татьяна Владимировна работала врачом в детской больнице, папа Сергей Вадимович занимал пост главного конструктора на оборонном заводе. Жили дружно, все выходные проводили вместе. Соседские жены завидовали Татьяне Владимировне: "Идеальная семья. Повезло Таньке, муж не пьёт, не курит".
Но, видимо, не обошлось без дурного взгляда, а может, и специально кто-то порчу напустил...
В тот день Светка пришла домой из школы после торжественной линейки. Десятый класс был окончен и впереди ждали длинные беззаботные каникулы. Зайдя в квартиру, она сразу поняла - что-то произошло.
Родители сидели на кухне за накрытым к чаю столом. Отец, опустив голову, уперся взглядом в пол и нервно побрякивал чайной ложкой по краю чашки. Мама с мокрыми от слез глазами теребила подол фартука.
- Что случилось? - спросила девочка, заходя на кухню. Она подвинула стул и села рядом с мамой.
- Ну, ответь ей, - зло сказала Татьяна Владимировна мужу и обняла дочь за плечи.
- Понимаешь, Светланка, - начал отец.
Он пытался подобрать слова, но от волнения пересохло в горле. Сергей Вадимович потянулся к кувшину с водой, наполнил чашку и жадно выпил.
- Он уходит от нас, - тихо сказала Татьяна Владимировна. - Вот так, Света. Уходит к другой.
Мама сняла со спинки стула полотенце и уткнулась в него, чтобы заглушить рыдания.
Светке показалось, будто внутри что-то хрустнуло и надломилось.
"Как уходит? - не укладывалось у нее в голове. - Папа. Любимый папа уходит. А как же я, мама? Как можно жить без него?"
Света взглянула на мать и тоже заплакала.
Отец встал, прошёл в коридор, надел туфли и вышел из квартиры, громко захлопнув за собой дверь.
Мама гладила Свету по голове, вытирала слезы и все время приговаривала:
- Вот так, дочь, бывает. Им никому верить нельзя. Никому.
Кому "им" Света не поняла, и, размышляя об этом, долго не могла заснуть. Лежала на спине и смотрела на луну, мутный свет которой просачивался сквозь легкий ажурный тюль.
Утром её разбудил громкий шёпот, доносившийся через приоткрытую дверь комнаты.
- Ты понимаешь, что ей придется переходить в другую школу? В одиннадцатом классе, перед экзаменами, - говорила мама.
- Таня! Ты меня тоже пойми, - возражал отец. - Мне деньги нужны. Я не выкидываю вас на улицу. Забыла, что эта квартира моих родителей?
- Не забыла. Просто прошу, подожди год. А потом мы переедем, куда скажешь.
- Я хочу жить сегодня, - упорствовал отец. - Эту квартиру продаю и покупаю вам двушку. Все. Не спорь. Девочка у нас умная, в любой школе справится.
- Иди к черту, - зло шепнула мама. - Забирай вещи и уматывай.
Света услышала, как звякнули о тумбочку ключи, и скрипнул большой чемодан, с которым раньше они ездили отдыхать. Его колесики стукнули о порог и с металлическим скрежетом покатились по полу подъезда. Мама закрыла за отцом двери.
В конце августа Татьяна Владимировна со Светой переезжали в двухкомнатную квартиру на окраине города.
Мама поднялась наверх, а Света сидела на выщербленной скамейке около подъезда и наблюдала, как грузчики в потных футболках, покрикивая друг на друга, вытаскивали мебель из старой газели.
Она вздрогнула от нарастающего грохота. Из-за угла дома на бешеной скорости вырвался мотоциклист на черном байке и, промчавшись вдоль подъездов, резко затормозил около Светы, обдав ее пыльным ветром.
- Привет, рыжая! - крикнул парень и, не слезая с мотоцикла, привычным движением откинул подножку.
Девушка кивнула в ответ и стала рассматривать юношу. Высокий, красивый, широкоплечий, он улыбался открыто и искренне. Черная бандана с белыми черепами натянутая до бровей. Байкерская, в заклёпках кожаная куртка надета поверх красной футболки с вытянутым воротом. Джинсы заправлены в черные короткие сапоги на толстой подошве с огромным блестящими сталью пряжками.
"Как с картинки", - подумала Светка и перевела взгляд на байк. Такое чудо она видела только в кино: черный, с хромированными трубами, блестящими пружинами амортизатора и широкими колесами с тракторным протектором. На сверкающем бензобаке оранжевыми буквами было крупно написано на английском языке: "Harley-Davidson".
Перехватив Светкин взгляд, парнишка спросил:
- Нравится?
- Да, - ответила девушка.
- Я Паша, но все зовут меня "Харлей". А тебя я буду называть Рыжая. Понятно?
- Да мне как-то боком. Езжай, куда ехал.
И так безрадостное настроение испортилось окончательно. Паша Свете понравился, и она не прочь была бы познакомиться с ним, но такую самоуверенность и наглость она принять не могла.
"Привык, наверное, что девчонки на него вешаются, - подумала Света, - вот и строит из себя царя. Козел".
- Хочешь, прокачу? - спросил Паша.
- Вали дальше своей дорогой.
- Как хочешь, рыжая, - разозлился парень. - Еще пожалеешь.
Он приподнял мотоцикл за руль, выбил подножку, крутанул ручку газа и рванул с места. Заднее колесо байка со скрежетом сорвало песок с асфальта и осыпало им Светку.
"Так и есть - козел напонтованный, - подумала она. - Можно считать, что знакомство с местным населением прошло успешно".
Грузчики взяли книжные полки поставили одну на другую и потащили наверх.
- Осторожно! Там стеклянные дверки, - крикнула Света.
Но грузчики не слушали, и скоро из подъезда донёсся звон падающих осколков и ругань мамы.
К девушке подошла соседка. Она поставила на скамейку два тяжелых пакета с продуктами и спросила:
- В шестнадцатую квартиру въезжаете?
- Да.
- Я в пятнадцатой живу. Через стенку.
- Ага, - ответила Света.
- Ты будь осторожна, девочка, - продолжала соседка. - Этот Пашка на мотоцикле бандит. Держись от него подальше.
- Правда? - удивилась Света. - А что он натворил?
- Точно не знаю, но говорят, что бабку свою заставил квартиру продать и мотоцикл ему купить.
- Ничего себе, а бабушку на улицу выгнал?
- Нет, с ним живет. Родители то его на машине разбились. Вот она, вроде как, опекун. Его тут все боятся.
- Спасибо, что предупредили.
На улицу вышла мама. Она расплатилась с грузчиками и сказала:
- Пойдем домой, Светулька. Работы нам предстоит непочатый край.
Татьяна Владимировна обняла дочь, и они зашли в подъезд.
Паша подъехал к небольшому кирпичному гаражу, который он сам пристроил к торцу хрущевки, в которой жил. Открыл замок, загнал байк, включил сигнализацию и закрыл ворота.
- Паша! Сходи за хлебом, - крикнула из окна бабушка.
- Сейчас, ба! Уже бегу.
Он помахал ей рукой и пошел в магазин через дорогу.
Мотоциклы Паша любил с детства. Эта любовь началась с обычной прогулки по городскому парку, куда он часто ходил с родителями по выходным. Тот день навсегда застрял в памяти. На большой открытой площади у колеса обозрения установили конструкцию, похожую на гигантскую бочку. Родители купили билеты и вместе с другими зрителями поднялись по шатающейся лестнице.
Паша прижался к защитной сетке и смотрел на трех мотоциклистов, двух мужчин и девушку, стоящих внизу. По команде они надели блестящие шлемы. Заведенные мотоциклы загрохотали моторами. Испугавшись, Паша отпрянул и заткнул пальцами уши, но уже через минуту представление захватило его. Он вцепился руками в поручни и завороженно смотрел на пролетающих около него на огромной скорости спортсменов. Рев моторов, трясущиеся от напора стены, дрожь пола приводили его в трепет. Шоу закончилось, и люди стали расходиться.
- Пошли, сынок, - сказала мама.
Но Паша не двигался. Он не отводил глаз от мотоциклистов, которые, тяжело дыша, громко обсуждали только что проделанные трюки.
С тех пор мотоциклы стали для него всем. Все деньги, попадавшие в его руки, тут же оказывались в металлической коробке из-под импортного чая, которая была превращена в копилку. С седьмого класса он по утрам работал дворником. П
олучив зарплату, сразу откладывал ее на покупку мотоцикла. Теперь он знал о байках все, за что и получил прозвище "Харлей". Свободные вечера Паша проводил в секции по мотокроссу и в байкерском клубе "Шаровая молния". Как он был счастлив, когда президент клуба Захар вручил ему черный шеврон с изображением огненного шара.
Родители, понимая, что слепая страсть сына к технике переросла в фанатичную любовь, решили купить ему мотоцикл.
- Обещаю, что как только ты окончишь школу и поступишь в университет, мы купим тебе байк, - сказал отец. - Сколько бы он ни стоил.
К сожалению, они не выполнили своего обещания. Возвращаясь с дачи друзей, мама с папой попали в жуткую аварию. На большой скорости у их машины лопнуло колесо. Автомобиль закрутило и выкинуло на встречную полосу под несущийся по трассе грузовик "Вольво". Шансов выжить не было.
После смерти родителей Паша сник. Тренировки забросил, в клубе не появлялся. Оброс новыми приятелями, с которыми частенько выпивал. Бабушка оформила опекунство и переехала жить к внуку в трехкомнатную квартиру. Она только что вышла на пенсию, но продолжала работать в колледже.
Ей часто приходилось видеть ребят, попавших в беду. Сбитые судьбой с привычного пути, они катились под откос и даже не пытались схватиться за протянутую им руку помощи. И тогда бабушка, как сама сказала, приняла самое безумное решение в жизни. Она продала свою пустующую однокомнатную квартиру и отдала все деньги Паше, что бы он купил мотоцикл. За это она выслушала обещание внука: не курить, не пить и хорошо окончить школу.
Паша воспрянул. Он снова начал ходить на тренировки и к байкерам. Те, увидев новенький "Харлей Дэвидсон", сразу приняли его в клуб и разрешили прикрепить шеврон к кожаной куртке. Оценки в школе начали исправляться и учителя вновь увидели прежнего Пашку, которого еще несколько месяцев назад могли потерять.
Светка с мамой драили квартиру и наводили уют. Они смеялись и плакали, подбадривали друг друга. Но когда прикрученная мамой гардина в очередной раз рухнула под тяжестью штор, дочь не выдержала:
- Мамуля, все! - сказала она. - Надо кого-то звать на помощь. Иначе мы или расплющим себе пальцы молотком или на нас что-нибудь свалится и придавит.
Она нашла в планшетнике телефон фирмы, позвонила и вызвала мастеров. Через час приехали двое молодых ребят в комбинезонах с надписью "Муж на час". Оглядев квартиру и выслушав пожелания женщин, принялись за работу: двигали мебель, развешивали полки, закрепили гардины, отрегулировали гудящие смесители. Взяв деньги, рабочие сложили инструмент, пожелали маме с дочкой найти каждой по принцу и ушли.
Татьяна Владимировна обняла Свету и заплакала.
- Как же мы теперь будем одни? - спросила она.
Но что ответить маме девушка не знала.
Первого сентября Света шла в новую школу. День выдался солнечный, но из-за сильного ветра было прохладно.
"Всю прическу испортит", - думала она, придерживая рыжие кудри. У ворот Света остановилась, достала из рюкзачка заколку пригладила волосы и собрала их в хвост. Улыбнулась охраннику и пошла к дверям, над которыми висел длинный плакат с надписью: "Да здравствует день знаний!"
На крыльце её остановила директор школы.
- Доброе утро, красавица, - сказала она. - Ты же наша новенькая? Света. Если не ошибаюсь, Лучикова?
- Не ошибаетесь, - улыбнулась девушка.
- Я тебя сразу запомнила: и Лучикова, и Света, да еще и волосы золотые. Все как у солнышка. Вон, там твой одиннадцатый "А" стоит. Сейчас все соберутся, классный руководитель подойдет, и я вас познакомлю.
Нарастающий гул мотоцикла прервал директора. Она покачала головой и сказала:
- А вот и наш лягушонок в коробченке летит. Горюшко мое.
Света увидела, как во двор въехал Паша. Он остановился, размотал цепь, намотанную на багажник байка, прицепил мотоцикл к железным поручням пандуса для инвалидов и пошел к ребятам.
"Вот только этого еще не хватало", - подумала Света.
Одноклассники шумно обсуждали прошедшее лето. Рассказывали, кто куда ездил, показывали фотографии на телефонах, но при появлении Паши все изменилось. Мальчишки отступили, а девчонки, начали поправлять волосы, воротнички, смотреться в зеркальца. И когда "Харлей" подошел, они окружили его. Каждой хотелось, чтобы именно на неё Паша обратил внимание. Гордо подняв голову, парень наслаждался происходящим.
- Одиннадцатый "А", - крикнула директор. - Идите сюда.
Ребята подошли к крыльцу, на котором рядом с директором стояла классный руководитель.
- Знакомьтесь, - сказала она. - Это наша новая ученица, Светлана Лучикова. Я хочу, чтобы вы помогли ей быстро освоиться. Ведь не успеете оглянуться, и ЕГЭ. Поможете?
Все молчали.
- Паша! - продолжила классная. - На тебя можно рассчитывать? Возьмешь шефство?
Девчонки нахмурились - делить своего Пашку они ни с кем не собирались.
- Она сама справится, - ответил парень. – Рыжие, они самостоятельные.
Класс истерически захохотал.
- Конечно, справлюсь, - тихо ответила Света и почувствовала, как закружилась голова, а лица одноклассников стали двоиться.
Она потерла глаза, но непонятное состояние не проходило.
- Ладно, заходите в школу. Потом разберемся, - сказала директор и, обращаясь к Свете, спросила:
- Все в порядке?
- Да, да. Просто голова закружилась. Сейчас пройдет.
Ребята пошли в класс.
Паша не находил себе места и не мог понять, что с ним происходит. Все дни после первой встречи он думал о Светке. По несколько часов в день просиживал у её подъезда, надеясь увидеть. Ему казалось, что девушка вообще на улицу не выходит.
Он накручивал ручку газа на своем "Харлее", грохотом будоража соседей, и в окна выглянули уже все, только не она. А сегодня, когда появилась возможность быть с ней рядом, он отказался. Сам отказался. Добровольно.
"А что я мог сделать? - успокаивал себя Паша. - Не мог же перед всем классом согласиться. Тогда бы все поняли, что она мне нравится. А такого быть не должно. Все девчонки от меня балдеют, а эта деловая слишком. Меня послала: "Вали дальше, своей дорогой". Что же делать? Я уступать не буду".
Каждый день Светка приходила в школу и словно попадала в пустоту. С ней не ссорились, не спорили - просто не замечали. Девчонки, как сговорились, видели в ней соперницу, смотрели свысока, давая понять, что если она попробует приблизиться к "их Пашке", то неприятностей не миновать. Мальчишки тоже стали держаться стороной, заметив, что Харлей недовольно смотрит, когда они заговаривают с новенькой.
"Да и черт с вами, я не дружить пришла, а учиться, - подумала Света. - Это все из-за него, Пашки. Не поехала с ним кататься. Сейчас. Разбежалась, только шнурки поглажу. Боятся его все в классе, в рот заглядывают, и сразу поняли настроение вожака. Плевать".
Хотя, конечно, было обидно, ведь ничего плохого она никому не сделала.
Прошел уже месяц. На перемене ребята вышли в просторный коридор и окружили Пашку. Он рассказывал, как в выходные гонял с байкерами на фестиваль, куда съехались такие же любители мотоциклов из других городов. Света стояла у соседнего окна.
Проходящий мимо парень из параллельного класса окинул её удивленным взглядом, подкрался сзади и дернул за волосы. Она вскрикнула и взглянула на Пашу. Харлей замолчал и посмотрел на Свету, а мальчишка отпрянул на безопасное расстояние и крикнул на весь коридор:
-Рыжая, рыжая! Мухами засиженная!
У Паши сжались кулаки. Ему захотелось подойти к парню и врезать по морде. Ему даже показалось, что он услышал хруст ломающихся зубов. Одноклассники заржали, а Света снова обернулась к окну и заплакала.
После уроков она, грустная, плелась домой.
"Я же справлюсь, - думала она. - Всегда найдется урод, который будет дразнить. А Харлей этот, Пашка, козел. Вроде я ему понравилась, мог бы и заступиться. Так нет. А я подумала, что он другой. Но почему так болит голова?"
Света пришла домой и легла на кровать, её тошнило.
"Может, простыла? - подумала она. - Скорее бы мама пришла".
Паша подъехал к дому и загнал байк в гараж. На тренировку идти не хотелось. Он поднялся в квартиру и крикнул с порога:
- Ба! Надо поговорить!
- Конечно, - ответила бабушка. - Переодевайся, мой руки. Будем обедать и разговаривать.
Она пошла на кухню и поставила на плиту кастрюлю с супом. Вытащила из холодильника сковороду с котлетами и пюре. Бабушка знала, если внук хочет с ней поговорить, значит, вопрос серьезный.
Паша сел за стол и спросил:
- Скажи, ба, вот я хочу сделать одно, а делаю другое - это нормально?
Бабушка разлила по тарелкам суп и села.
- Можно поподробнее?
- Я сегодня хотел заступиться за девочку, а не заступился.
- Почему?
- Думал, что все поймут, что она мне нравится.
- И что такого? - удивилась бабушка.
- Ты же сама говорила, что надо жить, застегнувшись на все пуговицы. Чтобы никто не знал, что в душе творится.
- Давай ешь, а то суп остынет, - сказала бабушка и подвинула внуку тарелку с нарезанным хлебом. - Сначала поедим, а потом продолжим.
Они закончили обедать, пошли в комнату и сели на диван.
- Ты забыл, Пашенька, что я тебе еще говорила, что надо иногда закрывать глаза на обстоятельства, если кому-то нужна помощь. Забыл?
Паша опустил глаза и сказал:
- Пойду уроки делать.
Он обнял бабушку и ушел в свою комнату. Разложил учебники, но путающиеся мысли не давали сосредоточиться.
"Решено, - подумал Паша. - Какая разница, что подумают другие. Как будто меня волнует их мнение".
Наутро он приехал в школу, зацепил мотоцикл к пандусу и прошел в класс. Девчонки, караулившие его на улице, недоуменно переглянулись и пошли следом. Паша сел на свое место и стал поглядывать на дверь в ожидании Светы.
"Сейчас она придет, кто-нибудь что - то скажет, а я заступлюсь", - подумал он.
Но Света не пришла. Не появилась она и через неделю. Паша начал волноваться. Он подъезжал к ее подъезду и сидел около него на скамейке. Девушки не было.
Под вечер из подъезда вышла пожилая женщина с маленькой собачкой. Пес подскочил к парню, обнюхал его, звонко тявкнул и сел у ноги.
- Скажите, - Паша остановил женщину. - Вы знаете, в какой квартире живет Света Лучикова?
- Рыженькая такая? Знаю, в шестнадцатой. А что?
- Посмотрите, пожалуйста, за мотоциклом, я быстро.
И не дав женщине ответить, он шмыгнул в подъезд.
Двери в квартиру открыла Татьяна Владимировна.
- Здравствуйте, - запыхавшись, сказал Паша. - А Света дома?
- Вы кто? - спросила мама и вытерла слезы.
- Я Паша. Мы вместе учимся. Её в школе нет, вот я и пришел узнать.
- Она в больнице, Паша. Все плохо, - мама оперлась на дверной косяк.
- Что случилось?
- Опухоль мозга.
- В какой больнице?
- В областной. В отделении нейрохирургии.
- Спасибо. Я поеду к ней.
И перепрыгивая через три ступеньки, помчался вниз. Выбежав на улицу, он выхватил из рук женщины байк, вскочил на него, крикнул "спасибо" и, придав газу, поехал в больницу.
Он зашел в мрачное обшарпанное фойе. Уборщица в цветастом халате мыла пол.
- Ты куда это собрался? - зло спросила она, перекрывая Паше дорогу деревянной шваброй.
- Мне надо в палату пройти.
- Завтра! С одиннадцати до двух. А сейчас уходи, охранник придет полицию вызовет.
- А как узнать где человек лежит? - спросил парень, понимая, что эта тетка его все равно не пустит.
- Вон, на стене списки. Смотри и уходи.
Паша подошел к стенду и, ведя пальцем по серым листам бумаги, нашел фамилию - Лучикова, палата 112.
Он вышел на улицу, посмотрел на окна первого этажа и увидел, что на них написаны номера.
- Так это же палаты!
Паша взял байк и аккуратно покатил его вдоль серого здания больницы.
Под окном с табличкой 112 он остановился и огляделся. В еще зеленой траве, в кустах валялись ящики и доски, которые запоздавшие посетители использовали вместо лестниц, чтобы забраться и увидеть хотя бы сквозь мутное стекло своих близких.
Паша подставил ящик и поднялся к окну. Света лежала на койке и смотрела в потолок. Парень тихонько стукнул по раме. Все женщины, лежащие в палате, обернулись. Света поднялась, подошла и приоткрыла окно.
- Привет, рыжик! Грустишь? - улыбнулся Паша.
- Ты, что, обзываться пришел? - Светка нахмурила брови.
- Нет, я же ласково.
Он протянул к ней руку, ящик наклонился, и Паша с грохотом рухнул в кусты.
Света засмеялась и крикнула:
- Живой?
- Живой, - ответил парень, отряхиваясь.
- Обойди здание, там есть железная ржавая дверь в подвал. Там замка нет. Я спущусь, изнутри открою и выйду. Жди.
Света вышла через пять минут.
- Ну, привет еще раз, - сказала она. - Соскучился?
- Ага.
Паша снял кожаную куртку, накинул ее на плечи девушки и спросил:
- Что врачи говорят?
- Фигово, - ответила девушка. Опухоль, но доброкачественная. Они говорят, что все пройдет потом, но лучше в Москву ехать операцию делать.
- Так езжайте, в чем проблема?
- Знаешь сколько денег надо? Миллион. У нас такой суммы нет. Отец уже всех знакомых поднял, но все бесполезно.
Девушка заплакала. Она положила руки Паше на плечи и уткнулась лицом ему в грудь.
Что делать парень не знал. Рыжие Светкины кудри лезли ему в глаза и щекотали в носу. Он осторожно прижал девушку и шепнул:
- Я что-нибудь придумаю. Все будет хорошо. Деньги когда нужны?
Светка заплакала еще сильнее, ее начало трясти.
- Сказали в течение трех дней дать ответ! Ну, что ты можешь придумать? Это же огромные деньги.
- Ладно, иди, а то замерзла уже. Я поеду. Не волнуйся.
- Спасибо, Харлей. Хотя бы за то, что хочешь помочь.
Она сняла куртку, протянула Паше. Железная дверь ржаво скрипнула, и девушка ушла.
Паша забрался на байк, выехал из двора и, набрав скорость, помчался в клуб "Шаровая молния".
Байкеры собирались на поляне у леса при выезде из города. Здесь все напоминало кадры из старого американского кино. Несколько ржавых двухсотлитровых бочек полыхали сложенными внутри дровами. Скамейки из не струганных досок обмотаны полиэтиленом.
Старый теннисный стол, покрытый линолеумом, слегка прогнулся, еле сдерживая тяжесть двадцати кейсов с баночным пивом. Захар, щурясь от дыма, жарил на длинном покосившемся мангале большие, обмазанные аджикой куски курицы. Байкеры стояли группками, разговаривали и пили, передавая по кругу открытые бутылки с водкой и виски. Паша подошел к президенту:
- Захар, привет. Надо поговорить. Это важно.
- Привет, Харлей, говори.
- Мне деньги нужны. Много. Поможешь?
Захар удивленно посмотрел на парня и крикнул стоящему у бочки бородатому мужику.
- Костыль! Посмотри за мясом.
Захар отвел Пашу в сторону и сказал:
- Рассказывай, что случилось.
- Понимаешь, девчонке срочно нужна операция. Делать надо в Москве. Времени практически нет. Засада полная. Нужен миллион. Поможешь?
Захар покачал головой и ответил:
- Принял. Таких денег мы не соберем. Сейчас наших попрошу, и ребята скинутся, кто сколько сможет. Много не обещаю, но уже вперед. Ты сегодня с нами?
- Нет, Захар, поеду.
- Давай, тогда. Завтра утром позвоню.
- Спасибо!
- Харлей! - Захар остановил Пашку. - А она тебе кто?
Парень задумался, пожал плечами и, не ответив, пошел к байку.
"А действительно, кто она мне? - подумал он. - Я же её совсем не знаю. Чужой человек. Но почему тогда так сердце бьется. Значит, не чужой. Я должен ей помочь. Ведь кто, если не я?
Ночью Паша спал плохо, ему показалось, что он только закрыл глаза, когда зазвонил телефон. Паша подскочил, сел на кровати и взял трубку.
- Алло.
- Харлей, привет, это Захар.
- Привет.
- Полтинник насобирали. Но привезти не могу - пьяный по городу не поеду. Приезжай ко мне домой.
- Пятьдесят тысяч? - удивился Паша.
- Конечно, не рублей.
- Спасибо, Захар. Сейчас буду.
Быстро умылся, собрался и тихонько, чтобы не разбудить бабушку, выскользнул из дома.
Забрав деньги, он приехал в школу. До урока еще было время, учителя не было, но ребята уже сидели на местах.
Паша зашел в класс, бросил ранец на стул и сказал:
- У рыжей Светки беда. Ей нужны деньги.
Вначале все замолчали, но потом мальчишка с задней парты крикнул:
- Тогда и у меня беда! Мне тоже нужны деньги.
Одноклассники захохотали.
- Тихо! - сказал Паша.
Все моментально замолчали.
- Ребята. У нее реально беда. Опухоль мозга, и надо делать операцию. Нужно достать миллион рублей. За два-три дня. Байкеры уже скинулись - дали пятьдесят тысяч. Осталось еще девятьсот пятьдесят. Соберем, кто сколько может?
Класс продолжал молчать.
- Ладно. Как хотите. Кто со мной? Поднимите руки.
Паша смотрел на одноклассников и думал:
"Неужели никто? Но такого же не может быть. У них, что, нет сердца? Всем плевать?"
Он уже хотел сесть на место, но все подняли руки. В класс зашла учитель. Она с удивлением посмотрела на ребят и спросила:
- Что за митинг? За кого голосуем?
Класс загудел, объясняя происходящее.
- Тихо, тихо. Давайте кто-то один. Паша, раз ты у доски, рассказывай.
Выслушав парня, учительница сказала:
- Вы, конечно, большие молодцы, но самим не справиться. Я подключу директора и других учителей. Надо в какие-то фонды обращаться. Мы создадим группу и распределим обязанности.
- Совсем нет времени, - сказал Паша.
- Что поделать? Будем стараться.
Школа превратилась в муравейник. В музее организовали штаб, в который приходили люди и приносили деньги. Ребята после занятий носились по городу с портретами Светы и просили о помощи.
На следующий день вечером одиннадцатый "А" вместе с классным руководителем пришли в актовый зал.
- Ну что, ребята! Большое спасибо, - сказала директор. - Нам удалось собрать двести тысяч. Плюс деньги, которые дали друзья Паши. Это огромная сумма. Но, где взять еще, я не знаю.
- Ночь впереди! Я что-нибудь придумаю, - сказал Паша. - Пусть деньги пока у вас останутся. Можно я пойду?
Приехав домой, он прицепил мотоцикл к скамейке и поднялся в квартиру.
- Что-то случилось? Спросила бабушка, увидев встревоженного внука.
- Случилось, ба! Надо поговорить.
- Ну, пошли.
Паша рассказал бабушке обо всем, что произошло за эти дни, и о том, что он придумал.
- Ты понимаешь, что это не шуточки? Это все по-взрослому. Я не могу ничего посоветовать. Тебе через месяц восемнадцать уже, сам решай.
- Ба! Но ты не против? Паша поднялся и заходил по комнате.
- А что я? Ты уже, видимо, все решил. И если ты об этом никогда не пожалеешь, даже на одну секунду. Делай!
- Спасибо, ба. Он поцеловал бабушку и вышел из квартиры.
Женщина подошла к окну и смотрела, как внук сел на мотоцикл и помахал ей. Она махнула ему в ответ и подумала:
"Вот и вырос парень".
Пашка мчался к городской окраине, там в советские времена стояла военная часть. Лет тридцать назад её расформировали, здания наполовину разрушились, остался только огромный ангар. Все, кто как-то был связан с мотоциклами, называли это место "У Кузи". Там можно было купить любые запчасти и не только старые. Было известно, что хозяин ангара, мужик неопределенного возраста, не брезгует и скупкой ворованной техники. Со всего города в любое время суток к нему приезжал народ.
- Привет, Кузя! - сказал Паша. - Дело есть.
- Привет, Харлей! Дела я люблю. Если они, конечно, не уголовные.
Кузя заржал каким-то беззвучным старческим смехом. Резинка, сдерживающая волосы в хвосте, лопнула, и седые патлы рассыпались по плечам. Он вытащил изо рта длинную самокрутку с коноплей и протянул Паше.
- Будешь?
- Нет, Кузя. Помнишь, ты хотел байк у меня купить? Я готов продать.
Мелкие хитрые глаза Кузи заблестели искорками и забегали по сторонам. Он обошел мотоцикл, оглядел его со всех сторон и сказал:
- Заходи в ангар, я сейчас.
Они зашли, Паша остался стоять, а хозяин ушел за брезент, разделяющий помещение пополам. За занавесом он кряхтел, звякал железом, наконец, вышел и бросил на металлический верстак пачку денег, перетянутую резинкой.
- Забирай, Харлей. Тут семьсот штук.
- Ты с ума сошел! - крикнул Паша. - Ты же мне тогда предлагал полтора ляма. Ты ничего не попутал?
- Я - нет! - огрызнулся Кузя. - Есть две большие разницы, когда ты хочешь купить, и когда тебе предлагают купить. Так что попутал ты.
- Не понял, Кузя! Объясни.
- Ничем не могу помочь. Я хотел купить твой байк за полтора миллиона, ты отказался. Так? Теперь ты хочешь его продать, но я не хочу покупать. Так? Но тебе нужны бабки, и я иду тебе навстречу и даю семьсот. Не хочешь - не надо. Я не задерживаю.
- Кузя! Дай еще пятьдесят тысяч.
Хозяин ангара прищурился, и сказал:
- Гони кожанку.
Паша снял куртку и протянул ее Кузе. Тот швырнул ее на верстак и добавил:
- Ключи от твоей пристройки. Тебе она теперь зачем? Картошку хранить? Байка нет и гараж не нужен.
Парень бросил ключи.
- Давай еще пятьдесят.
Кузя вытащил из кармана потёртых джинсов купюры. Отсчитав десять пятитысячных, он протянул их Паше.
- Удачи тебе, Харлей.
Парень забрал деньги и подошел к верстаку. Взял куртку, оторвал шеврон, сунул его в карман и вышел из ангара.
Светку удачно прооперировали в Москве.
- Привет, рыжик! - радостно закричал Пашка, увидев, как девушка с мамой выходят из здания аэропорта.
Светка улыбнулась, медленно стянула с головы белую вязаную шапочку и, вместо копны рыжих кудрей, парень увидел маленький ершик отрастающих после операции волос.
Он обнял девушку и сказал:
- Не грусти, ежик, скоро вырастут. Веснушки ведь остались.
После новогодних каникул они вместе вошли на школьный двор.
Какой-то парень подошел к ним, посмотрел на Светкины веснушки и крикнул:
- Рыжая, рыжая, мухами засиженная!
Паша снял рюкзак, протянул его Свете.
- Подержи.
Он резко развернулся и кротким ударом заехал обидчику в челюсть. Тот не удержался на ногах и свалился лицом в сугроб.
Паша забрал у девушки рюкзак и сказал:
- Ну, что, рыжик, пойдем учиться?
Светка улыбнулась. Они взялись за руки и пошли к школе.
Из окна второго этажа на них смотрела директор. Она покачала головой и сказала:
- Да уж. Чего только не бывает в жизни этой.
Улыбнулась и задернула шторы.
Картина художницы Елены Аликиной.