-"Вам с подливом?" , обращается ко мне, женщина повар, на раздатке в местной столовой. Меня охватывает радостный трепет, то что она говорит абсолютно правильно, в отличие от меня. Час дня, вокруг шум столовского улья.......
С разносом подхожу к столику. На разносе гуляш с подливом и отварным картофелем. В моем движении плещется компот и скатывается пирог. Приземляюсь за свободный круглый столик на двоих.
За столиком напротив очень пожилой мужчина, для своих лет довольно строен и подтянут, лицо эталон мужчины якута, только глубокие морщины стали скрывать былую красоту. Язык не повернется назвать его стариком, как жаль не знаю его имени........
Сидит строго в замершей позе. Перед ним на разносе высокий фужер и два кусочка хлеба. Фужер наполнен. В фужере - водка.
Я начинаю обедать и подглядываю за ним: сидит так же. Руки не на столе. Они опушены и спокойно лежат на
коленях под столом. Якут недвижим. Минуту, две-три... веки шевелятся , опушены вниз. Нет. Не молится. Не скорбит.
Он.... Смотрит в себя.
А в столовке люди-пчёлы: мелькнули пагоны, кто забыл взять вилку, кто поправляет свитер, кто здоровается, трясёт рукавом верхней одежды, ребёнок проскочил под разносом встречной женщины, «Зацепила меня» льётся с подвешенной плазмы. Шум посуды, алюминиевых ложек перемешан с запахом свеже зажаренного шашлыка, чира и булочек.
Якут недвижим. Не спит.
Я уже берусь за компот, но не собираюсь бросать своё наблюдение.
Якут спокойно-медленно отламывает кусочек хлеба и поднимает фужер к
себе . Недвижимо продолжая сидеть делает глоток и совсем медленно закусывает отломанным кусочком. С достоинством ставит фужер с недопитой одной восьмой на разнос.
Ни разу не подняв своих глаз и своих ушей ни на суету окружения, ни на кого, ни на единый раздражающий фактор пребывания общества в его жизни. Продолжает сидеть дальше ровно и беззаветно.
Он - пребывает в жизни столовки. В жизни фужера с водкой и хлеба. Его -почтенный возраст молчит. Его смуглое морщинистое лицо, Его трудовые сухие руки не нуждаются ни в чем и ни в ком.
Он не печален. Это другое. Сродни смирённому наслаждению.
Никогда и нигде я не наблюдала такого
погружения в себя. Я не ухожу, хотя и поела. Я краду его , подглядывая. Трусливо, чтоб никто в столовке не заметил этого за мной. Замечаю: никто и не смотрит!!! Каждый занят своим жеванием-перевариванием. Никто и не видит независимого ни от чего. Простого житейского. Обыденного и настоящего. Остальные - такие же, только просто в движении.
Никто другой, как якут не способен ПЕРЕЖИВАТЬ радость одиночества
Позже, уже не вспомню в какой книге я прочла: «якут переживает радость одиночества» . Пе-реживает . Словно бусы перебирает на нити по кругу...