Всякий рассказ про срочную службу в армии должен начинаться словами «Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся». Такой уровень абсурда, формализма, да и в целом бреда нужно поискать. В армии этого всего навалом - с первых минут поступления и до самого дембеля.
Я ушёл в армию ровно в 18 лет, сразу после окончания колледжа. Шёл с твёрдой уверенностью год провести с пользой. Как минимум хотел найти смысл понятия долга перед Родиной, а точнее найти подтверждение философской идее. Мол у нас есть сакральная ценность в виде понятия «Родины». Это некая общность людей, ценностей, традиций, которую надо защищать. И без меня уж точно не справятся.
Вы уже могли догадаться, что до армии я был идеалистом, но служба в войсках меня отрезвила. Пожалуй, это единственное полезное, что я вынес оттуда.
***
Первый день службы начался дома. Я проснулся где-то в 6:30 утра и понял, что свой диванчик я ещё долго не увижу. В душе было тревожно, но больше от того, что мама начала пускать слёзы. Очень хорошо помню бутерброд, который я заставил себя съесть. Ел его я медленно и подбадривал маму банальными фразочками, типа «твой брат служил, твой отец служил, вот и мой черёд настал».
К военкомату ехали на трамвае. Приятели подошли меня проводить, так что с шуточками было уже полегче.
У меня была обычная спортивная сумка с которой гонял на боксёрскую секцию. В ней - обычный стартовый пакет новобранца: нитки, иголки, белая ткань на подшиву (воротнички), носки, ну и рыльно-мыльные принадлежности.
В военкомате мариновали часа 2-3. Встретил пару знакомых пацанов, которым посчастливилось уйти из нормальной жизни в тот же день, что и мне. Один из них был угашен коньяком и вообще не понимал, что происходит.
Когда военком порешал все бумажные вопросы и разрешил спуститься в во двор, я не выдержал и попросил у товарища сигарету. Извинился за это перед матерью, ведь при ней никогда не курил, хотя периодами и плотно покуривал.
Печально было уходить в день, когда у всех твоих одногруппников выпускной. Но военком с азербайджанской фамилией был неприклонен и не шёл на встречу. Кстати, помню в день, когда получил повестку. Передо мной заходила мамашка с сыночком. В её руках был подарочный пакетик. Очень хорошо помню её заискивающую улыбку, которая прямо таки кричала «Ну вот вам подарочек, только пусть мой молокосос останется на сиське». В армии я много раз вспоминал этот случай, потому что приходилось гнить, ведь за меня занести было некому.
Газельку подали часа к 12. Я попрощался с друзьями, матерью, поцеловал девушку и вместе с остальными запрыгнул внутрь. Нас набилось битком. Забавно было наблюдать, как паренёк под центнер весом сидел на коленях у другого призывника. Вот забота началась уже в этот миг.
На ГСП я встретил первых действующих срочников: младший сержан, который почему-то был одет в форму старого образца, солдат-поваров и ещё пять-шесть срочников-рядовых. Потом я понял, что в частях довольно часто практиковалась концепция наряжать солдат в поношенную флору (так называли форму старого образца, а новую - пикселькой). Солдаты день и ночь то копают, то красят, то косят, то в старинной технике копаются. И если вдруг нагрянет проверка, то всех быстро переоденут в новую пиксельку, чтобы генерал-инспектор описался от чистоты личного состава.
Ну а в остальное время солдаты ходили хуже, чем штрафбатовцы. Но это моё небольшое ответвление от рассказа.
Ох а какую форму мне выдали. Берцы на размер больше, чем просил - сказал, что мой 41 - слишком ходовой товар. Бушлат был наоборот - мне в обтяжку (но его потому у меня украли в части). Я обратил внимание на качество пошива формы - оно было отвратительным. Всю службу мне приходилось штопать амуницию, потому что швы были прошиты гнилыми нитками. Штаны просто рассыпались.
Своего часа Х я ждал где-то до часов 8. Чуть не напросился в морскую пехоту вместе со знакомым пареньком с района. Подумал, что раз маринуют меня, то пойду в боевую часть. Чтоб наверняка не потерять время. От этого идиотского поступка меня уберегла банальная очередь в сортир. Пока стоял, новобранцев уже увели.
И вот нас построил офицер. Был наряден, в парадной форме ВКС. Зачитал ещё раз фамилии и объявил, что мы отправимся обеспечивать учебный процесс курсантов одной из главных военных академий страны. В его словах чувствовалась какая-то гордость.
В старом пазике нас было человек 20. По пути меня грела мысль о том, что буду не так далеко от дома. Примерно 50-60 км всего.
***
Пока доехали уже стемнело. На выходе из автобуса нас встречал лейтенант, который на грядущие две недели стал тем человеком, который как нельзя лучше проиллюстрировал кто такой современный офицер - наглый, хамоватый, чувствующий свою власть над пацанами-малолетками.
Он сразу же отпустил матерный загиб в адрес парнишки, который по неопытности держал руки в карманах. Причём сделал это с такой лёгкостью и энтузиазмом. По-хорошему, каждого такого морального садиста следует отправлять на зону, чтобы научился следить за языком.
В расположении он наконец представился: «Меня зовут товарищ лейтенант Расплатин. Вы прибыли служить на базу обеспечения учебного процесса академии…». Я слабо помню, что он говорил нам ещё. Уже чувствовалась жуткая усталость, голод и желание попить воды. К слову, уталить жажду нам так и не дали, сославшись на отсутствие воды.
Очень хорошо помню измученное лицо дневального на тумбочке. Это был такой же срочник, как и мы, призванный на пару дней раньше. Он смотрел на нас сочувствующим взглядом, а я начал понимать, что совершил огромную ошибку, попав в это место.
***
А дальше был шмон. Мы стояли в шеренгу. Перед нам были наши сумки, откуда мы всё достали и вывалили на пол. «Заботливые» курсанты первым делом изъяли сладкое, любую еду, затем избавили нас от гелей, шампуней, лосьонов после бритья. Если я не ошибаюсь, у меня остались нитки, белая ткань на подшивы, бритва, зубная щетка, паста и щипцы для ногтей.
Телефоны мы сдали. Летёха Расплатин не дал даже смс написать ни маме, ни уж тем более девушке. Он вообще посоветовал назвать свою кровать именем любимой. И вот за это я был готов его уничтожить, если честно. Что-то даже фыркнул ему в ответ, но он то ли не услышал, то ли просто не хотел тратить время на меня, прекрасно понимая, что армейские жернова сделают всю работу вместо него.
Большую часть остатка первой ночи в армии был мастер класс по заправке кровати. Тогда ещё были эти ужасные синие одеяла с тремя чёрными полосками, которые нам в дальнейшем приходилось часами ровнять по нитке.
Я лёг и задумался обо всём, что произошло в этот день: о выпускном, который прошёл без меня, о любимой девушке, которую боялся потерять, о маме, которую было очень жаль. В голову без конца лезли наставления Расплатина и о том, что всё это путешествие только начинается.
«Хорошо, что осталось уже 365 дней» , - поймал я нотку оптимизма в своих мыслях и уснул.
